А л е к с е е в с к и й. Ну и сволочь же ты! (Закрыв лицо руками‚ тяжело опускается на стул.)
Ч у д н о в с к и й (нахмуренно‚ с угрозой). Сволочью обозвал... Смотри, как бы не пожалел! Что-то ты больно добренький. Заклятого врага жалко стало?
А л е к с е е в с к и й (с горечью). Мне тебя жалко.
Ч у д н о в с к и й. Это почему же?
А л е к с е е в с к и й. Потому, что сам когда-нибудь сгинешь без следа в пучине беззакония! От рук таких же как ты и сгинешь!
Ч у д н о в с к и й (усмехаясь). За меня не боись! Не сгину. Я теперь знаешь кто? (Многозначительно поднимает вверх палец.) Ге-ге-мон! Вот кто я! (Важно‚ с превосходством смотрит на Алексеевского.)
А л е к с е е в с к и й (устало). Нет, не могу больше. Меня уже тошнит от всего этого переустройства! (С отвращением отшвыривает лежащую перед ним ручку.)
Ч у д н о в с к и й. Да ты, я гляжу, вредный элемент, Николыч! Надо будет к тебе повнимательней присмотреться. Чую, ох, чую, что ты для нас всего лишь попутчик! И соглашатель! Ты готов со всякой швалью бок о бок жить. С такими как ты мы до светлого будущего не доживём!
А л е к с е е в с к и й (скептически). Да наступит ли оно когда-нибудь‚ это твоё светлое будущее?
Ч у д н о в с к и й. Наступит! Вот когда всех гадов-то перестреляем и наступит! (Безнадёжно машет рукой.) Э-э! Да чего я тебе тут толкую!
Ч у д н о в с к и й направляется к двери, насвистывая «Смело
мы в бой пойдем». Неожиданно останавливается.
Проклятая баба! Неужели это и вправду белогвардейский романс?
Крайне раздосадованный уходит.
Явление 17-е
А л е к с е е в с к и й поднимается со стула, нервно ходит
по кабинету, иногда останавливается, возмущённо
размахивая руками, рассуждает вслух.
А л е к с е е в с к и й. Да уж! Перестреляете вы немало! А сколько судеб искалечите!.. Лес рубят – щепки летят! Надо же такое придумать! Дорвались до топора! Да ежели им махать безо всякого разбора направо и налево, весь лес извести можно!.. Щепки летят!.. Это Тимирёва-то щепка? Нет, Сёма! Она не щепка! Такие как она... (Огорчённо машет рукой.) Э-э! Да что тут говорить! Каких людей теряет Россия!
А л е к с е е в с к и й подходит к окну, вглядывается в ночное небо.
Вот она, Полярная звезда. Всегда на том же самом месте... Завидное постоянство! Не в пример людям... Бедная, бедная Анна Васильевна! Какой болью, должно быть, отзовётся теперь в её душе этот далёкий и холодный свет, свет Полярной звезды! (Отходит от окна. Внезапно останавливается.) Боже мой! Что я скажу ей при встрече? Как в глаза-то посмотрю?! (Бросается к столу.) Нет! Бежать надо, от стыда и от позора этого! Бежать, пока и от самого щепки не полетели!
А л е к с е е в с к и й лихорадочно открывает ящик стола, сгребает папки, бросая их
в него. Взяв в руки папку с делом Тимирёвой, останавливается, задумывается.
Но куда бежать! От суда потомков не убежишь. Когда-нибудь самый дотошный из них извлёчет из архивной пыли вот это дело и с негодованием воскликнет: «Да как же вы посмели, господа хорошие!» Не дай бог дожить до этого времени!
Положив палку на стол, А л е к с е е в с к и й медленно опускается на стул,
закрывает лицо руками. В этой позе он остаётся до конца спектакля.
Заключительная сцена
Медленно гаснет свет. Фоном возникает музыка. Это песня И. Талькова «Россия».
Фигура А л е к с е е в с к о г о остаётся высвечена прожектором. Звучит голос.
Г о л о с (за сценой в микрофон.) Дальнейшая судьба Алексеевского Александра Николаевича неизвестна...
Луч прожектора на мгновение гаснет.
В его вновь вспыхнувшем луче появляется, фигура Ч у д н о в с к о г о.
Держа руки за головой, он подходит к стене и становится к ней лицом.
Г о л о с. Чудновский Самуил Гдальевич расстрелян в 1937 году как враг народа...
Луч прожектора гаснет и вновь вспыхивает, сопровождая фигуру появившейся
Т и м и р ё в о й. Она выходит на середину сцены, где останавливается с гордо поднятой головой, устремив взгляд вдаль.
Г о л о с. Анна Васильевна Тимирёва, после тридцати четырёх лет ссылок и лагерей, реабилитирована в 1960 году, прожив ещё пятнадцать лет...
Звучавшая фоном песня обретает полную силу.
По ее завершении включается полный свет.
Актёры стоят рядом, готовые к поклону.
К о н е ц
Примечания автора
Пьеса основана на подлинных событиях. Фамилии их участников оставлены без изменений. В тексте самой пьесы использованы подлинные или слегка видоизменённые фразы, зафиксированные в различных документах – письмах, воспоминаниях.
Встреча Тимирёвой и Чудновского в Гельсингфорсе так же как и её телефонный разговор с Колчаком – выдумка автора.
О характере героев
Алексеевский. Пожилой человек старой закалки с большим жизненным опытом. Умён, достаточно образован, имеет свои взгляды на жизнь, трезво оценивает происходящее. Понимая всю важность возложенной на него миссии, чувствует глубокую ответственность за судьбы людей, сострадает им.
Тимирёва. Дочь всемирно известного музыканта В.И.Сафонова, женщина прекрасного воспитания и образования. Натура эмоциональная, тонко чувствующая. Характер прямой, решительный. Не лишённая обыкновенных женских слабостей, умеет владеть своими чувствами, трезво оценить обстановку, принять решение. Способна на глубокое чувство, самоотвержение.
Чудновский. Представитель той тёмной, бунтующей, малограмотной полукриминальной, массы, которую революция призвала себе на службу. Вознесённый мутным гребнем революционной волны над людьми, молодой, не имеющий достаточного опыта жизни и мудрости, он берет на себя право вершить судьбы людей, деля их по классовому признаку – «наши» и «не наши», а то и по принципу личной симпатии и антипатии. Подозрителен, злопамятен, циничен, нагл и в то же время труслив.
Постановщику
Очень важно выявить эволюцию отношений Алексеевского и Тимирёвой по мере развития событий – от сухого интереса и настороженности к состраданию и доверию.
В интерьере кабинета и одежде героев автор указал лишь главное, то, что «играет» в пьесе. В остальном возможны варианты.
[justify]Роль Колчака в сцене его разговора с
