-- А если он возьмет деньги и растворится, исчезнет? Вы думали об этом? Война вроде бы идет, полиция не функционирует, просто исчезнет, никто его искать не будет.
-- Этого не будет! -- американец явно не понимал, что от него хочет этот непонятливый русский.
И так Иванов перезнакомился с остальными. Все также занимались, на взгляд русского военного юриста, ерундой. Визировали приказы командира трое юристов, это сейчас, а так -- пять. Остальные были кто на больничном, кто -- в отпуске.
Потом он рассказал, чем он сам занимается. У американцев был небольшой шок. Как это один человек может всем этим заниматься?! После этого на Иванова они смотрели как на полубога.
У американцев не принято спрашивать, сколько человек зарабатывает, но специалист такого класса, который в одиночку обслуживает воинскую часть, тем более во время проведения боевых действий, должен быть очень богатым человеком. И поэтому они вежливо поинтересовались, насколько состоятельный тот человек?
Иванов честно сообщил, сколько он получает. У американцев снова был шок. За такие деньги воевать? За такие деньги принимать такие ответственные решения? Сумасшедшие русские!
Когда Илья ехал к американским юристам, рассчитывал, что водки хватит на всех, при условии наличия не более трех этих самых юристов. Предлагать угоститься всей компании тремя бутылками водки -- бессмысленно. Поэтому Илья просто передал коллегам водку и всю фурнитуру и начал откланиваться. Пока расшаркивались друг перед другом, поступило сообщение, что произошло ДТП.
Поехал американский военный юрист, Иванов напросился с ним. Хотелось посмотреть, как они работают, и плюс небольшое развлечение в череде армейских будней.
Что делали и делают и в Советской и в Российской армии, если нужна вода? Отправляют двух бойцов на водовозке за водой. И все.
Как поступают в американской армии? Впереди огромного грузовика, язык не поворачивается назвать его водовозкой, едут два "Хаммера" с пулеметами, сзади еще два. Последний автомобиль отстал и свернул не в тот проулок. В Тузле узкие улочки. И развернуться не было возможности, поэтому водитель прибавил газу, чтобы успеть к водовозному кортежу. Но он перестарался и врезался в головную машину. При этом пулеметчик дал длинную очередь. Хорошо, что никого не зацепил.
Второй автомобиль врезался в первый, водовозка, уклоняясь от столкновения, врезалась в дом, при этом стена дома завалилась. Ну, а последний автомобиль врезался в стену другого дома, она тоже обвалилась, но не так сильно, как первая.
Но и этим дело не кончилось. По радиостанции солдаты доложили о происшествии. На помощь и для разбора происшествия выехало три сержанта. Каждый на "Хаммере". Пока ехали на выручку попавшим в беду подчиненным, один их сержантов врезался в гражданский автомобиль.
Так что к приезду Иванова и американского юриста на месте ДТП царил абсолютный хаос. Пыль, крики, гвалт. Местное население пытается растерзать американцев. Пулеметчики водят длинными стволами своих пулеметов. Сержанты целятся из пистолетов в сторону гражданских.
Вместе с нами приехали военные полицейские. Они быстро и деловито оцепили место происшествия. Все попытки гражданского населения прорваться сквозь оцепление пресекались американскими военными полицейскими жестко. Били резиновыми палками и прикладами своих знаменитых автоматических винтовок М-16.
Тут же появились журналисты, которым военные копы быстро запретили снимать. Репортажи должны быть о подвигах солдат, а не о том, как они по собственной дурости рушат мирные гражданские дома.
Иванов быстро оценил обстановку и понял, что не стоит светиться рядом с американцами, и быстро ретировался. Нет, друзья по боевому братству, тут нам с вами не по пути!
Ходу в свою бригаду. Ходу!
-6-
Через неделю командир американской дивизии Нэш издал приказ, запрещающий наказывать офицеров, появляющихся в нетрезвом состоянии после проведения совещаний с русскими офицерами.
После выхода этого приказа, американские офицеры восприняли его как руководство к действию. Пришлось уже нашему командованию ограничить дружеские встречи.
Тем не менее, каждый день наши офицеры бывали в расположении американцев. В основном, посещали американский магазин. Ну, и "совещания", конечно...
А спустя два месяца коалиционные силы проводили соревнования среди подразделений спецназа, дислоцированного в бывшей Югославии.
Были подготовлены несколько трасс. "Спецы" не знали маршрут прохождения. Каким именно идти, определили лотереей, потом была жеребьевка на очередность.
Этапы были различные. Ориентирование на местности в дневное и ночное время. Преодоление препятствий, в том числе и водных. Маскировка на местности. Кросс по пересеченной местности. Эвакуация собственного раненого. Рукопашный бой. Стрельба из различных видов оружия. Вождение автотранспорта и бронетехники. И много чего еще.
Хваленные американские специалисты пришли к финишу последними. Их обогнали даже бельгийцы. Первыми на финише с максимальным количеством баллов и получасовым отрывом были русские.
Как рассказывали, генерал Нэш был в ярости. Наши "спецы" получили по наградным часам.
Будни продолжались. К нашим продолжали ездить американские военные, а наши ездили к ним.
А потом произошел небольшой инцидент. Вместе с группой мужчин приехали и двое американок. Одна рядовая, вторая -- сержант. Рядовая гораздо симпатичнее, чем сержант.
Конечно, мера красоты вдали от женщин -- понятие сугубо условное. Так, например, если женщина крайне некрасива, то через три месяца отсутствия общения с прекрасной половиной человечества самый что ни на есть "крокодил" в мирной жизни для военного -- Клаудия Шифер. Не меньше.
И вот наш боец, околачивающийся возле штаба, узрел прекрасную нимфу в камуфляжной форме, увешанную оружием. И начал к ней подкатываться. Причем, английским он владел чуть лучше, чем собачьим языком. То есть, практически никак не владел. Но при этом, рассчитывая на свое сногсшибательное обаяние и наглость, решил познакомиться с дамочкой.
Подошел, то да се. Улыбается, жевательной резинкой угощает, берет на затылок, куртку пошире развернул, чтобы тельник грязный было видно.
Мадам тоже в ответ тоже зубки скалит.
Наш-то принял все за чистую монету. Не знал, или забыл, что улыбка у всех американцев дежурная, "смайл" называется. И забыл, что ему отцы-командиры и особист говорили. Ударила в голову молодому человеку любовь.
Он дамочку сначала за ручку, потом только хотел приобнять, а она как сирена воздушной тревоги завыла! У-у-у-у-у-у!!!
Тут и понабежали американские военные, наши, кто рядом был, примчались. И началось...
Мадам выдвинула против нашего солдата обвинение в сексуальном домогательстве. А по американским законам это серьезное обвинение. Очень серьезное. Майор Иванов пыхтел, сначала по-доброму пытаясь договориться с американской стороной. Те уперлись. Нет, и все! Под суд подлеца. МИД РФ и США начали обмениваться нотами протеста. Дело пахло международным скандалом.
Тогда Иванов объяснил просто, что свидетелей домогательства не было. Следов этого самого не было. А то, что дамочка орет, то это еще ничего не значит!
А бойца Иванов предложил по тихой грусти отправить на Родину - в Россию, и чтобы он дослужил положенный срок до увольнения в запас где-нибудь на высокогорной заставе, куда почту раз в полгода привозят. А спрятать человека при желании в России можно бесследно.
И только его отправили, как через три дня подъезжают к нашему КПП "МР". Военная полиция армии США. С ордером на задержание военнослужащего РФ.
Слава богу, что отправили бойца, а то как его отдавать американцам-то? Объяснили бывшим вероятным противникам, что, мол, опоздали, ребята, кина не будет, потому что уехал рядовой имярек в Россию, мол, папаша заболел, и вряд ли уже вернется сюда. И подсказывает чутье, что никогда в жизни ему не захочется покидать пределы своей Родины.
Американцы расстроились. Можно было устроить хорошее шоу на весь мир.
За всю службу бок о бок с американским контингентом в Боснии у Иванова сложилось мнение об американцах, как об очень недалекой, и не очень боеспособной армии.
Они превосходят по техническому оснащению любую армию мира. Но техника техникой, а главное -- люди, солдаты. У американцев -- это самое слабое звено.
-7-
Сербы, или как они сами себя часто называют -- "сербины", такие же, как русские, славяне, такие же православные христиане. Сербы любили говорить так: "Нас, вместе с русскими, двести миллионов!"
Для сербов приход русских войск в Боснию -- был надеждой, что этнические убийства закончатся.
Отличить визуально, где серб, а где босниец, было трудно даже самим названным нациям. Поэтому во время "зачисток", которые проводили та или другая сторона, поступали просто. Захваченного заставляли снимать штаны и нижнее белье. Если было проведено обрезание, то сербы стреляли его на месте. Боснийцы поступали точно так же с необрезанными сербами.
Русским военным было сложно разобраться в этих хитросплетениях многовековой межэтнической резни. Да особо и не горели желанием вникать во все тонкости.
Опыт прежних войн на территории бывшего Союза показал, что кругом все виноваты. И хоть русские десантники официально не должны были принимать ни одну из воющих сторон, неофициально поддерживали сербов.
У сербов закупали то, что было необходимо для жизнедеятельности наших военных. Сербские полицейские неоднократно обращались за помощью. Нередко снабжали информацией о боснийских боевиках, складах оружия, схронах.
Когда произошло первое плотное знакомство с сербами, то выяснилась первая неожиданность.
Как мы с вами выпиваем спиртное? Чокнулись и пьем. А у сербов несколько иначе. Когда наши офицеры чокнулись рюмками с представителями сербской администрации и поднесли рюмки ко рту, то с удивлением заметили, что сербы демонстративно поставили свои наполненные сосуды на стол.
-- В чем дело? -- спросили у сербов.
-- Перед тем как выпить, вы не посмотрели нам в глаза, а это значит, что что-то недоброе замыслили против нас, - таков был обескураживающий ответ.
И перед тем как чокнуться, сербы говорили: "Живиле!" (ударение на последний слог), смесь двух понятий -- "жизнь" и "здоровье".
И пили сербы, как правило, сливовицу -- самогон "мощностью" свыше 70 градусов. После длительного употребления сливовицы печень начинала сильно болеть.
Чтобы спасти здоровье наши военные
