дома не вызовет подозрений. Одной больше, одной меньше. Уличного освещения там мало, камеры видеоконтроля отсутствуют на этом углу. Камеры магазинчиков тоже не захватывают этот угол. Хорошее место. Там и тайниковые операции можно проводить. Но руководство посчитало иначе.
Это место выставления сигнальной метки. До названного кафе меньше квартала. Ставить надо так, чтобы было видно с основной дороги. Я несколько раз там прогуливался. Получалось, что турист, попил пива, кофе, пошёл прогуляться и «срисовал» меточный знак. Потом или сам топает или передаёт дальше по эстафете, что всё в порядке, можно закладывать или изымать закладку – контейнер.
Взгляд на часы. До работы ещё есть время. Утро, детей мало в парке, только бегуны, да, старики с их бессонницей, пожалуй, ещё русские туристы из Сибири, у которых разница по времени, поднимает ни свет, ни заря, Вот маются бедолаги в прогулках ранних, в ожидании открытия кафе и музеев.
Было такое, когда «кормил пернатых», такие туристы уселись за моей спиной, муж с женой. Муж выговаривал жене, мол, за каким чёртом она притащила его в Брюссель, где нет моря и «All inclusive». Жена терпеливо ему внушала мысль о любви к искусству и тяге к прекрасному. Но мужчина гнул свою линию. Что не хочет он ни скучную Европу с её музеями и пошлой культурой.
Я слушал. Одновременно наслаждался богатым языком, который был у мужа и изысканностью, интеллигентностью и терпеливостью жены. Для меня эта перебранка ранним утром была как музыка, Вот только слушать надо было, не выказывая, что я их понимаю. Они и отвлекали на себя внимание пробегавших мимо физкультурников. Я успешно заложил контейнер, попутно покормил уток. Или наоборот. Не имеет значения. Оставил метку, что тайник заложен. На работу. Работу надо любить. И внушать эту мысль и окружающим, тем паче подчинённым.
На работе сегодня я был первым. Сам себе сварил кофе, запустил просмотр видео вчерашнего вечера. Не то, как я общался с Таммом, меня интересовала реакция окружающих. Кто-нибудь сумел увидеть молодого Тамма на фото? Сумел его идентифицировать? Или же вызвало интерес его поведение?
То как вёл себя кандидат на вербовку, я помнил назубок, вплоть до каждой секунды общения с ним. Кофе быстро кончается. От усталости ломит лоб, виски. Недаром же у разведчиков идёт льготная выслуга. Как на боевых, день за три, даже, если томишься в иностранной тюрьме.
Здоровья эта работа не прибавляет. Никакой романтики. Тяжёлая, изнурительная служба. Это в кино хорошо показана романтика разведывательной работы. В действительности, всё прозаичнее, каждый шаг должен быть регламентирован Центром, каждый евроцент под контролем Контрольно-ревизионного управления.
Растворил аспирин, он хорошо разжижает кровь, улучшает самочувствие. Витамины тоже помогают взбодриться. Ну, а сигарета, пусть и вредит здоровью, но очищает мозги от слизи и тумана. Стопка коньяка сверху, большая кружка кофе. Помотал головой, растёр уши. Уф. Легче. Смотрим. Запустил прогон всех камер на чуть ускоренный просмотр. Сосредоточился. Все сидят, занимаются своим делом, а вот…
Стоп. Эту картинку выделяем и вытаскиваем на монитор. В углу два американца – сослуживцы Тамма, к которым он относится, скажем «прохладно». Что меня насторожило? Взгляд. Хоть и долго сидят, заказали немало выпивки и закуски, сидят в углу у окна, но в окно не смотрят, как делают обычные посетители, разглядывая девушек. Нет. Эти осматривают зал. И подполковника трезвый взгляд в спину Тамму. Абсолютно трезвый. Чуть вперёд. Снова взгляд в спину. На ускоренную перемотку назад. Он подливает больше своему компаньону, а сам чуть цедит. Но так не должен смотреть разведчик! В упор, в спину! Как через прицел! Разведчик может обозревать всё, что происходит у него за спиной, глядя в окно! Всё видно. А тут…
Закончили американцы свои посиделки за полчаса до того как Тамм вышел. Камера над входом. Так. Вот он вышел. Изрядно выпивший.
Не зря я потратился на качественные камеры и своих шефов убелил в необходимости и целесообразности таких трат. Они долго сопротивлялись. В правом верхнем углу в темноте маячит тень. Так, стоп-кадр, курсор на тень, увеличение. Плохо видно, осветление картинки, ближе. Ещё ближе, контрастность. Маму вашу за ногу!
Какой сон! Сон как рукой сняло и безо всяких стимуляторов. Я откинулся в кресле, затушил один окурок и тут же кинул в рот другую сигарету. Тот самый американский подполковник. Один собственной персоной! Стоит, ждёт, наблюдает за выходом из моего «Бегемота». После выхода Тамма, оживился. Проводил взглядом его. Отпустил такси на метров двести, сел в машину и поехал следом. Сам за рулём. Был там ещё кто не видно. Испарина на лбу.
Если они его вот так «пасут», то могли и утреннею встречу зафиксировать. Спокойно, мужик, спокойно. Думаем. Вспоминаем. Дым в потолок. Когда не видишь сигаретного дыма, то и нет такого удовольствия. От этого, наверное, рождённые слепыми не курят, а ослепшие, зачастую бросают курить. Не видят дыма. Нет ощущения полноты картины. Как у меня сейчас с американцами. Нет полноты картины. Нет понимания их действий.
Устроился поудобнее в кресле, закрыл глаза, вспоминай всю встречу утром. Мелочи. Детали. Лица бегунов. Номера машин. Кто был в машинах. Подозрительная суета. Мне ещё провала не хватало!
Суеты не было на встрече.
От самого выхода из квартиры. Что видел? Кого встречал? Какие машины? Номера машин? Лица водителей? Кто ещё был в машинах? Пассажиры?
В замедленном воспроизведении прогоняю. Это соседки из соседнего дома на пробежке. Это молочник. Этот – водитель доставки рыбы. Здесь – никого. Здесь я смотрю в зеркало заднего вида. Никого. Перекрёсток, какая-то машина сворачивает во двор у меня за спиной. Номер? Как давно она ехала за мной? Приметы машины? Она выехала квартал назад с перпендикулярной улицы, к моему движению, свернула во двор, не проехав и квартала. Так не «ведут» объект наблюдения. Менее тридцати секунд.
Не расслабляйся, и не питай иллюзий. Самоуспокоенность приведёт к пропасти. Могли и дрона запустить, что с воздуха вести наблюдение. Но для этого надо иметь веские основания. Думай. Что тебе могло, не понравится? Мысленно пробежался в мельчайших подробностях до встречи с Таммом, всю встречу с ним.
Нет подозрительных объектов. И почему ведёт наружное наблюдение кадровый офицер, а специальные службы? «Вели» Тамма, а не меня. Так ли он чист? Не понятно. Стоит обратиться в контрразведывательные службы Бельгии или иной страны, и вся картина по Тамму будет ясна. А вот так… По-дилетантски… Изображать пьяного, раньше выйти из кафе, чтобы проследить до дома… Зачем? Профессиональные разведчики наружного наблюдения, сделает это качественно и незаметно для объекта оперативной заинтересованности.
Две-три бригады плотно «закроют» объект. Странно. Снова сигарету, снова кофе. Ещё раз просматриваю запись вечера из зала кафе. Американцы. Что делают? Как себя ведут?
По всему получалось, что устроили наружное наблюдение за Робертом пинкертоны доморощенные. Теперь придётся замораживать контакты с Таммом. Сил и средств у меня мало. Придётся просить Центр о помощи провести контрнаблюдение. А жаль, всё так хорошо начиналось.
Эх! Начала писать срочное донесение в Центр. Это не провал, но рядом с ним.
Если Тамм «прокололся» в чём-то раньше, то его могут проверить на полиграфе. И тут выплывает из тумана, увы, не айсберг, а моя тушка. Ликвидировать Тамма? Концы в воду.
Задумался. Это не истерика. Просто должен просчитать все варианты выхода из ситуации. Никто его убивать не будет, и не будет устраивать «несчастный случай». Это в кино всё красиво. Раз-два, и труп.
Не будем торопиться. Но план эвакуации надо готовить для своей персоны. Тамм – не профессиональный разведчик, полиграф не обманет.
Что может обо мне рассказать Тамм? Что я представляю некие силы, которые проводили с ним вербовочную беседу. Отработали задание по сбору доступной информации, плюс на сближение с Брауном.
Для профессионалов этого более чем достаточно, чтобы заняться мною вплотную.
Паники не было. Мозг как компьютер просчитывал варианты. Один, второй, третий. Все мои связи. Что можно законсервировать, кого можно передать на связь другому сотруднику, прибывшему из Центра. Кто-то не знал меня лично, а осуществлял связь через тайник. Там же и получал вознаграждение. Встречи личные были раз в три месяца, но так, чтобы он не видел моего лица.
Что может меня скомпрометировать, в случае задержания?
Даже не нужно закрывать глаза, чтобы перечислить. Разрозненные, закамуфлированные предметы. Некоторые просто составные части единого целого. А вот некоторые, как вот этот счётчик посещений, на самом деле просто замаскирован. Всё это можно мотивировано объяснить.
Сам с собой веду диалог мысленный. Без паники. Контейнер ушёл в Центр. Ему добираться ещё долго. Придётся выходить каналу экстренной связи? О чём? Что за Таммом есть американский «хвост»? Кто знает, они, может, одну девку не поделили. Вот ревнивый американец и следит за «горячим эстонским парнем» не к его ли зазнобе тот ночью катается для утех любовных?
В разведке как в Библии «не суди». Источники могут творить нечто, что аморально, порой, не приемлемо обществом, но информация, равно как деньги, не пахнет.
С преступным элементом старался не общаться. Всё-таки они зачастую находятся на связи у полиции, да, и любят поболтать со своим братом – асоциальным элементом. Но они зачастую знают гораздо больше о тайной жизни добропорядочных граждан, чем спецслужбы.
Именно бандиты засекли, что бывший президент Франции Олланд катается по ночам на мотороллере к любовнице. Я был первым, кто узнал эту информацию.
Захватить его? Вывезти из страны? Скажу честно, у меня это была первая мысль.
Центр принял иное решение и через доверенных лиц, сообщил французским журналистам. Шум, скандал. Олланд не идёт на второй срок. Центру виднее.
А преступный элемент присматривал квартиры для краж. Режим хозяев. Какие квартиры пустуют. А тут знакомое всем лицо, оглядываясь, посещает одну и ту же квартиру.
Я продумал текст донесения в Центр по обычному каналу связи. Не стоит пороть горячку. Если бы что-то было серьёзное, то эстонский подполковник был «под колпаком» у компетентных органов, а не у армейских офицеров, пусть, вероятно, причастных к разведке.
Что такое истина? Её никто не знает, но объективную картину, пусть и частичную можно воссоздать. Например, вы смотрите на торец многоэтажного жилого дома. Что вы видите? Что-то. Не более того. Вы даже не знаете, сколько там подъездов, какого цвета балконы. Вы не располагаете всей полнотой картины. Точно так же, как рассматривая только фасад, вы не имеете понятия каков торец здания. Насколько оно широко. И имеются ли сзади чёрный
