товарищей. Я отказался!
-- Я не прошу вас стучать на своих товарищей. А предлагаю совместно обезопасить вашу родину – Эстонию. Может, заодно и другие прибалтийские государства. А, может, и не втянуть мир в хаос третьей мировой войны. Я же говорю, что мы – за мир. Вы же сами понимаете, что начинается какая-то большая игра, которая закончится кровью ваших сограждан. Ради новой формации могут принести в жертву тысячи жизней эстонцев. А чтобы иметь представление о картине, надо понимать ваши возможности. Не требовать же от вас схему расположения «Минитмен-3» в США или места расположения американских подводных лодок типа «Огайо» в мировой океане.
Перехватил удивлённый взгляд.
-- Мы же за мир во всем мире. Не исключено, что они же и будут наносить удары по русским войскам в Эстонии, если таковые найдутся. Вот тогда от Эстонии ничего не останется. А были там русские или нет, поди, разбери после ядерного удара. Лишь пепел, да стекло. Главное же – объявить, что там были русские.
Повисла пауза. Тамм тяжело вздохнул, продолжил:
-- Мои родители – старики пошли собирать ягоды на бывший советский танковый полигон. Рядом с деревушкой Соодла. Там много озёр. Красивые места. Собирают ягоды. А тут р-р-раз! И из кустов выскочили негры их США в камуфляже. Арестовали моих родителей. Положили лицом в грязь, руки заломили, наручники. Мешки на головы. Доставили в штаб. Разделили. Обыскали. Стариков!!! Моих родителей! И три часа порознь допрашивали. Даже мне позвонили, уточнить что-то. Я поставил на уши всю штаб-квартиру здесь, в Брюсселе. Позвонил в Главный Штаб Сил Самообороны Эстонии… Освободили стариков. – помолчал. – Не такой я участи хотел для Эстонии и своих родителей.
Я возвращался к месту посадки Тамма. Прошло двадцать минут нашей встречи. Пора расставаться. Протянул ему бумажку. Визитная карточка моего заведения, они стояли на каждом столе.
-- Возьмите. На случай экстренной связи. Вверху телефон бармена, внизу – автоответчик. Звоните по второму телефон, заказывайте столик на двоих на имя Доминик с указанием времени и даты.
-- А потом приходит к вам?
Протянул вторую бумажку.
-- Прочитайте, запомните адрес. Я буду через два часа там от времени, указанного вами на автоответчик. Если всё нормально, то через неделю, в 19.00 я жду вас здесь же. Конечно, будьте в партикулярном платье. Не в форме.
Он внимательно прочитал адрес.
-- Место-то криминальное. – он усмехнулся.
-- Зато меньше лишних глаз. Доезжаете до Северного вокзала, потом по переходу под путями. Мимо квартала Красных фонарей. Там мало освещения, мало камер видеонаблюдения.
-- Вокзал и его окрестности славится большим количеством карманников.
-- Ну, вот видите, вы знаете его. А вот теперь возьмите вот это. – я протянул ему бутылку с распрыскивателем.
-- Что это? – он подозрительно смотрел.
-- Солёная вода. Побрезгайте на лицо. И руки. Вы же бегали. Вспотели. Вода высохнет, соль останется. В вашем же доме есть видеокамеры. Да, и другие жильцы могут встретить вас. Дышите поглубже.
Роберт усмехнулся. Побрызгал на раскрытую ладонь, понюхал, лизнул, сплюнул.
-- Точно. Солёная вода. – побрызгал на лицо, ладони с тыльной стороны. – Вы предусмотрительный.
-- Не приходите ко мне больше в бар. Только в случае большой срочности. Закажите гуляш по-фламандски. После того как вы уйдёте, встреча через два часа по этому адресу, который вы прочитали. Если закажете иное блюдо, значит, встречи не будет. Закажите себе чай, значит, вы полагаете, что за вами следят и вам угрожает опасность. Со мной напрямую не общайтесь.
-- Почему? – удивился Тамм. – Мы же с вами мило посидели. Душевно. И это видели многие из посетителей. Постоянного и переменного состава.
Я усмехнулся от его чисто армейского выражения. Зато чётко сформулированного.
-- Сами посудите, что может связывать вас и бармена? Вы же не числитесь в алкоголиках. Это может вызвать подозрение. А то, что вы устроили посиделки у барной стойки, в компании хозяина заведения, так это фотографией навеяло воспоминания. Минута слабости. Ничего страшного. Вы увидели на фото погибшего товарища. Это добавляет человечности к вашему облику. Тоже хорошо. И постарайтесь понравиться Брауну. Очень постарайтесь. – уже с нажимом произнёс я.
-- Зачем? – Тамм искренне удивился.
-- Так надо, Роберт. Так надо. – на второй фразе я был настойчив.
-- Понятно, ясно. – он кивнул.
Тем временем добрался недалеко от дома Тамма, остановился в тени. Кивнул подполковника. Он забрал телефон и ключи, выскользнул из машины и побежал в сторону дома.
Повёл машину к своему дому. Вытер отпечатки пальцев в салоне и на ручке машины снаружи, которую трогал Тамм. Его пальцы у меня имеются, снятые с бокалов. Лишние мне ни к чему и местной контрразведке тоже. Точно также я протёр бутылку с солёной водой.
На работу. Первым делом кофе. Самый крепкий, какой мог сварить дома. Стопку коньяка в себя, стопку в кофе. Да, простят меня французы и истинные ценители коньяка.
И начал кратко, только факты, излагать по поездке во Францию и встрече с источником. Точно также о беседе с Таммом. Не забыл, конечно, описать Брауна.
Этот дядя нам был давно известен. Он со своим учителем Манном были одними из основных разработчиков серии цветных революций на Ближнем Востоке и на Украине. Неоднократно ЦРУ и Моссад привлекали этих двух «научных мужей» для консультаций и разработок операций.
И если Браун привлекли в НАТО для разработки операции, то задумывается большая гадость. Очень большая гадость.
Тамм, по моему прогнозу, сам это понимает и будет стараться на первоначальном этапе. Поэтому, после получения информации от него, будем считать, что он стал моим агентом.
Я прихлёбывал горячий кофе. Коньяк ударял в нос. Спирт ещё не весь вышел. Но сон уходил. Кровь разгонялась, мозг начинал думать быстро. Умеренная доза крепкого алкоголя и неумеренная кофе заряжает энергией мою нервную систему.
Надо подготовить донесение в Центр.
Одним из самых острых, опасных мероприятий является передача информации разведчиком в Центр. Раньше использовали радиопередатчики. А тайниковые операции использовали всегда. В момент закладки или выемки тайника могут схватить. И вот тогда трудно оправдаться. Но как меня учили, помимо Школы, отец с дедом: «Никогда ни в чём не сознавайся! Даже если жена застала тебя в постели с любовницей, отпирайся. Мол, я только перелазил, когда эта незнакомая тётка легла ко мне в постель!» Утрированно, конечно, но смысл верен. При подходе к тайнику, его закладке, думай, анализируй, сопоставляй. Всё, абсолютно всё и всегда у тебя должно вызывать недоверие. И продумывай все мелочи. Это говорят, что Дьявол в мелочах. У разведчиков внимание на мелочи.
Подготовили отчёт, донесение в Центр. Едете на машине к месту закладки. А тут, бац, и авария или сердце прихватило. Ваше бессознательное тело и машину осматривают. Находят смятую пачку из-под сигарет или подозрительно лёгкий камень, а там колонки цифр. Или письмо тётушке в Базель. А у вас рядом с домом, работой почтовые ящики гроздьями висят. Исследовали бумагу, выявили, что она обработана специальными составами. И снова вопросы. В английской разведке были провалы, когда рекомендовали разведчики, писали между строк, пардон, продуктами мужского естества. Запах выдавал. Немецкая контрразведка немало так выявила разведчиков и агентов Британии.
Не секрет, что почти каждый дипломат российского посольства находится под системой контроля. Технического, визуального. И вот он получает задание изъять контейнер с закладкой. Крутится по городу, отрывается от слежки, или дают ему понять, что оторвался. Создают режим мнимого благоприятствования. И вот он на берегу пруда в Леопольд Парке кормит уточек, потом швыряет камушки, что-то кладёт в карман и уезжает. Или, наоборот, оставляет камень на берегу, в траве, рядом со скамейкой.
Даже несведущему станет понятно, что не камушек на память он подобрал перед отъездом на Родину. Могут задержать, могут проводить до ворот посольства или консульства русского дипломата, кто закладывал тайник или забирал его. Расшифровать вряд ли удастся. Но скандал на весь мир. Придумают даже то чего и не было.
Возникает вопрос, что кто-то положил туда этот «камушек». Начинают изучать камеры видеонаблюдения. И если у вас нет привычки, хотя бы раз в неделю приезжать и мотивированно кормить уточек, то вы попадает под подозрение. И вас начинают изучать под микроскопом. А в жизни любого человека, пусть даже кристально чистого, есть пара-тройка «скелетов шкафу». И их найдут. А если разведчика рассматривать под углом зрения контрразведки, то они поймут, что фрукт перед ними. А они это умеют. В контрразведке дураков не держат.
Вот и приезжай в этот парк, где носятся бегуны, катаются на велосипедах, скейтах, туристы, мамочки с ребятишками, пенсионеры неспешно прогуливаются, смешивайся с толпой и корми этих уток! Будь они неладны! Я уже вагон хлебобулочных изделий скормил им!
И корми так, чтобы со стороны было видно, что ты делаешь это с любовью к окружающему миру, а не пытаешься проломить сухарём голову невинной водоплавающей птицы.
И если ребёнок подойдёт, должен посюсюкать с ним и дать хлебушка, чтобы тот покормил птичек. И умудряйся подбирать или закладывать тайник.
Приеду домой в отпуск, закажу маме, чтобы сделала утку под клюквенным соусом. Теперь понимаю, отчего отец так не любит уток и прочую птицу. Наверное, тоже устал кормить голубей, да, уток. Всегда с видимым удовольствием шугает их по поводу и без.
Так что, хоть и Дьявол в мелочах, но приходится всё держать в голове и продумывать каждую мелочь. Репетировать дома, как кидаешь кусочки хлеба уточкам, потом роняешь хлебушек, наклоняешься, поднимаешь контейнер или наоборот закладываешь. И он должен лежать в строго определённом месте. Смещение положения контейнера является признаком его компрометации. А, значит, что и разведчик попадает под подозрение или тот, кто закладывал.
Иногда используют пенсионеров, курьеров для закладки или выемки. Вот
