работы.
Народ в самолёте ведёт себя как положено пассажирам. Расслабленно. Кто-то смотрит телевизор, кто копается в своём планшетном компьютере, ноутбуке, смартфоне, электронной книге. Многие, по старинке, читают обычные книги, газеты. Лететь недолго. Два часа пятьдесят минут. Если погода позволит. Немцы помешаны на пунктуальности и точности. Англичане, следуя традиции, любят точность. Так, что только погода может помешать точному прибытию.
Был несколько раз в Лондоне. Не нравится мне там погода. Не нравится. Ну, а кухня… Не советую пробовать традиционную английскую пищу. Будете разочарованы. Поэтому питайтесь тем, что знаете. Хоть даже убийственным фаст-фудом.
Примерный план действий у меня в голове уже был. Конечно, можно было бы обратиться к нашим из местных. Так получилось, что знал я двух своих коллег, которые трудились под крышей посольства. Знал и одного, кто находился на нелегальном положении в Лондоне. Этот-то мне много чего должен, когда я его прикрыл в Мали.
Но не мог я обратиться к ним. Опять импровизация. Опять. Непривычно. Есть такое хорошее слово «непотребство», называется. Вот и у меня ситуация… Сплошное непотребство.
Да, ладно. Ввязался – так не стони.
Меня могут ждать. Насколько знаю, как работает Организация, так наверняка, проинформировали все европейские филиалы. Всё зависит от того какой приоритет моим поискам они присвоили.
Если, «все операции прекратить, сосредоточиться только на поиске беглеца», то тогда плохо. Печально. Но это оправдано. Было много случаев, когда перебежчики обращались в спецслужбы страны пребывания, предлагая свои услуги. Но не всегда их принимали сразу, думали, что провокация. И, вот они метались по городу, стране, миру. Своих уже предал, а новыми друзьями ещё не обзавёлся. И это обычная практика. Заодно за предателем наблюдают те, к кому он обратился. Тайно. Незаметно. Если мечется, нервничает, старается избегать встреч. Боится встреч, то тогда идут с ним на контакт.
Вот это и называют «золотыми сутками». Если успели перехватить, то тогда информация не уйдёт к противнику.
Если есть уверенность, что сотрудник намеренно идёт на предательство. А если нет такой уверенности… Что офицер вышел из повиновения. Вышел из-под контроля… Что тогда будут делать? Что?
Самолёт приземлился. Катится по полосе. Пассажиры аплодируют. Какая-то бабушка креститься по-католически.
Прохождение паспортного и таможенного контроля – формальность. Взгляд на фото в паспорте, на лицо, штамп в паспорт.
Стоянка такси. Очередь из пассажиров. Улыбаюсь всем. Извиняюсь, Пальцем показываю на надпись контейнера. Все смотрят, читают, и предлагают пройти вперёд. Так с самого конца очереди продвинулся вперёд и стал первым.
Таксист – индус. Называю адрес TheLondonBridgeHospital 27 Тули стрит.
Никогда не садись в первое такси. Не доезжай на одном такси до конечного пункта.
Все видели как уехал на такси. Спроси у таксиста, куда отвёз. В клинику. Южный берег Темзы, рядом с мостом, рядом с метро. Очень удобно. Один минус – много видеокамер, много полиции. Надо стать невидимкой. Человеком из толпы.
Первым делом поменял лёд в контейнере. Мясо, что там лежало, оставил на месте. Сам контейнер убрал в сумку.
Ну, а теперь нужно найти этого Уилсона.
Я прошерстил социальные сети. Не думал, что Уилсонов в Англии и Лондоне как Сидоровых в Москве. Пассажирский состав можно укомплектовать.
Взялся за тех у кого есть медицинское образование. Прошёлся для этого по сайтам медицинских университетов. Осталось немного. Не больше сотни. Потом поискал по известному номеру мобильного телефона. В Фейсбуке удалось найти на странице одного молодого человека. Тот пишет, что Ник Уилсон – бог в постели. И указывает его телефон.
Ну, что же… По крайней мере Уилсон существует. Есть номер телефона, который существует. Если, конечно, всё это не хитрый ход.
Хорошо живётся западным спецслужбам. Это на гражданина своей страны нужно получать всякие судебные постановления – ордера, на прослушивание, запроса по движению денег по банковским счетам. А вот на иностранца, проживающего у себя на Родине, ничего запрашивать не нужно. Ни в одной Конституции мира не написано, что нельзя нарушать права иностранцев у них дома.
В мире есть две известные платёжные банковские системы «Visa», «MasterCard». Все платежи, где бы они ни проходили, пусть в России, Бали, проходят через серверы, расположенные в Америке, Англии. Владельцы этих систем знают какой счёт какому пользователю присвоен. Отслеживают все наши покупки, платежи. Каждая карта привязана к мобильному телефону. А мобильный телефон легко соотносится с аккаунтом в социальной сети, адресом электронной почты. Каждый компьютер, ноутбук, планшетник имеет свой идентификационный номер, и сообщает о всех похождениях своего хозяина в интернете. Сообщает коды доступа и пароли. Вот и получается, что всё это лежит на различных серверах, но по запросу спецслужб, всё стекается в один центр. И видно, что за человек. Какие покупки он делает. С кем общается по телефону, если надо, то и прослушать не представляет большой сложности. Вся электронная переписка под контролем. На расстоянии можно, тайно от владельца. Включить микрофон, камеру, и быть в курсе его переговоров, действий. Смешно наблюдать как важные чиновники на совещании играются со своими телефонами. Какое бы секретное совещание не было, всё равно есть возможность, находясь за десятки тысяч километров, подключиться и прослушать, а то и посмотреть. Можно и включить «глушилки» в кабинете. Можно. Если знать заранее, то включаешь в телефоне диктофон, опять же втайне от владельца, и по окончанию совещания, твой любимый телефон перегонит всю информацию. Глобальный мир – мир без права личной жизни, без права личного пространства.
Поэтому иметь агента в западных спецслужбах такой лакомый кусочек! Вот такой технический специалист имеет доступ в досье на каждого человека в мире! И через него можно вычислить «крота» у себя в Организации.
Но такие возможности у моих коллег с противоположной стороны. У меня же, увы, есть только я.
И нужно найти Уилсона. Позвонить и назначить встречу… Можно. Только это всё равно, что прийти с явкой с повинной. Я – русский шпион, берите меня, но я вам ничего не скажу.
Я и толком-то и не знаю где его искать. Можно было бы определить, если бы сумел подключиться к его телефону. Купить цифровой сканер – без проблем. Частоты, на которых работает компания мобильной связи фигуранта, известны. Они выложены у них на сайте, также можно всё проверить на сайте государственных услуг. Имеются, какие частоты заняты и кем, какие свободны. Это не проблема. Проблема в том, что сигнал мобильной связи закрыт кодом. Узнать код. Как узнать? Внедриться в компанию мобильной связи? Не сложно. Но долго. На всё уйдёт полгода, а то и больше. Надо быстро.
Как? Вычислить и взять в плен президента этой компании? Вариант. Только может не знать глава компании код. Для этого есть подчиненные. Схватить и пытать технического директора? Тоже можно. Этот может и знать. Только тогда я сам засвечусь. «Убрать» его, чтобы не светиться? Как вариант имеет право на жизнь. Только это всё стоит оставить для боевиков. Это хорошо, когда у тебя есть лицензия на убийство, и ты крошишь всех на фарш из пары УЗИ.
Ладно. Всё! Не отвлекаться. Думай. Думай! Считай ситуацию. Варианты. Какие варианты? Что нужно? Узнать код. Код узнать невозможно. По крайней мере сейчас. Быстро. Качественно. Не привлекая к себе внимания. Как? Думай. Думай.
Не можешь сам узнать, нужно сделать так, чтобы они сами отключили код. На непродолжительное время. Когда они включат снова кодировку, то методом наложения можно вычислить его.
Хорошо. Когда они отключают кодировку? Для чего они отключают кодировку?
Отключают они для того, чтобы полиция могла слушать все переговоры в эфире. Для обычного прослушивания необходимо санкция суда, потом, через сложную аппаратуру, подключаются на самой компании сотовой связи. И слушают.
Но в случае ЧП, полиция, разведка, контрразведка слушает всё в прямом эфире, без подключения к аппаратуре у оператора.
ЧП. Чрезвычайное происшествие. Значит, надо устроить это ЧП. Какое ЧП устроить, чтобы они отключили кодировку? Какое? Как какое?! Масштабное! Чтобы тысячи звонков обрушили сервера компаний. Чтобы все звонили. Кто интересовался состоянием родных, близких, сослуживцев. Например, как таран башен близнецов в Нью-Йорке. Вот тогда мы получили доступ к такой информации!!! Спасибо террористам, они отвлеки на себя внимание всех и вся. Мы стали невидимками.
Итак. Нужен масштабный террористический акт. Или же массовые беспорядки. Так, чтобы народ вышел на улицы. Чтобы все силы полиции были стянуты в один район города. По крайней мере, уж тогда там-то отключат кодировку. Главное, чтобы свет был, а то все мобильники станут бесполезными.
Я снял номер в дешёвой гостинице, на окраине Лондона, и засел за изучение последних новостей. За новости полугодовой давности, годичной давности. За десять лет. За двадцать лет. Где самые цены на недвижимость. Где мало камер видеонаблюдения. А почему из там мало? Потому что расстреливают местные преступники.
Странные тут творческие люди живут. Они действительно стараются сделать жизнь лучше. Селятся там, где дешёвое жильё. Потом открывают галереи, кафе поэтов. Подтягиваются любители искусства, туристы. Для их защиты активизируется полиция, частные охранные агентства. И вот. Там начинают селиться приличные граждане. Бараки сносят, строят новые дома, торговые центры. Цены на недвижимость растут. Поэты и художники уезжают в бедные районы. И начинают снова.
Так было в Брикстоне. В начале 80-х там были волнения. Из-за драки погиб юноша в поножовщине. Приехала полиция. Пустили слух, что полиция сама зарезала. Несколько дней бушевал район. Погромы, битвы с полицией.
Конечно, нельзя идеализировать. В районе ещё неспокойно. Много наркотиков. Проституция. Подпольная торговля оружием.
Самый бедный, самый криминальный район – Хакни. Будем надеяться, что местные преступники не потеряли свой бунтарский дух.
Бунтари, правда, ноне измельчали. Они уже не борются за изменение мирового порядка. Им бы попроще. Например, магазины пограбить. Вот и надо сделать так, чтобы это приобрело массовый характер.
Начинаю обследовать территорию. Публика, конечно, мрачная. На обывателя производит удручающее впечатление.
