почти ненавижу!
Доктор ещё раз призывает пройти в процедурный кабинет или в предоперационную. Кипятится. Идёт в процедурный кабинет.
Пора уходить. Тихо, через операционную покидаю кабинет. Точно также, быстрой походкой, ухожу в подвал. Забираю свою одежду, через скрипучую дверь – в соседний подвал.
Здесь переодеваюсь в свою одежду. Больничную – с собой. Дверь запираю. Надо принести масла. Смазать петли и замок. Ночевать буду в больнице.
Как проникнуть в подвал соседнего здания?
Охрана – сигнализация. Не очень современная. Даже в интернете можно найти как она блокируется. Замок – ни о чём.
Надо много сделать до вечера. Очень много сделать. Приготовления к операции не терпят пропусков, каждой мелочи уделяется внимание. Пациенты приходят к доктору с семи утра. Или позже. Прятаться в шкафу можно. Но, если этот похотливый козлик полезет раньше времени в шкаф? Поменять халат или операционный костюм? Нейтрализовать его раньше времени не стоит. Придёт пациент. Доктора нет. Медсестра пойдёт в кабинет, а там тело. Либо бездыханное или просто обездвиженное. Шум. Галдёж. Паника. Охрана. Полиция.
Ни к чему. Я люблю тишину, когда ничего не отвлекает. А тут – престижный район. Не последняя в городе клиника. Доктор, который мог увидеть моё лицо. Не стоит рисковать.
Значит, мне нужно прийти за несколько минут до прихода Уилсона. Медсестра проводит моего подшефного в кабинет. Полицейский кокетничает с медсестрой. Она, из чувства мести, начинает отвечать ему взаимностью. Чтобы доктор-самец слышал. На звукоизоляции хозяева явно сэкономили. Медсестра и полицейский – охранник увлечены беседой с полунамёком на секс.
При таком раскладе сил и возможностей у меня есть минута, чтобы тихо нейтрализовать доктора и тело, обладающее информацией. Потом, примерно, от десяти до двадцати минут на допрос.
Работал бы не один, так можно было вывезти через подвал Уилсона в безопасное место. Или того лучше -- в Россию. Там отправить его в «разделочную», и спокойно попивать стакан доброго вина за написанием отчёта.
«Разделочная» -- она же «Чистилище» и «Исповедальня». Человек, находясь на пороге Бога, перед смертью должен покаяться в своих грехах. Чтобы чистым предстать на Суд. Наши спецы помогают человеку облегчить душу. И он расскажет всё, что нужно Предприятию. Ни разу не видел и не слышал, чтобы кто-то вернулся из «разделочной» и вновь приступил к работе. Вышел и не вернулся. Вернее будет, вывели и не вернулся. Так было и с несколькими офицерами. Прибыли из командировки. Вывели… И не вернулись. Через месяц на их место усаживается новичок. Он думает, что его повысили. Из «обеспечения» поднялся до «Контролёра»! Радостный как щенок. Бегает. Лает. Ластится. И не понимает глупый, что он вакансия ему освободилась не потому что офицер выслужил пенсию или погиб на задании… Вывели. И не вернулся. Молодой проставляется, «вливается в коллектив». А «старики» первый тост встают и ни слова не говоря, выпивают молча. За того, кого отправили на «конвейер Бабы с косой». Некоторые называют «разделочную» «бледные скачки». От Библии – «Всадник бледный».
Но я сейчас на сцене один солирую. И не удастся мне вывезти Уилсона из Англии. Даже из здания толком вытащить не удастся. На себе нужно тащить. Пусть даже без сознания погружу на каталку. Что дальше? «Скорой» рядом с «заряженным» водителем не будет. А куда потом с телом в одиночку? Не получится! Значит, пятнадцать минут на допрос.
И я начал колесить по Лондону. Менял транспорт. Метро. Такси. Автобус. Такси. Пригородный поезд. Потом снова возвращался в город. Делал покупки в разных районах города. Покупка только одного предмета. Расчёт наличными. Всё как всегда.
Вечер прошёл в подготовке к завтрашнему дню. Ничего нельзя упустить. Ничего нельзя забыть.
Ночь. Сон рывками. Подсознание снова и снова прогоняет ситуацию, просчитывает варианты.
Грязное постельное бельё подо мной сбивается за ночь в один комок. Надо мышцы привести в тонус и отвлечься. Зарядка. Душ. Плотный завтрак. Неизвестно, когда мне удастся поесть в следующий раз.
В восемь ноль-ноль покидаю временное пристанище. Тридцать пять минут на дорогу.
Подвал соседнего здания. Проникаю тихо и незаметно. Два часа вчера потратил, как быстро обезвредить сигнализацию. Получилось за тридцать две секунды.
В этом же подвале есть выход в канализационный коллектор. Вытаскиваю ключ от замка люка. Как хорошая монтировка. Замахнёшься, и у слабонервного испуг случится. Можно оборонятся такой кочергой. Замок открыл. Крышку люка приоткрыл, подложил между краем люка картонку. В случае необходимости всегда могу туда быстро нырнуть, закрыть изнутри замок. Как будто ничего и не было. Если буду уходить по основному варианту – откуда пришёл, то картонку выдернуть, люк встанет на своё место.
Расположил на полке пару «сюрпризов», на случай экстренного отхода, чтобы задержать преследователей. Это «зажигалки». Кидаешь на пол, и пламя поднимается до потолка. Также и пару флаконов с дымовой завесой. Эти можно кидать. Можно и просто оставить. В случае пожара, стекло лопнет и всё затянет непроницаемой завесой дыма. Банально. Пошло. По-уличному. Но я действовать должен нестандартно. Отстреливаться не могу. А преследователей это не остановит.
Вчера мне удалось угнать старенькую Тойоту. Её подогнал недалеко от входа в клинику. Это уже на самый крайний случай. Нет, не для отхода. Для отвлечения внимания. У неё под капотом и рядом с бензобаком установлены две «зажигалки». Одна СМС на два телефона и машина начинает гореть, привлекая к себе внимание. Потом она взрывается. Очень дёшево и эффектно. Но, надеюсь, что не понадобится. Полиция через пару дней обратит внимание на машину, отбуксирует владельцу. Только специалист на техническом обслуживании обнаружит эти дьявольские приспособления.
Дверь в клинику. Баллон смазки распрыскиваю на петли, замок. Ржавчина отойдёт и металл будет в смазке. В случае побега, у меня счёт пойдёт не секунды, а на их доли. Всё как в большом спорте. Только здесь приз – собственная жизнь.
Одежду оставляю. Переодеваюсь в больничную униформу. Отдал её в химчистку. Постирали, погладили. Изготовил бейдж. Приобрёл докторский стетоскоп у старьёвщика. Не новый. Немного поцарапанный. Рабочий инструмент. В руках папка-планшет с прижимом, там находится история болезни. Настоящая. Её я украл в больнице во время вчерашнего обследования города. Там же прихватил и поношенные туфли доктора. Размер подошёл. В кармане халата торчат две ручки. Тоже из больницы. Кто знает. Может, у докторов своя этика и они отдают предпочтение только определённой марке ручек.
Время? До прибытия «мадам» Уилсон пятнадцать минут. Пора.
Задержал дыхание. Приоткрыл дверь. Тихо. Вышел. Дверь прикрыл. В подвале никого. Первый этаж. В коридоре народа больше чем вчера. Иду по длинному коридору. Приветливое лицо. Навстречу медсестра. Улыбаюсь на ходу. Она также отвечает мне улыбкой. Кто-то из пациентов пытается меня остановить, чтобы что-то спросить. Виновато извиняюсь, стучу по стеклу циферблата часов. Спешу. Очень спешу. Лестница. Дверь в операционную.
Руки в перчатках потеют. Да, на лбу чувствую испарину. Давно я так не волновался. Если бы меня ждали, то устроили бы засаду внизу. В подвале. Посторонних нет.
Нужно успокоится. Иначе сделаю ошибку. В операционной по-прежнему стерильно чисто. Если посмотреть на это помещение с точки зрения палача – идеальное место для пыток. Человек боится стерильности. Боится врачей. Я уже молчу про страх человечества перед стоматологами. Посади тело в зубоврачебное кресло. Зафиксируй его. Разложи блестящие инструменты. Включи бормашину. Оденься как доктор. Халат, шапочка, маска. И начинай задавать вопросы. Расскажут.
И эта операционная – мечта палача.
Операционная буквально забита оружием. А вот из этих двух баллонов закиси азота и кислорода можно соорудить вакуумную бомбу. Разнесёт половину этажа. Даже, если просто открыть кислородный баллон, а рядом – масло, то тоже хватит.
Кладу несколько шприцев. Ампулы со снотворным и наполненный шприц с адреналином. Пока, всё по плану.
Звуки. Звуки. Что там происходит?
Прощается доктор с пациентом. Будет переодеваться? По медицинским нормам должен переодеть халат. До визита семь минут.
Он говорит медсестре, чтобы приготовила ему кофе. Он сейчас подойдёт.
Мчится доктор в предоперационную. Отступаю в операционную. Прижался к стене. Слева от двери. Дверь мен прикроет. Ну, а в случае непредвиденных обстоятельств… Нейтрализуем доктора. Мне его по любому придётся нейтрализовывать. Только по плану позже. Ладно. Ждём.
Доктор побежал в туалет. Было слышно, с каким удовольствием и облегчением он крякал и пыхтел, сопел в нужнике. Доктор – тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо.
Потом, судя по звукам, он тщательно вымыл руки и переоделся. Почти бегом в приёмную. Я следом – в предоперационную.
- Доктор! Мистер Уилсон ждёт вас.
- Добрый день!
- Здравствуйте! Как поживаете?
- Спасибо. Всё хорошо. А это кто ваш спутник? Друг?
- А этот? Нет. Что вы! Это мой телохранитель!
- Телохранитель?
- Не обращайте внимание. Полиция считает, что мне угрожает опасность, вот и перестраховываются. Можно начинать?
- Конечно. Если позволите, я сделаю глоток кофе.
- Кофе? В такой час?
- Понимаю. Пациент был странный. После процедуры у меня будет окно, и если вы не возражаете, то выпьем чаю.
- О! Прекрасная мысль!
- Доктор, вы позволите, я осмотрю помещение? – голос полицейского.
Тот же голос, что и разговаривал со своим шефом.
Я напрягся. Нейтрализовать подготовленного полицейского без шума, а потом двух гражданских не входило в мои планы.
- А это обязательно? Вы в не стерильной одежде.
- Не беспокойтесь, я не буду проходить. Просто кину взгляд.
- Пожалуйста. Только не проходите. Потом тогда надо будет проводить санитарную уборку. А это немало времени займёт. Уверяю вас, что там нет террористов.
- Я настаиваю.
- Пожалуйста! – слышен звук распахиваемой двери настежь.
Тяжёлые шаги.
- А там, что за дверь?
- Предоперационная. Я там только что сменил там одежду на стерильную. Уверяю вас, что кроме белья там нет ничего.
- Понятно.
Пауза.
- Мы можем начинать? Время отведённое на процедуру оплатил мистер Уилсон, а не Скотланд Ярд.
- Да, да. Конечно, доктор. Сами понимаете –
