Но ничего! Когда всё снарядим, и заминируем снежную равнину над Андропризоном – сможем отдохнуть! Хоть сутки можно будет отсыпаться! Потому что на поверхность после завершения – мы – ни ногой! А работать будут только дежурные в диспетчерской. Ну, на Командном Пункте.
– Да мы понимаем, Андрей! – Ариана криво усмехнулась, – И нам до чёртиков надоела наша с…аная Федерация! И то, как в ней относились к техническим специалистам! Ну а ещё, конечно, хочется посмотреть, как вы разнесёте в клочья этих с-сучьих десантниц! Моя подруга детства пострадала от их дубинок, когда разгоняли демонстрацию на её фабрике. Хотя она была – не с демонстрантами! Но почки ей всё равно отбили! Этим тварям только с безоружными людьми и воевать бы!..
– Прости, Ариана. Мне очень жаль. Твою подругу. Думаю, она бы тоже к нам присоединилась!
– Ха! Да к вам, Андрей, присоединилась бы большая часть населения чёртовой Федерации! И это – без всякого сомнения! Сами знаете: девяносто процентов рабочих – живут впроголодь! И чувствуют себя – придавленным налогами и забитым быдлом!
– Хм-м… Но они же, наверное, про нас и наш бунт и не знают!
– Думаю, нет. Пока – нет! Чёртов Совет наверняка засекретил эту информацию. Но у нас же есть радио! И мы можем обратиться к тем, у кого оно есть! Хотя…
– Что – хотя?
– Радио есть только у руководства. Фабричного, районного, кантонного. А уж эти-то – нас слушать точно не будут. Чтоб их не посчитали – примкнувшим к мятежникам!
– Интересно. Поговорим об этом позже. Потому что сейчас, для того, чтоб Совет с нами считался, и нас уважал, нам нужно доказать. Свою силу. И обороноспособность!
– Смотрите, что буду делать. И со следующими работайте сами. – Андрей методично покрыл с помощью широкой кисти периметр первой мины вязким и густым универсальным клеем, банку с которым ему принесла завсклад Мона Макшарри. Мину он держал за дно, – покрывать нужно только боковую поверхность! Потому что дно и крышка «работать» не будут. Они просто отлетят – одна в снег, другая – в воздух!
После обмазки он предложил:
– Ариана. Держи за вон то отверстие, где детонатор – вот этим крючком!
Сам он придерживал мину за её дно, широко раздвинув пальцы, медленно поворачивая обмазанный фрагмент цилиндра, и обильно посыпая его принесённой Рэчел первой партией картечи.
Вскоре вся боковая поверхность мины оказалась обсыпана почти сплошным слоем. Андрей, прихлопав слой картечи ещё и ладонью, удовлетворённо крякнул:
– Порядок! А я боялся – держать не будет!
– С чего это – не будет? – Мона фыркнула, – Это – самый лучший клей!
– Отлично. Дай-ка теперь строительный скотч.
Андрей аккуратно обернул цилиндр широкой плоской лентой. Довольно кивнул:
– Думаю, пары оборотов хватит! – он обрезал конец скотча ножницами по металлу, – Теперь точно – не обсыпется на морозе!
Поставленную на пол мину он продемонстрировал собравшимся вокруг него женщинам: своей Семье и десятку наиболее технически подкованных женщин:
– Такими минами удобно уничтожать живую силу противника, который идёт рассредоточено. А для того, чтоб её осколки не зарывались в снег, желательно сделать её…
Прыгающей!
Мона! Ты принесла пружины, которые я просил?
Установка пружин на цилиндрические мины кругового действия заняла довольно много времени. Зато на снаряжение и обсыпку осколочной составляющей передней выпуклой поверхности всех десяти противопехотных мин, и ещё трёх, оказавшихся к этому времени приготовленных Рэчел, и залитых неутомимой Арианой, ушло всего пара часов!
Андрей, приказавший девочкам поесть, сам за это время не взял в рот даже маковой росинки. На ворчание и укоры своей Семьи и помощниц отвечал коротко:
– Успеть бы заминировать! От этого зависят наши жизни! А еда-то – не убегает!
Мины они с Магдой и Элизабет размещали строго по плану, постоянно сверяясь с составленной схемой. Ослепительный свет, отражавшийся от искрящейся поверхности заснеженной равнины, реально бил по глазам, заставляя щуриться, и Андрей подумал, что напрасно отказался от тёмных очков, которыми вооружились его помощницы.
Провода они старались закапывать по всей длине – в проложенные мелкие канавки, размещая и мины – детонаторами книзу. И наваливая вокруг них сугробчики…
Несмотря на пронзительный свет, наверху было холодно, дул пронизывающий ветер. Но Андрей не имел ничего против: именно позёмка и метель уж точно – скроют все следы их возни на поверхности девственного снега! Единственное, с чем он не мог ничего сделать – так это с тенями от шестов!
Солнце продолжало свой полугодовой день, и чёрные полосы от шестов было всё же заметно с доброго километра… Но Андрей уповал на облака.
Ведь лето в Антарктиде так непредсказуемо и непоследовательно – он это помнил ещё по книге Амундсена «Южный полюс».
Он ещё раз осмотрел с крыши выходного тамбура всё обширное пространство, на котором они поработали – нет, других следов, кроме теней – нет.
Наконец-то они всё закончили!
И вот они спустились вниз, в сам тамбур, проверили пропущенные через вырезанное в косяке отверстие провода – с номерками на скотче, закреплённом на каждом!
В строгом соответствии с электронной схемой подключили все провода – к распределительному щитку, который для них собрала Сара Васси. А щиток соединили кабелем, жилы которого тоже были помечены номерками, и проходящим по коридорам – с большим щитом, уже установленным в диспетчерской.
Теперь осталось только подать на клеммы щита напряжение от большого портативного аккумулятора – и можно взрывать что угодно! А для этого нужно было лишь включить рубильники… И нажать кнопки!
Андрей, вернувшись из диспетчерской, где оставил девочек выполнять последние приготовления, плюхнулся за стол, откуда уже убрали все следы работы со взрывчаткой:
– Ганна, Ундина, лапочки мои. Пожалуйста! Еды!
– Блин горелый!.. Вот уж и правда – свиньи, оказывается, были все эти мужики! Я тут из себя вышла, вся извелась, придумывая, каким бы деликатесом его попотчевать, а он!.. «Еды»!
– Ганна, свет моих очей! – он старался сдержать рвущийся смех, но с другой стороны удивлялся: женщины за пятьсот лет отсутствия мужчин… Ничуть не изменились! – Прости, пожалуйста, что изобразил равнодушного к вашим усилиям чурбана!
А что вы для меня приготовили?!
– Ну то-то! – Ганна отдувалась уже не столь сердито, – Я уж расстаралась! Вот тут – борщ со сметаной и свежей зеленью! – действительно, перед ним возникла, словно сама по-себе, поднесённая бесшумно ступавшей Ундиной здоровенная тарелка с аппетитно выглядевшим борщом. – А вот тут – котлеты! С картофельным пюре! И чесночным соусом!
– Ганна, Ундина! Вы – прелесть! Давненько у меня такого гастрономического праздника не было!
– Ха! «Праздника!» Ешьте уже, уважаемый муж и начальник! Приятного аппетита!
– Благодарю! – он действительно принялся за еду. Борщ оказался не обжигающим но и не холодным – как раз, как он любил. Съел он его быстро и без остатка: и правда – было очень вкусно! Но едва принялся за вторую котлету, прибежала Жаклин Бьорк:
– Андрей! Ползут!
Андрей сорвался с места, успев лишь крикнуть:
– Спасибо, любимые! Было замечательно вкусно!
Доем, когда закончу!
11. Бойня
Дежурная смена, три оператора, сидели перед мониторами в напряжённых позах. В отличии от Сары, удобно устроившейся на кресле в углу, перед портативным пультом управления огнём, от которого тянулись многочисленные провода и кабель – за дверь: к верхнему пакетнику, через коридоры и лестничные пролёты. Сара приветливо помахала вошедшему Андрею. Он кивнул в ответ. Прошёл вперёд.
Как ни старался, на мониторах ничего подозрительного не заметил! С другой стороны, не скажешь же Семье и подчинённым, что зрение ближе к пятидесяти подсело…
Пришлось спросить:
– Магда! Расскажи и покажи, будь любезна.
Магда не без удовольствия встала с кресла, вильнув своим роскошным и породистым задом. Сделала три шага к мониторам. Карандашом ткнула в правый боковой, расположенный посередине по высоте:
– Они – профи. Заметила только по бликам от бинокля. Вот здесь сверкнуло в последний раз! Самого же шевеления или продвижения пока не видно.
[left]– Всё ясно. Передовой отряд. Разведчицы. Нам повезло два раза: во-первых, потому, что набежали тучи, и теней от шестов не видно. А
