Изнутри почему-то не доносилось воплей и бранчливых выкриков.
Когда отперли двери, выяснилось, почему. Дамы в кои-то веки пытались выспаться! На всём видимом пространстве пола были хаотично разбросаны матрацы, и на них, прямо в верхней одежде, лежали женщины. Запах внутри стоял просто ужасный, и Андрей подумал, что один работающий туалет явно не справляется с наплывом желающих.
Тем лучше. Больше будет стремления вырваться отсюда! Даже – ценой лицемерного и фальшивого соглашения работать на него!..
Только ему-то такие «союзницы» – ни к чему! Те, кто хотел – перешли под его «юрисдикцию» ещё вчера!
Андрей подумал, что всё это просто отлично. Наверняка «общей стратегии» так и не выработано! Он прошёл на пять шагов вперёд, и крикнул. А голос у него – поставлен. Так что его звук разлетелся по самым дальним уголкам подвала, заставив подняться или хотя бы привстать тех, кто не проснулся и не поднялся с матрацев при их приходе.
– Внимание, пленные! Сообщение о вашем новом статусе. Мы с Советом Федерации провели совещание. И переговоры. Проходившие вначале – в сложной обстановке. Но вскоре недоразумение и конфликт были ликвидированы. Конструктивный и разумный подход возобладал. И виновную в попытке срыва переговоров теперь доставят мне. Для её адекватного наказания. И казни! Вкратце расскажу, как было дело…
Андрей изложил инцидент с сестрой Хадичей за пару минут.
Магда, стоявшая чуть сзади, слушала вполуха: следила за «контингентом». Но никто никаких попыток коварно подобраться с тыла, или напасть, не предпринял. Автоматически она отметила, что Андрей рассказ почти не исказил. Разве что представил склочницу ещё сволочней, чем та была в действительности. Рассказал он и о том, как договорился с Меделайн Фоссетт о дальнейшей судьбе «террористки и саботажницы». И о независимом статусе новой республики, куда теперь входят Андропризон и «Новый Берлин».
Это впечатлило слушавших. Во-всяком случае, они начали переглядываться и качать головами. Зато вот – перебивать Андрея, и задавать дурацкие вопросы никто не спешил. Магда подумала, что авторитет их Вождя и Мужа явно – вырос до небес!
Наверняка впечатлило и то, что о казни Юлии Андрей рассказывал… Очень спокойно. Словно сообщал, что завтрак подан.
– … и последнее. Совет обеспокоен вашей судьбой. И не хочет, чтоб и вас постигла судьба этой Ракитич. Поэтому мы договорились, что в качестве жеста доброй воли, и с целью обеспечить вашу безопасность, я буду небольшими партиями отпускать вас. В обмен на продукты. И девственниц. И соблюдение – запрета на пересечение без согласования со мной кем-нибудь ещё наших нынешних границ.
А сейчас внимание ещё раз! Я назову фамилии тридцати первых заложниц, которых мы сейчас освободим. И мы отправим их своим ходом к кораблю. Те, кого буду называть – выходят наружу, и ждут там, у стены. Молча, и никуда не уходя! Имейте в виду! Мои жёны и подчинённые имеют прямой приказ: при попытках напасть на них, или сбежать – стрелять на поражение!
А теперь – вопросы.
Маленькая и, судя по синякам на лице, сильно побитая женщина, Рита, насколько он помнил, Хван, подняла руку:
– Можно?
– Да, сестра Рита.
– Это же – чистое убийство! Как те, кого вы сейчас назовёте, доберутся живыми до корабля – без одежды, обуви и еды?! Ведь до побережья – три дня пути! И это – если нет бурана! Ведь сейчас, хоть и «лето», а снаружи – минус двадцать!
– Глупый вопрос. И неверно сформулирован. Вы что же – думаете, мы не подумали о таких элементарных вещах, и не позаботились о том, чтоб наши отпущенные заложницы не превратились по пути – в пингвинов? Или просто – куски льда? Так вот: в выходном тамбуре их ждут – их же тёплая одежда, обувь, рукавицы. Плюс нарты с запасом продуктов. И палаткой. Мы работали по списку. Который сейчас и огласим. Ещё вопросы?
Рита нахмурившись, потупилась, и явно прикусила язычок. Зато руку подняла сестра Фрида:
– Можно?
– Да, сестра Фрида.
– А вот те, кто останутся… Можно нас как-то расселить? А то уж больно неудобно всем – спать вместе. И ходить в один туалет!
– Отвечаю. В мои планы не входит усложнять жизнь себе, и делать её легче – для вас, отколовшихся. Независимых. Гордых. И прочих потенциальных бунтовщиц. А, кроме того, с отбытием отсюда первой тридцатки, вам станет гораздо легче. И удобней. А насчёт туалета – составьте график. И придерживайтесь. Питание, как и раньше – раз в сутки!
А теперь – довольно вопросов. Внимание! Зачитываю фамилии «счастливиц»!
Сестра Фрида действительно, как знала: в число «избранных» не попала.
Тридцать стоявших у стены, лицом к ней, женщин, всех калибров и мастей, почему-то позабавили Андрея. Как он и предсказывал, никто бежать не пытался. Возможно, ждали с вожделением отправки на корабль, пусть и своим ходом. А, возможно, впечатлил и вид десяти весьма сердитых на «обидчиц», побитых, и чуть не растерзанных, дам. С пистолетами в руках. И грозным и мстительным выражением на сосредоточенных лицах.
Андрей подумал, что его приказ его подчинёнными выполняется на совесть.
Вот такой настрой и нужно сохранять.
Расслабляться им явно – рано!
– Внимание, освобождаемые. Напра-во! К лестничному пролёту – шагом марш! И далее – к выходному тамбуру верхнего уровня! Следовать в пяти шагах от ведущих!
Поскольку одной из пятерых ведущих была Магда, Андрей не сомневался: на конвоиров спереди никто не попытается напасть. Да и – смысл?!
В тамбуре разместились с трудом. Вернее – это вошедшие туда женщины разместились с трудом, Андрей и конвоиры внутрь не входили. Незачем создавать опасную тесноту! А то – мало ли кому какая дурь может стукнуть в голову!..
Андрей тем временем поднял с пола коридора свою парку, и облачился в неё. Унты тоже надел. Пистолет переложил в карман парки. Хотя и не верил, что тот понадобится.
Женщины начали с того, что каждая попыталась найти в тесной кабинке свою одежду и обувь. Одна из них, имени которой Андрей не помнил, убедившись, что одеваться в тесноте абсолютно невозможно, попросила:
– Уважаемый Андрей. А можно – несколько человек выйдут туда – к вам? В коридор? А то мы так никогда не оденемся и не обуемся! А тут ещё – и нарты!..
– Не возражаю. Эй, девушки! Внимание! Желающие могут выйти назад, в коридор. И одеваться и экипироваться здесь!
Полтора десятка «девушек» так и сделали. И через несколько минут с одеванием было покончено. Андрей скомандовал:
– Открыть внешние двери! Выходить наружу. Нарты тащить не забываем.
Женщины, со вздохами и тихим ропотом, вышли. Нарты вытащили. Им повезло: «на улице» светило солнце, и ветра практически не было! Андрей, оставшись у открытых настежь дверей тамбура, подождал, пока отряд отойдёт шагов на десять. Окликнул.
И напутствовал:
– Куда идти – вы знаете. Не переоценивайте своих сил. Идите медленно. И спокойно. Советую палатку ставить, и отдыхать хотя бы каждые десять часов. Не меньше семи-восьми часов. И питаться – не реже, чем дважды в сутки. Иначе не дойдёте. И вот ещё что.
Он вытащил из кармана парки и показал всем небольшую круглую коробочку:
– Знаете, что это?
Откликнулась сестра Рита:
– Да! Это – мина. Противопехотная, если правильно помню.
– Верно. И когда ваш отряд скроется за горизонтом, мы с моей Семьёй установим тут несколько десятков таких устройств. И других – побольше размером и мощностью. С целью – не допустить вашего, или ещё чьего-то «коварного» нападения на нашу тюрьму. Если б кто-то решил захватить нас, застав врасплох. Или вы надумали вернуться и тоже – попытаться. Так что – не возвращайтесь. Погибнете. Мысль понятна?
– Да, Андрей.
– Отлично. Ну, прощайте. Счастливого пути! Желаю вам добраться в целости!
После некоторого колебания, женщина, которая спрашивала насчёт одевания в коридоре – О! Он вспомнил! Анхелой её зовут! – ответила. Правда, негромко, но разборчиво:
– Спасибо на добром слове. И хоть вы и ставите мины – мы понимаем. Вы просто пытаетесь обезопасить себя от штурмовиков Совета! И…
Никакой вы не страшный! И не кровожадный! А очень даже трезвый реалист!
Андрей не мог сдержать кривоватой ухмылки:
– Это вы меня ещё плохо знаете! А на самом деле я – куда «круче» чем даже описано в моём дневнике. «Жестокий тиран» «Деспот». «Извращенец». Ну, прощайте!
– Прощайте! Звучит глупо, но интересно было бы всё же… Познакомиться когда-нибудь – поближе! – а странно сверкнули её глаза. Словно она и правда…
Но тут она повернулась к остальным, и женщины, ждавшие, пока закончится их диалог, двинулись вперёд.
Назад, на выходной портал, как ни странно, они не оглядывались.
[left]Андрей зашёл в тамбур. Закрыл двери. И смотрел
