подливали все те шустрые ребята, что здесь заменяли официантов и сомелье.
Под ликующе-помпезный хор (Явно из какой-то старинной оперы!), распеваемый акапелло (впрочем, в последующих славословиях появились и музыкальные инструменты), я позволил усадить себя во главе всего этого безобразия, сообщив, что в силу своей Сущности не ем и не пью. Типа, моё «духовное воплощение» не знает мирских потребностей. Но их – ни в чём не ограничиваю: мне будет приятно, если они будут есть, пить, и поднимать тосты в честь меня… И гостеприимного Хозяина. После чего «милостиво» велел барону люРайцигу занять почётное место справа от себя, а его жене – весьма худой и явно желчной, судя по цвету лица, особе – слева.
Не похоже, что она была в восторге от соседства. Я, впрочем, тоже.
Особенно после того, как транслятор усилил то, что она нашёптывала своей фрейлене-приживалке. Я, конечно, не красавец, особенно в скафандре. Но – всё же вовсе не мерзкий монстр. А чуткий и ранимый мирный скраппер. И мне не нравится, когда меня называют «шарлатаном», «уродом», и «наглой тварью».
В-общем, с моего благословения, все ели, пили. Вначале, конечно, сдержанно и смущённо. Но потом, примерно после пятого тоста, всё понеслось, как я понял, по накатанной дорожке.
Поскольку делать мне ничего не надо было, разве что делать вид, что слушаю высокопарные тосты в мою честь, я посвятил своё внимание изучению именно того, что говорилось слугами, вельможами и фрейлинами шёпотом. (Из-за этого иногда не сразу реагировал на эти самые тосты и обращения – поэтому на всякий случай довольно часто кивал.) Но зато узнал много нового и интересного про быт и обычаи населения замка.
Всё-таки остронаправленный микрофон, фильтры, и программы для расшифровки у нас самые дорогие. Даже, как уже говорил, в скафандре. Знание – всегда сила. Логический блок дополнял то, что я не расслышал:
– … самый старый меч! И он мне предлагает всего три барана за этот надёжнейший…
– … нет, миледи, у него наверняка нет никакого… э-э… Ну, признаков пола… Я? Я думаю, он мужчина, но проверять на вашем месте я бы не…
– … святой Конклав почти наверняка признает его самозванцем! А броня у него – куда там нашей! И как нам тогда с ним?..
– … вот и я думаю: раз он – во плоти, то должен быть так же смертен, как и все. Но, возможно, срок жизни…
– … нет-нет, мессир виконт! Прошу вас – больше ни кусочка, иначе… Вы же не хотите, чтобы ночью мы просто спали, объевшись?.. А я ещё вовсе не так стара, чтобы…
– … пусть это и пахнет святотатством, но я бы ни за что не поверил, что Посланник будет выглядеть как простой рыцарь в доспехе! И если б не его неуязвимость, и Небесный Огонь…
Мой вывод: если бы я хотел действительно серьёзно и вдумчиво изучить средние века – по местным сплетням и традициям, это было бы и занятней и верней той скучно-застывшей картины, что веками прозябала в стандартном учебнике. Да тут не один фильм можно было бы снять! Документальный. И целый сериал – художественный. Многосезонный. Причём – без идиотского и наивного «сценария»!
И я уже почти решил, что делать. Я продам их мирок с потрохами социологам-историкам! Пусть и правда – снимают уникальные подлинные документальные фильмы для школьной программы! А как наиграются, или захотят денег – пусть продадут «права» и киношникам!
Наконец, заполночь, меня почтеннейшее спросили, не пожелал бы всесильный и бессмертный Посланник отдохнуть в персональных (самых шикарных, естественно) спальных апартаментах.
Ну, я милостиво соблаговолил принять любезное… И всё такое прочее.
Апартаменты и вправду, оказались вполне приличными.
Я нагло развалился на шикарной кровати под балдахином (она жалобно заскрипела, но нас с экзоскелетом выдержала), хоть ноги и не совсем поместились. После чего возжелал остаться один.
Уж мне нашлось о чём подумать, и что прослушать повторно… Я велел включить запись, и стал изучать особо заинтересовавшие меня куски бесед. И то, что процессор записал, но я ещё не прослушал. Жаль, что нельзя записывать и мысли – оборудование для снятия энцефалограмм осталось на «Лебеде».
Но и так неплохо – особенно для одного дня наблюдений. Хотя, как сказали бы учёные – нет чистоты эксперимента.
Да и откуда бы ей взяться? Не жучков же мне запускать сюда? А так – согласен. Моё вторжение – провокация, и шок для местных. Вот волнение, вызванное таким стрессом, меня и интересовало больше всего. А в спокойной обстановке тут всё пусть изучают социологи. Тут для них море материала.
Потому что мне-то тут, в тухлом закутке распрей и застоя, ловить нечего. Все предметы местного «террариума» никто не признает за инопланетные: скажут (И не без оснований, возможно!), что я просто разграбил средневековый Отдел какого-то Музея.
Значит, надо закругляться, да спускаться снова вниз – к замороженному техно-наследию. Там есть хоть какие-то шансы.
Внезапно, словно повернули выключатель, наступила темнота. Выглянув в окно, я понял, что примерно так и произошло. Местное солнце гасло, проходя все оттенки от оранжевого до тёмно-бардового. Логично – должен же быть и здесь цикл день-ночь. И, наверное, ночью тут конденсируется и выпадает в виде лёгкого дождичка вся влага, что испаряется днём, поливая луга-леса. Я прилёг обратно.
Спать мне не хотелось, и я стал думать.
Скрипа двери я не слышал, но с фактами не поспоришь: вот она стоит.
Пятифутовая фигуристая красотка, на которой я не без удовольствия задерживал взгляд там, на пиру. Она тогда говорила мало, и сама всё поглядывала… Вот до чего допоглядывалась.
Да, она уж точно вызвала во мне, несмотря на разницу в росте, определённые эмоции и порывы!..
Словно почуяв мои мысли, (а я верю, что каждая женщина в этой области – телепат, почище Пустотников, и чётко ловит мысли окружающих её существ мужского пола, которые её хотят… Просто – хотят!) она подошла почти вплотную. Постояла. Вот зараза – в её взгляде было всё. Ну, или это я так понял в силу природной извращённости. Хотя для неё я – экзотика. Да и престижно.
Не каждой Женщине выпадет шанс попытаться совратить Посланника Бога…
Процесс раздевания я пронаблюдал с большим интересом. Жаль, не было музыки…
Чё-ё-ёрт… (Удивительно – но плавочки-стринги оказались вовсе не «средневековыми»!) Действительно, шикарное тело! А как действует, хоть я и выше её на добрых полтора фута! Реально сексапильная коза! Или это я так соскучился по этому делу?!
Но что-то меня удерживало от того, чтобы начать и самому вылезать из брони.
Может, этот голос?..
Он нарастал и креп, и вот уже бьёт прямо в уши:
– Тревога! Внимание! Тревога! Попытка несанкционированной разгерметизации! Попытка… – я проснулся. А молодец у меня скафандр!
Ого! А они – весьма коварные и злобные ребята! Собственно, как я и ожидал.
Троих, пытавшихся отсоединить шланги подачи гидравлической жидкости к сервоцилиндрам двигательного аппарата, я просто отшвырнул на другой конец комнаты. Да так, что они упали вместе с замызганным гобеленом.
Остальных, пытавшихся разнообразными железяками поддеть шлем в месте крепления к корпусу, я постряхивал, уже встав. Их я немного попинал ногами – не сильно, а так, чтобы вразумить. Пара-тройка сломанных рёбер не в счёт.
Свору попов в дурацких рясах и клобуках, и со злобными бледными лицами, явно руководивших операцией, я выбросил в окно, не посмотрев, что пятый (условно!) этаж. (Если этой братии станет меньше – всё легче крестьянам!)
После чего был несколько удивлён тем, что в «мои» покои вбежал сам хозяин замка. Вот уж не ждал его. Или инициатор глупой провокации – не он?.. А руководство чёртова Конклава?
Неважно. Я пресёк попытки хозяина что-то объяснить, или извиниться, царственным жестом. Затем встал в позу оскорблённого достоинства и сообщил:
– Мне нанесено серьёзное оскорбление. Действием.
Конечно, я мог бы сравнять этот замок с землёй, и убить всех, кто здесь живёт. Однако это ниже моего достоинства. Да и не в моих правилах перекладывать вину отдельных глупых, – тут я недвусмысленно посмотрел на всё ещё лежавших на полу и указав дланью на окно, – представителей высокого Конклава, и благородного Дворянства, на всех обитателей Замка!
Поэтому я просто… Удаляюсь. Ухожу к вашим врагам: возможно, они сумеют по достоинству оценить оказанную им милость! И выгоду от такого Покровителя! Прощайте!
Удалился я вполне тихо и мирно. Всего-навсего разворотив наружную стену наногенератором. Он неплохо превращает камень в пыль и труху. А уж свистит!..
А что: круглая дыра футов в пятнадцать получилась весьма внушительная. Особенно, если учесть, что толщина стены была футов восемь.
Ну и куда, как вы думаете, я полетел?
Правильно – к несчастному затерроризированному парню, поля которого бессовестно вытаптывали и выжигали.
Опустившись к нему во двор в вихрях пыли и струях пламени, я мог рассчитывать на определённое внимание к себе, великому и ужасному… Ещё бы – рёв от форсированных движков, если не работают глушилки, разносится миль на двадцать! А уж видно реактивную струю в темноте – за все пятьдесят.
Ага, эти
