Детская дудочка где-то поет!

Красномак говорил, что отец бросил Федорова - вот болтун!
    Цаплин  застрял у  Сашиного стола  - над столом висели два самолета. Он
схватился за самолеты, стал их раскачивать и сорвал.
    - Чего мои двойки трогаешь?! - проговорился Саша.
    -  Какие еще  двойки?  - удивилась  мама.  Саша  опустил голову.  - Дай
дневник! Что-то давно ты мне его не показывал.
    Заглянув  в  дневник,  мама ахнула. Саша с мольбой  посмотрел на  Ивана
Даниловича. Иван Данилович подмигнул ему и взял у мамы дневник.
    - А двойки-то почти все исправлены, - сказал он, перелистывая страницы.
- Двойки и  у  хороших людей встречались.  Вот, например, у  моего  товарища
полковника Черноуса. Он сначала  на одни  двойки  учился. Да-да! До седьмого
класса. А потом как пошел, как пошел... А зато какой теперь летчик!
    Цаплин и Венька переглянулись и  расправили плечи: им  осталось учиться
на двойки еще три года, а там в летчики пойдут, в полковники!
    У Саши поднялось настроение: Иван Данилович все понимает!..
    Расстроенная мама ушла  провожать Ивана Даниловича: он уезжал на неделю
в Москву.
    Оставшись одни,  мальчишки принялись играть в летчиков и  заигрались до
того, что забыли и тайну, и уроки, и свой дом.  В двенадцатом часу  Венька и
Цаплин ужаснулись тому, что поздно, и помчались домой.
    Саша  остался один с несделанными  уроками  и поклялся себе, что завтра
вместе с приятелями начнет новую жизнь...


    Дело дошло до драки


    - Теперь будем все вместе  готовиться к контрольной! - сказал приятелям
Федоров, как только кончились уроки и все стали расходиться по домам.
    - Да брось ты, Федоров! - отмахнулся Цаплин. -  Напишем как-нибудь. Нам
не привыкать!
    Но с Федоровым разговор был короткий. Он запер дверь  на ножку стула  и
встал около двери.
    - Будете меня слушать, и все! Пока я дверь не открою, отсюда не уйдете.
    - Тайну надо раскрывать, а не заниматься пустяками! - заворчал Венька.
    - Сначала  надо  поумнеть. Если поумнеем, тайну быстро  раскроем. Из-за
математики знаешь как умнеют! Ну, слушайте.
    Поумнеть - это было заветное желание Веньки и Цаплина.
    -  Только ты  не  очень, - сдался  Венька,  сел  и приготовился слушать
объяснения.
    - Да, не очень! - поддержал его Цаплин. - Нам надо быстрее поумнеть.
    Они  старались слушать Федорова изо всех  сил, но им все-таки помешали.
За дверью раздался шепот, а потом  двери затряслись под ударами чьих-то ног.
Саша услышал Борькин голос.
    Борька после недельного перерыва сегодня первый раз пришел в школу. Все
перемены Петя и Тряпичкина посвящали его в классные новости.  Тряпичкина без
Борьки пересела  к  Пете - ну, Борька-то  ее быстро согнал! Зато она  теперь
взяла моду таскаться всюду за Петей и не давала им как следует поговорить.
    - А у Федорова с Венькой и Цаплиным дело какое-то завелось, - тарахтела
Тряпичкина. - Они все время около магазина вертятся, как будто  высматривают
кого-то. А потом на пустырь бегут. У них там штаб!
    Эти новости встревожили Красномака. Там на пустыре  еще в  прошлом году
он играл в войну с  этим, как его? Федоровым. Хотя  они и сделались врагами,
но Борька так и не смог  забыть старого друга.  Слишком  много событий в его
жизни  было связано с Сашей. Сегодня, как никогда, ему захотелось забыть эту
страшную ссору, которая разметала их в разные стороны. После уроков он решил
подойти к Саше  и поговорить наедине. Он видел, что Федоров остался в классе
с  Цаплиным  и Жбановым. Еле-еле ему  удалось удрать от Пети  и Тряпичкиной,
которые решили  его  проводить до  дому,  как будто он  забыл, где живет. Он
повернул  назад  к  школе и  столкнулся  нос к носу  с Петей  и Тряпичкиной,
которые ходили туда-сюда и никак не могли расстаться.
    - Ты чего вернулся? - закричала Тряпичкина.
    - Да я, - промямлил Борька, краснея, - забыл там ручку.
    - Я с тобой! - обрадовался Петя.
    - И я с вами!
    Они остановились у двери класса. Тряпичкина зашептала:
    - Там кто-то закрылся!
    - Не могу больше! - услышали они. - Отпусти, Федоров!
    - Цаплин стонет, - сказала Тряпичкина. - Федоров его пытает!
    - Не могу-у-у-у! - ныл Цаплин, поглядывая на дверь.
    Венька  пыхтел. Он  решал задачу  и  как будто  оглох - не шел другу на
помощь. Задача поддавалась Веньке - здорово объяснял Федоров!
    - У меня - порядок! - потягиваясь, сообщил Венька.
    У Цаплина от зависти сморщилось лицо. Венька  пожалел друга  и сам стал
вдалбливать ему задачу. Дверь опять затрещала - пытка слушать, когда  кто-то
за дверью!
    Венька пригрозил Цаплину:
    - Ты будешь меня слушать или нет?!
    Дверь задергалась.
    - Больше не могу, Венька, честное слово.
    Венька и  Федоров стали его уговаривать шепотом, чтобы  не слышали  те,
которые  за  дверью. Мальчишки уже догадались,  что их подслушивает компания
Красномака.
    -  Я тебе не  Любовь  Ивановна, -  наконец сказал  Жбанов. -  От меня и
перепасть может!
    Цаплин кое-как собрался с мыслями.
    - Я сейчас,  Венька, -  сказал он и склонился над тетрадкой. - Кажется,
мне повезло. Я решил. Решил!
    Цаплин сам решил задачу. Что тут с ними всеми сделалось! По очереди они
стали друг друга качать и  бросать на пол.  С  той стороны раздались ужасные
крики.
    Цаплин  очутился  у  двери.  Пока  он  возился  со  стулом,  те,  кто
подслушивали, убежали.
    Борька  бежал рядом  с  Петей  и  Тряпичкиной.  Настроение помириться с
Федоровым  у него прошло,  и  он  говорил себе: "У  него и  без меня  дружки
нашлись. Закрывается с ними. Ну и пусть!"
    - Я тебе дам авторучку, - на бегу сказал Петя. - У меня лишняя есть.
    -  У  меня  у  самого лишняя  есть,  -  ответил  Борька всердцах и,  не
простившись, помчался домой.
    Назавтра была  контрольная, и Венька, Цаплин и Федоров  написали  ее на
четверки.
    Цаплина  прямо  распирало  от  гордости:  в  нем  что-то  сдвинулось  и
приоткрылось.
    - У меня четверка! - надоедал он всем.
    -  У  меня четверка!  -  сказал он  учительнице, когда она  уходила  из
класса.
    - Молодец, Игорь. С твоей стороны это подвиг.
    - Для вас, - сказал тихо Цаплин, вспоминая,  что где-то здесь нужен был
подвиг.
    - Спасибо, - засмеялась учительница, - побольше бы их для меня!
    - Обязательно, - пообещал Цаплин,  как будто бы ему открылся смысл, для
чего надо учиться.
    Компания  Красномака  увидела  Любовь Ивановну с  Цаплиным.  Они  долго
разговаривали, а потом учительница засмеялась.
    "И чего? Чего он  к  ней  лезет, это  же  не его личная учительница,  а
общая!" - подумал Борька.
    - У меня четверка! - признался врагам радостный Цаплин.
    - Списал, - съехидничал Красномак. - На это ты мастак!
    Цаплин сник. Все побежали в раздевалку на урок физкультуры.
    В раздевалке Федоров стал спиной к двери:
    - Повтори, Красномак, при всех, что про Цаплина сказал!
    - Что слышал!
    Стало тихо-тихо. Только переметнулись свои к своим.
    -  Эх,  -  крехнул  Борька  и  навалился на  Федорова.  Венька  схватил
Стародубцева,  и  завязалась  тут  такая  всеобщая  драка, какой  не  помнил
четвертый "в"...


    В капкане


    Освободившись от  писем, дядя  Яша почувствовал  себя героем. Он провел
этих нечестных хитрецов - пусть они теперь попляшут, никто не будет покупать
у них товар! Но  в  гараже  ему  стало  не  по себе.  Хорошо  -  он  отвадил
покупателей, но что ему самому делать с этими сапожками и шубами? Получается
так, что он поймал сам себя в капкан. Сегодня заявится Малыш или, того хуже,
Кривой  Чур,  и  наступит  момент  расплаты...  Хоть и страшно,  а  все-таки
придется идти в милицию...
    - О чем задумался, старина? - спросил его Кривой Чур, неизвестно откуда
вынырнувший.  Дядя Яша  оторопел, на пустыре  было  голо и серо  -  нигде не
спрячешься, никого не позовешь на помощь.
    - Думаю, куда вещи девать, покупатели их не покупают. - Искоса дядя Яша
взглянул на Кривого.
    Чур поймал его взгляд и хихикнул:
    - Еще бы им покупать! - Чур  ткнул дяде Яше  кулаком в живот. Живот был
большой и упругий, как резиновая камера. Чур полез в карман, вынул несколько
писем и вслух прочел одно из них.
    Дядя Яша покачал головой и утерся ладонью - его прошибла слеза: хорошие
все-таки письма.
    - Ревешь? Правильно делаешь!
    - А что, бить будете? - встрепенулся дядя Яша.
    - А ты как думал, простим? Мы к тебе по-хорошему, доверили  такое дело,
а  ты что вытворяешь?! Хорошо, что есть у меня верные  клиенты,  которые мне
твои  письма показали... Зачем ты писал их? Вспомни, ведь сам согласился нам
помогать!
    - Я согласился? - возмущенно воскликнул дядя Яша.
    Чур погрозил ему.
    - У  нас  магнитофон был. Твой разговорчик мы  на  пленочку для милиции
записали.
    Дядя Яша обмяк, как мешок.
    - Даю тебе еще три  дня, они могут стать последними в твоей  жизни.  Не
вздумай брыкаться - ты у нас на прицеле!
    Дядя  Яша  чихнул,  вокруг  него  образовался  небольшой  вихрь.  Вихрь
подхватил Кривого и домчал до перекрестка.
    Постанывая  от  страха,  дядя Яша тащился по дороге.  Он  думал о своем
одиночестве - ведь некому рассказать, некому!


    Пять невидимых и молчанка


    После уроков состоялось классное собрание на тему "Драка в раздевалке".
    Любовь Ивановна присела на последнюю парту:
    - Начинай, Сорокин!
    Сорокин  начал вяло  - все силы в раздевалке остались. Он говорил,  что
драка  -  позор  для  отряда.  Всегда  можно  договориться  - не обязательно
кулаками!
    - А сам  чего?  - закричал Цаплин. -  Всю макушку мне оттяпал! - Цаплин
погладил  рукой свою острую макушку. Все  засмеялись,  особенно девчонки: их
эта драка не касалась, и смеху у них скопилось много.
    - Сорвалось! - признался Сорокин и потупился.
    - Подумаешь,  подраться  нельзя,  что  ли?  - спросил Борька и  блеснул
глазами. - А я их приемчиками самбо!
    - Не хвастайся! - одернул его Сорокин. - Ты, Красномак, поджигатель! Ты
драку затеял!
    -  Я?! Да  врешь  ты все!  Это Федоров!  Он начал! Из пионеров  его! Он
Стародубцева излупил ни за что.
    В классе сделалось тихо. Красномаку стало не по себе:  при чем  тут "из
пионеров"? Все дрались. Он заткнул  уши  и сидел теперь, как немой, хотя  от
него требовали объяснений. Любовь Ивановна встала с федоровской парты:
    - Петя, хотелось бы тебя услышать!
    - Мне говорить?  - удивился Петя. Он никак не ожидал,  что ему говорить
придется. - Я не знаю, я - новенький.
    Он хотел этим ограничиться, но внезапно его прорвало:
    - Да лучше нашего класса и не найти! Все  у нас замечательно. И ребята,
и  пионерская работа, и дружба. Ребята  у нас даже  за  руку  здороваются! И
никто не задается!
    - А Федоров? - перебил его кто-то.
    - И Федоров тоже, -  сказал он, утихая. - А  насчет драки  - это же  не
специально,  а  так  получилось.  При  чем тут исключение  из пионеров?  Все
дрались и все виноваты. Мне наш класс нравится!
    - И Тряпичкина? - поднял голову Борька.
    - И Тряпичкина,  - совсем тихо сказал Петя, не понимая, какое отношение
Тряпичкина имеет к драке.
    - Ребята! -  включился Сорокин.  - С  дракой надо  кончать.  Кто против
драки?!
    Все проголосовали против драки, кроме Федорова.
    - Федоров - особенный! - заметил Миша.
    - Заткнись! - сказал Федоров.
    Тут удивилась Любовь