Детская дудочка где-то поет!

одолеть.
    Позвала она Анжелу и стала ей наказы насчет брата давать.
    -  Ну  вот,  навязался  на мою голову, -  сказала  Анжела,  когда домой
пришла.
    - А  что? - спросил Ванька, который  сидел  за столом, чтобы специально
уроки делать. Но уроки специально не делались.  То под столом что-то шуршать
начинало, то из окна видно было, как Андрюхина шапка по  двору гуляет. Вдруг
стол стал тихо стоять, и Ванька его ногой ударил, чтобы все задрожало.
    Все задрожало, и ручка задрожала, покатилась и  дернулась на тетради по
математике, где 2 + 1 было написано.
    - Два плюс один, м сказал Ванька. - Это клякса!
    Анжела в зеркало гляделась.
    - Зеркало до дыр проглядела, - заметил Ванька. - Клякса у меня, Анжела,
до чего учиться трудно!
    - Я  тебе помогу!  -  сказала  Анжела,  ероша Ванькины волосы, дремучим
лесом обступившие макушку. Ванька  потерся щекой об Анжелину руку  - хорошая
была  рука.  Он  обхватил  Анжелу  и  свалился  на  пол.  И  стали  они
играть-баловаться, а потом подрались.
    -  Мы  с тобой, как Федоров с Красномаком, все время деремся! - сказала
Анжела.
    Ванька задумался. И вдруг ему страшно стало:
    - Они же такие дружки были!
    - Были, да сплыли!
    Ванька  схватил  пальто  и бросился на  улицу. Он прибежал во двор, где
Кеня, Василек и Андрюха играли в фантики, и закричал:
    - Ой, не могу - страшно!
    Друзья на Ваньку поглядели: чего ему страшно - никто за ним не гонится.
    -  Чего ты?  -  спросил его ленивый Кеня, которому всегда было лень рот
разевать для слов и не лень - для конфет.
    -  Идите  сюда!  -  сгрудил  их  Ванька.  -  Федоров-то  с  Красномаком
распались! А вдруг мы тоже распадемся?!
    -  Мы  не  можем,  -  успокоил  его  Василек.  - Мы  же  на  всю  жизнь
уговаривались, а они - не на всю!
    - И они - на всю! - сказал  Ванька. -  Кто у нас ссориться будет - тому
дера!
    - Тому - дера! - повторили Ванькины друзья.


    Синий-синий


    Борька прибежал домой, и его начало трясти.
    - Бабушка, на меня трясучка напала! - закричал он. Руки у него тряслись
и зубы  стучали,  как  копыта  лошадей об асфальт,  -  видел  однажды Борька
конного милиционера.
    - Заболел! - ахнула бабушка и поволокла внука  в комнату.  -  Заездили,
совсем заездили! - жаловалась она.
    - Кто,  бабушка,  кто?  -  отплясывая  на  кроватях,  спросили  внучки,
разукрашенные синькой.
    - Не буду! - кричал Борька.  - Не красильщик я, а утильщик! Тряпичкина,
у тебя десять килограмм - запиши!
    - Бредит! - испугалась бабушка и поставила Борьке градусник.
    Борька метался на кровати.
    - Сорок градусов! Скорей врача!
    Девочки сидели в  кроватках,  синие и звонкие, как летние колокольчики.
Они уже выздоровели, и петь им хотелось, и смеяться.
    - Сию минуту лягте, а то привяжу вас веревками!
    Бабушка ушла, а девчонки - к брату. Уж они его и гладили, и целовали, и
кричали ему "Боречка!" в самые уши.
    -  Кыш! -  прогнала их бабушка, вернувшись. - Вы его заразили, бродяги.
Он с вами все чикался!
    -  Нечаянно!  - заплакали девчонки. Они  были в  синих болячках, как  в
синих  звездах.  Так  отметил их ветер  - ветрянка - стоило им  выглянуть на
первую дорогу в большой мир - детский сад No 8.
    Приехал доктор.
    - Ой, сколько больных - сколько нужно уколов! - воскликнул он.
    Как  услышали  девчонки  про  уколы,  снова  стали  петь-танцевать  на
кроватях:
    - А мы не больные, а мы не больные! А у нас  все проходит, а  у нас все
прошло! Один больной Борька! Один он больной!
    - Не жалко, значит, брата? - спросил доктор и сделал Борьке укол.
    - Он - больной, а мы - маленькие! - сказала одна.
    - Я - самая маленькая-маленькая! - призналась другая.
    - Ах,  вот  что! - засмеялся  доктор. - Другим  делайте, только не вам.
Так?
    - Так! - в голос сказали девчонки, следя большущими глазами за шприцем.
    Когда шприц удобно улегся в блестящую коробочку, а иголка завернулась в
тряпку, бабушкины внучки сказали:
    - ХАРОШИЙ-ХАРОШИЙ! ХАРОШАЯ-ХАРОШАЯ!
    Бабушка пошла доктора проводить.  Она все головой качала, когда узнала,
что по Борьке прошелся новый подъем волны ветрянки.
    Пока бабушки  не  было, сестры  снова  полезли  к брату.  Борька был  в
забытьи.  Они натянули на него одеяло, подоткнули  со всех сторон, как он им
делал, и сказали на ухо по очереди:
    - ХАРОШИЙ!
    Но Борька все равно не откликнулся.
    Утром следующего дня Борька принялся чесаться.
    - Нельзя, нельзя!  - закричали сестренки. Они  уже  на пол спустились и
тихо-торжественно  расхаживали  вокруг  его  головы,  ожидая,  когда  голова
проснется. Голова проснулась из-за чесотки.
    - Чешется как! Что же это со мной?!
    - С тобой - ветрянка! Задирай рубашку!
    Борька поднял рубашку и узнал ветрянку.
    - Мне в школу надо! У меня сегодня - металлолом и бумага.
    - Нет, ты больной!  К тебе  доктор  приезжал  и  укол делал! - сообщила
Маня.
    Борька ничего не помнил. Но дело звало - и он стал одеваться.
    - Бабушка! - закричали сестренки. - Он в школу!
    Прибежала бабушка. Назвала  его миленьким и родным. Давно Борька не был
миленьким и родным. Он снова нырнул под  одеяло, лежавшее на кровати  теплым
сугробом. Вокруг него  началась домашняя суета.  И  он забыл про дела свои -
давно ему так хорошо не было.
    Сестренки  очень радовались,  что Борька лежал в кровати. Они  играли в
него - и он был у них любимым сыночком.
    -  Отстаньте! -  просил он сестренок. Но они не отставали. Тогда Борька
дал щелчок Тане.
    - Не буду красить. Не будешь синеньким! - обиделась та.
    -  Манька  выкрасит,  -  уверенно  сказал  Борька. Он уже научился сети
плести.
    - Не! - ответила сестра милосердия. - Одна не буду!
    Она  взяла Таню  за руку,  и они, грустные,  пошли прочь от  больного и
любимого сыночка.
    Борька посмотрел им вслед, и сердце его дрогнуло.
    Он  тихонько  свистнул. Сестренки обернулись.  Он подмигнул  и еще  раз
свистнул.  Сестренки обрадовались.  Они схватили  пузырек с синькой  и стали
Борьку красить. Таких усердных красильщиков свет не видывал!
    Борька лежал и стонал, как будто ему было больно. Они его уговаривали и
вились над ним в розовых  платьицах - как две утренние  бабочки,  успокаивая
его нежно-розовым полетом.
    - Ну как тебе? - спросили они брата.
    - Хорошо! - сказал синий-синий.


    Летчик-истребитель Саша Федоров


    Теперь  на всех  уроках Венька с  Цаплиным обсуждали странную  встречу.
Венька разглаживал рублевку - то в книжку ее положит, то сядет на нее.
    -  В чем дело, Жбанов? - спросила его Любовь Ивановна. - Повтори, что я
сказала.
    - Раз, два, три, четыре, - зашептал Цаплин.
    Жбанов,  как  попугай,  повторил.  Класс  грохнул,  а  красный  Венька
замахнулся  на Цаплина -  из-за  Цаплина ему двойку  поставили. Зато  Цаплин
обрадовался - он почти сравнялся с Венькой в учебе...
    После  уроков  они пошли к  Слепому  Льву - так они называли пустырь  с
гаражами. На том пустыре под большим камнем  у них был  тайник -  консервная
банка с заграничными пуговицами.
    -  Давай  туда рупь положим!  -  предложил Венька.  - Будем  на  машину
копить. Сколько лет копить придется?
    Стали  они  считать,  у  Жбанова  триста  лет получилось,  у  Цаплина -
пятнадцать.
    И тут они увидели  Федорова. Он шел - плечи до ушей  -  и тускло светил
глазами вперед.
    - Во как идет смехотурно! Давай его напугаем, - предложил Цаплин, и они
спрятались за камнем...
    Каждый день после школы Саша  уходил на пустырь. Домой его  не тянуло -
туда каждый  день приходил Иван Данилович. Красномака давно не существовало.
А Венька с Цаплиным последнее время шептались о чем-то и не обращали на него
внимания.
    На  пустыре было  интересно -  вчера, например,  он  видел, как толстый
человек ремонтировал черную "волгу".  "Я тебя  образумлю!  -  кричал толстый
человек. - Ты у меня запрыгаешь, друг любезный!"
    Вдруг Сашу толкнули в спину, и он полетел на землю.
    Саша вскочил, обернулся и  увидел хохочущих Веньку и  Цаплина. Он хотел
разозлиться на них и не смог.
    - Вы чего здесь делаете, капустные листки? - спросил он, рукавом стирая
землю с лица.
    Вдруг они, как будто черта увидели, перекосились от страха и подрали по
дороге.
    -  Стой! Куда вы?  - закричал Саша, но  они даже не  обернулись. -  Вот
чудилы! - сказал он, поглядывая по сторонам. Ничего страшного вокруг не было
- стояла поздняя осень, криво и яростно  торчали голые ветки,  лужи  чернели
под ногами, было невозможно тихо. Саша пожал плечами...
    - Венька!  -  задыхаясь, сказал  Цаплин, когда они очутились  на  своей
улице. - А по-твоему, он кто?! Откуда?
    - Не знаю.
    - А  по-моему,  он - цуркал!  -  сказал Цаплин. Цуркалом его  в детстве
пугали, чтобы он манную кашу ел.
    - Кто?!
    Цаплин  повел  руками по воздуху,  сделал  огромное лицо  и накинул  на
голову пальто.
    - Да нет, я про Федорова! Откуда он наш пароль знает?
    - Надо его припереть! - сказал Цаплин.
    Назавтра, как только Федоров вошел в класс, они набросились на него.
    - Сашка, откуда ты наш пароль знаешь? - зашипел Цаплин.
    - Какой еще пароль?
    - Капустный листок!
    - Это из сказки Стародубцева. Он ее выдумал.
    Цаплин свистнул.
    - Какая еще сказка! Ты бы знал тайну!
    Федоров посмотрел на приятелей. Последнее  время они  на себя сделались
не похожими: дрожат, как собаки, бегают куда-то.
    - Что еще за тайна?!
    - Так тебе и скажи! - высокомерно ответил Цаплин.
    - Ну и не надо. - Федоров пошел прочь.
    - У нас тайна! - засуетился Цаплин. - Слышишь, тайна!
    Он  ждал,  что  Федоров  начнет  расспрашивать.  Он  хотел,  чтобы  его
упрашивали, а он бы упирался.
    Саша остановился и на Веньку посмотрел - Цаплин, известное дело, врет и
не краснеет.  Венька  понадежнее.  Венька закрыл  глаз, потом  открыл  глаз,
показывая, что Цаплин не врет.
    - Как хотите, - сказал Федоров и отвернулся.
    Тут и Венька не выдержал - навалился на Федорова и припер его к стенке.
Перебивая друг  друга, приятели принялись продавать тайну. Все рассказали: и
про черную "волгу", и про письма, и про деньги.
    - Врете все! - сказал Федоров.
    Мальчишки переглянулись - так и быть!
    - Пойдем,  - сказал  Цаплин.  -  Я одну квартиру запомнил,  куда письма
относил. Сам про разведчика спросишь.
    В квартире,  куда они звонили все трое, им долго  не открывали. Наконец
вышла старуха с клюкой и перетянула Веньку этой клюкой по спине.
    - За что?! - заорал Венька.
    - Сам  знаешь!  -  ответила довольная  старуха  и закрыла дверь на  все
засовы.
    Цаплин  засмеялся  и  стал  веселый-превеселый.  Зато  Венька  стал
мрачный-премрачный. У них всегда так было - все поровну, но по-разному.
    Потрясенный Саша смотрел на приятелей.  Действительно, они доверили ему
жуткую тайну.
    - Дождь начинается.  Айда ко мне - надо подумать, как вашего разведчика
поймать. А вдруг он прикидывается разведчиком, а  сам - жулик! Мне отец один
раз такое рассказывал...
    Но  что рассказывал  Федорову отец, Венька  с Цаплиным так и не узнали,
потому что Саша вдруг замолчал и до самого дома не проронил ни слова.
    Сашина  мама  встретила  их  приветливо,  с  нею  был  Иван  Данилович.
Мальчишки от  стеснения не знали,  куда деться: они никак не ожидали,  что у
Сашки отец дома.