Детская дудочка где-то поет!

было скучно. Тогда он закричал:
    - Эй, почему не здоровается никто!
    Все  мальчишки  сгрудились  возле  Борьки.  А  он забрался  на  парту и
принялся им  рассказывать  про болезни. Даже  про болезни у  него  интересно
получалось. Борька веселился вовсю.
    В класс вошла Любовь Ивановна.
    - Это я пришел, Любовь Ивановна! - закричал Борька и спрыгнул.
    - Очень хорошо, Боря. Рада тебя видеть. Рассаживайтесь.
    Борька посмотрел на  Петрушку.  Стародубцев не  ушел от Федорова. Тогда
Борька крикнул в их сторону:
    - Я тебе говорю - иди на место!
    Петя  покорно собрал  вещи  и пошел к нему.  По классу пронесся смешок.
Цаплин съехидничал:
    - Овечка пошла на свое местечко!
    Петя  покраснел, повернулся и пошел обратно - к Федорову. У Борьки язык
отнялся - так весь  урок и просидел молча. Какое-то нехорошее чувство душило
его. Хотелось  плакать, но он кусал губы  и  не плакал.  "А  Петька-то каким
оказался... С Федоровым замирился... Ну, все! Плевать. Обойдусь  без него...
С Алешкой буду, с Мишкой..."
    Прозвенел  звонок,  школа  наполнилась шумом. Борька  первым вылетел из
класса и понесся  по коридору. Навстречу ему шла  бледная Тряпичкина. Увидев
ее, он резко остановился и загородил ей дорогу.
    - Почему опоздала?
    - У врача была. Пусти.
    - Не пущу! - Борька растопырил руки.
    Она молча отвела его руки в сторону и спокойно прошла мимо него.
    Борька застыл в удивлении.
    - Теперь сразу  видать, что Тряпичкина  больше не  псих! - сказал он ей
вслед.  Анжела  остановилась, посмотрела  на него  долгим  взглядом  и  тихо
ответила:
    - Я теперь другая. И на дразнение плюю.
    - А Петька твой с Федоровым уселся, - сказал он. Тряпичкина покраснела.
    - С Федоровым? Помирились, значит? А ты как же?
    - Плевать! Да  у меня друзей полная школа... А мне еще и лучше... -  Он
говорил, а у самого дрожал голос и срывался на петушиный крик.
    Анжела ему не поверила.
    - Боря, - сказала она, - да ты не расстраивайся...
    - Это я-то расстраиваюсь?! - заорал Борька и замахнулся, чтобы дать как
следует Тряпичкиной, - пусть не суется куда  не надо. Но удара не получилось
- Петя схватил его за руку и сказал:
    -  Борька, здравствуй! А мы с Сашей побежали тебя искать. - Саша  стоял
рядом с Петей и смотрел Борьке прямо в глаза. Борька рассвирепел.
    - А чего меня искать?  Вон ходи со своим дружком, - Борька зло кивнул в
Сашину сторону.
    - Ну  зачем ты, Боря! Ты еще не  знаешь, что произошло без тебя. Верно,
Анжела?
    Сообщение  о  том,  что  без  него происходили  важные  события, совсем
доконало Борьку.
    - А  я знать не желаю! Произошло - ну  и катитесь от  меня. Эх, ты! Как
маленький - нельзя одного оставить: сразу к Федорову переметнулся. -  Борька
схватил Петю за грудь. - Выбирай - за кого? За меня или за него?!
    Петя  не  успел  ответить, потому  что  Федоров  узнал в  Борьке себя и
засмеялся.
    - Да при чем тут "за него или за меня". Давайте вместе, правда, Петя?
    Петя кивнул, у  Борьки похолодело внутри, он вспомнил что-то знакомое и
закричал:
    -  Раз  так, я -  сам  с собой, небом  и землей! - Чтобы не увидели его
слез, он бросился вниз по лестнице в раздевалку.


    "До свиданья - до свиданья!"


    В четвертом "в" наступило неожиданное затишье: никто не мог определить,
с кем он и против кого. Особенно трудно было разобраться Веньке и Цаплину. И
вдруг пришло известие, что Федоров уезжает в другой город - к Белому морю.
    ...Саша последний раз сидел у своего письменного  стола. Над головой не
висело  ни  одного  самолета.  Давно  враги  перестали  бомбить родной город
Ленинград, знакомую улицу и знакомый дом, где жил длинный язык...
    - Саша, собирайся! - вывела его из задумчивости мама.
    - Может, мне остаться? - сказал вдруг Саша.
    - Как остаться? - не поняла мама.
    - С отцом!
    Мама задумалась.
    - Все-таки  я  в Ленинграде родился. В школе  у  меня сейчас хорошо.  А
вдруг там - у Белого  моря - друзей не  найду? И  папа  здесь живет. Он ведь
хороший у нас - папа!
    - Не у нас, Саша, а у тебя!
    - Но почему, почему? Помиритесь  вы с ним! Мириться не стыдно ни капли!
Главное, чтоб от души!
    - Нет, Саша, у нас так не получится.
    - Почему?
    Мама отвернулась.
    Саша обнял ее:
    - Конечно,  мне с тобой ехать надо!  Ты у меня одна. Ну если  бы я хоть
что-нибудь  понимал  четыре года назад, я бы  не дал  вам разлучиться.  Иван
Данилович хороший, но он все-таки не наш, не родной.
    - Это кто тут не  наш,  не  родной? - спросил Иван  Данилович,  входя в
комнату. - Машина ждет!
    - Вы, - оробело сказал Саша.
    -  Я постараюсь!  - сказал Иван  Данилович. -  Очень  постараюсь  стать
вашим.
    Невысокий, он стоял посреди пустой комнаты, и никто - ни Саша,  ни мама
- не знали,  какой перед  ними человек  стоял. А  перед ними стоял  человек,
который  на  землю  глядел,  как  мы  -  на  звезды,  потому  что  он  был
летчик-космонавт.
    - Саша, идем! - позвала мама.
    Саша искоса  посмотрел на Ивана  Даниловича и  обрадовался за маму - не
надо маме таскать тяжелые чемоданы.
    Лена уже  сидела  в  машине. К ней подсела  мама. Иван Данилович уселся
рядом с шофером. Саша все смотрел по сторонам и не садился.
    - Подождите, я быстро! - крикнул он и побежал.
    Навстречу ему бежали Петя, Анжела и Венька с Цаплиным. Все столпились у
машины. На дороге  показался  Борька. Он  медленно  шел к машине.  Все молча
уставились на него.
    - Уезжаешь, да? - сказал смущенный Борька. - А нам-то что делать?..
    - Не знаю, - грустно сказал Саша. - Спасибо,  что пришел, я боялся... -
Саша крепко сжал Борькину руку.
    -  Саша, ты пиши! - сказал Петя. -  Я  тебе отвечать буду. Ведь мы - на
всю жизнь, верно?
    - Я отвечать не  буду -  некогда! - поторопился  сказать  Борька. -  Ты
приезжай, как сможешь. Насчет ждать - буду! Эх!
    Венька и Цаплин молчали, как немые.
    - Саша, опаздываем! - позвала мама. - До свиданья, ребята!
    Но Саша медлил  -  не  хотелось  ему садиться  в машину. В машине  одни
Пономаревы  сидели, а он был  среди  них  Федоров  и ждал  Федорова, который
обещал прийти и почему-то не пришел.  Саша  крепко  пожал всем руки и  сел в
машину.
    Иван Данилович проверил, как закрыта дверца, и скомандовал:
    - В дорогу!
    Машина  помчалась по  знакомой улице, потом -  по знакомому  проспекту,
потом - по знакомому городу. Ребята остались у дома.
    Все  тревоги Сашу вмиг оставили, когда  машина  подкатила к  аэропорту.
Потом он, счастливый, сидел в  кресле  - самолетном!  - и удивлялся,  почему
никто  не  кричит от радости, что сейчас полетят. Никто и не закричал. Тогда
Саша не выдержал:
    - Летим! Летим! Над нашим городом.
    В  ослепительном  небе  он  увидел  Ленинград.  Там  жили  все  свои.
Все-превсе. Самолет  летел час, и на  земле  прошел час.  Пролетели  семьсот
километров по небу, а Борька прошел один километр по земле.
    ...Борька отстал от ребят - бабушка ему вывела  сестер. Ребята побежали
на школьный стадион, а сестренки на школьный стадион не хотели. Они по улице
хотели - шубки у них были новые, две цигейки, два баранчика-цыганчика. Надо,
чтобы все видели!
    Сестренки катились перед Борькой двумя  черными клубочками, а он на них
и не глядел, а глядел на небо, по которому летел Саша.
    Издалека  показался  Ванька.  Ванька военный был.  Погоны  на  нем были
морские, а на ушанке - капуста. Ванька увидел Красномака и остановился.
    - Куда  ваши  подрапали?  -  важно спросил  Ванька  и  заложил  руки  в
рукавичках за ремень.
    - На стадион!
    - А ты чего?
    - Я - привязанный!
    - Отвяжись!
    - Сам отвяжись - видишь, маленькие!
    Гордый Ванька  голову  набок склонил и  посмотрел на  маленьких. Маня с
Таней  на него  уставились - никогда они таких важных и красивых не  видели.
Даже Борька не то, даже папа!
    - А ты чего? - спросила важного Таня.
    - По контроше опять пятерка! - похвастался Ванька. - Я им говорил,  что
у них пятерок для меня не хватит!
    - А кто это - Поконтроше? - спросила Таня. - Генерал?
    Ванька засмеялся:
    - А ты чего такая глупая? Контроша - это контрольная!
    - Ты глупый!  - вступился  Борька. Сам  он мог их обзывать, а  другие -
чтоб ни за что! - Они умнее тебя. Они умные от витаминов!
    - От витаминов, от витаминов! - обрадовались девчонки. - А - знаем, В -
знаем, Ц - знаем, А - снова знаем. АВЦА!
    -  Ерунда! -  закричал  военный Ванька и побежал по  дороге.  Он увидел
Андрюху. - Эй, Андрюха, друг! - Откуда ни возьмись, налетели Кеня и Василек.
    Борька посмотрел им вслед, и ему вдруг стало так грустно, словно он был
псих какой, а не Борька Красномак! Он задрал голову и закричал:
    - Лети, лети, Сашка, да не залетайся - не забывайся!


    Наконец-то - конец!


    Ребята побежали на стадион, а Петя сказал Анжеле:
    - Пожалуйста, не убегай, поговорить надо!
    - О  чем говорить? - спросила  Тряпичкина и  отвернулась,  чтобы  он не
увидел ее лица.
    - Ты  чего  такая грустная? Ведь все хорошо. Мы все  -  друзья. Борька,
Саша и я.
    - Поздравляю, - обронила Тряпичкина. - Со мною, выходит, раздружился?
    -  Неправда,  Анжела! Хочешь, я тебе  цветы подарю? У меня деньги есть.
Бежим!
    Ей вдруг сделалось жарко на  морозе, и  она  побежала за Петей, обогнав
его. Он погнался за ней, и дальше они бежали вместе.
    Обратно  шли с  цветами. Анжела держала в  руках маленький букет. Цветы
были невзрачные.
    - Лучше  бы  бумажных купил, - сказала  она, вспоминая  упругие розы  и
махровые маки, какими торговала старушка рядом с  цветочным магазином. - Вот
то цветы были, а эти... Их никуда не воткнешь!
    - Петя,  здравствуй! -  услышал  он  над  собой  незнакомый голос. Петя
посмотрел вверх и узнал Сашиного отца.
    - Девочкам цветы уже даришь? Молодец!
    - Да я...
    - Ладно, ладно!
    - А Саша только что уехал! - сказал Петя.
    - Опоздал я, брат, - понимаешь, на суде был. Помнишь того дядю Яшу?
    - Его судили?
    -  Судили  банду  Кривого  Чура. Дядя Яша свидетелем проходил, он-то  и
помог  нам  всех  выловить. А он  тоже  хорош, какую штуку  выкинул: ему сто
пятнадцать лет оказалось. Взяли его на особый учет как долгожителя.
    - Я тоже хочу быть следователем, как вы! - мечтательно сказал Петя.
    - Оставайся  лучше сказочником. Следователей я много знаю, а сказочника
- тебя одного. Чем кончилась твоя сказка?
    - Правдой. Я нашел, что искал.
    - Удивительно! - сказал следователь. - Не стать ли и мне сказочником?
    Он  махнул рукой на прощанье и пошел. И  Пете показалось, что по городу
идет Саша Федоров...
    -  Это что,  отец Федорова?  - спросила  любопытная Тряпичкина, которая
молча удивлялась этому непонятному разговору.
    - Да.
    - А чего он их бросил?
    - Не знаю.
    - Не знаешь? Все вы не знаете!
    Анжела вдруг размахнулась - и дорогой букет полетел в сугроб.
    -  Ну,  знаешь,  ли!  - возмутился  Петя. Он  повернулся и пошел прочь.
Анжела побежала в другую сторону.
    -  Не буду с  ним дружить, -  шептала она.  - Лучше с  Ниной  буду и  с
братом.
    Петя поплелся домой. Почему Анжела цветы  бросила в  снег? Вообще у нее
невозможный характер!  А  еще Саша  уехал.  Хорошо бы с ним  уехать. Папа-то
уезжает  каждый  год с друзьями.  Хорошо бы  уехать с  Сашей  и  Борькой.  А
Тряпичкина ждала бы их...
    - Ну что, проводил? - спросила