Княжич, князь (серия "Кто ты?"-1)

тобою из обители - вроде погулять на просторе, - а там в лесок да подалее... Что скажешь?
  Кирилл поколебался, махнул рукой:
  - Ладно. Утро вечера мудренее - там видно будет.
  Вздохнув, с нескрываемым сожалением отложил ручницу в сторону.
  - Так ведь она теперь твоя, княже! - удивился Держан. Подумал и протянул понимающе:
  - А, ну да. А ты за пазуху ее, чтобы галерейный не углядел.
  - Друже мой смышленый, - сказал Кирилл очень терпеливо, - ты в келии один, а я - с братом Иовом. С братом! Иовом!
  - А, ну да... - повторил Держан. На этот раз сочувственно.
  
  ***
  
  - Остановись, отец казначей, - попросил отец Варнава. - Не то сейчас ты договоришься до того, что погорельцы эти на беде своей нажиться замыслили.
  Он дал знак подождать подошедшему брату Иову и проговорил сухо:
  - Последует ли княжья либо общинная помощь - мне до того дела нет. Каково общее число пострадавших?
  - Семь дворов дотла выгорело да сколько-то огонь в той или иной мере задел.
  - Что значит "сколько-то"?
  - То самих вестников слова, отче, - они не считали со тщанием, сразу к нам...
  - Понятно. Добрую избу срубить - в десяток серебряных встанет, верно ли помню?
  - И осьми за глаза будет, отец настоятель.
  - Значит, десять - в самый раз. Да еще по два положим на каждую душу в семье! - отец Варнава едва заметно возвысил голос на последних словах, отчего отец казначей передумал возражать, захлопнул рот и быстро сложил ладони для принятия благословения. - Да гляди, не просчитайся, радея о казне монастырской. Помоги, Господи... Брат Иов!
  Инок дождался, чтобы печальные вздохи отца казначея окончательно смолкли за поворотом галереи, доложил:
  - На постоялом дворе у Шульги этот Афанасий встретился с неким безбородым человеком высокого роста и крепкого телосложения. Сидели за столом в углу, беседовали тихо. Братия ближе подобраться не могли, слов не разобрали. Затем собеседник Афанасия подозвал самого Шульгу и уже громко стал расспрашивать о дороге на Свенегу. Брату Арефе услышался в голосе его то ли тарконский, то ли новоримский выговор. Затем оба начали устраиваться на отдых - в разных светлицах. Брат Арефа остался, брат Савва в обитель воротился доложить. Сейчас назад собирается. Ждет.
  - Так... С ним вместе еще двоих отряди. Деньги, одежды переменные - ну, сам знаешь. Всё, с Богом.
  
  ***
  
  Под нетерпеливой рукою задергалась закрытая дверь, за нею прозвучало сердитое Кириллово:
  - Эй, затворниче! Как это там: "Молитвами святых отец наших..." Просыпайся, отворяй!
  Держан откинул засов, тут же получив от входа приветственный княжий тычок в грудь:
  - Ты чего это запираешься? Кроме самого настоятеля никому в обители не позволяется. Да и он этим правом почти не пользуется.
  - А почто на запор не затворяться, раз уж он есть?
  - А пото! По-твоему, например, брат Иов непременно должен всякую встречную рожу набок своротить, раз уж он - мастер неозброя? Так, что ли?
  - Вестимо, нет. Это только князь должен на друга своего орать вместо вежества утреннего.
  Кирилл сбавил в голосе:
  - Да ты и сам на меня орешь.
  - Как ты запел - так я и подхватил. Ну что: мы идем или нет?
  - Идем, конечно. Давай собираться пошустрее, пока брат Иов не объявился.
  - Я-то уже... - Держан со значением похлопал себя по левому боку. Кирилл придирчиво пригляделся: под кафтаном выпирало почти незаметно. Княжич подмигнул ему, толкнул дверь и затараторил увлеченно, показывая что-то на пальцах:
  - Вот я мастеру Байко и говорю: не выдержит такой свод не то что гнета на него, а даже и веса собственного. Рухнет да всех под собою и похоронит. А он мне говорит: да ну? Так-таки рухнет? Ты, братец, возьми яйцо куриное, меж ладонями по высоте поровнее приладь да начинай сдавливать помаленьку. Сам ощутишь, какая сила будет потребна, чтобы раздавить его.
  Кирилл внимал с преувеличенным интересом, изредка громко поддакивая и кивая согласно. Галерейный из своего угла проводил их безразличным взглядом. Не уступая друг дружке, они одновременно протиснулись в дверь и скатились по лестнице.
  - Эй, ну-ка осади малость! - раздраженно зашипел Держан в Кириллову спину, прижимая левый локоть к телу. - Не ровён час, вывалится.
  - А ты не трясись так уж. Не то, не ровён час, из тебя от страха еще что-нибудь вывалится.
  За воротами они облегченно перевели дух. Ухмыльнувшись, переглянулись:
  - Ну что: вперед, княже?
  - Угадал. Именно туда, княжиче.
  На луговых травах медленно просыхала утренняя роса. Со стороны надвигающегося ельника все сильнее тянуло хвоей и грибной прелью.
  - Вон на ту облезлую елку правь - раньше из виду пропадем, - посоветовал Кирилл. - Да не оглядывайся без конца, мы же вроде как просто гуляем. Свежим воздухом дышим, природными красотами любуемся.
  - Гуляют по тропинкам, а ты меня в самые заросли травяные тащишь. Этак всю одёжу выходную изгадишь с тобою.
  - Ага. Пропалин на твою выходную одёжу тоже я понаставил.
  Зачем-то пригибаясь, они нырнули в лес.
  - А теперь куда, княже?
  - Куда-куда - не все ли едино? Лишь бы в чащу да поглубже. Сам знаешь, как далеко пальбу слыхать-то...
  Еловый молодняк вскоре сменился старыми елями, а те в свою очередь постепенно уступили место соснам. Колючие ветви перестали надоедливо лезть в глаза, вознеслись на недосягаемую высоту и лес будто бы раздвинулся. После очередного спуска и подъема Кириллу вдалеке между стволами приметилось нечто светлое и массивное - то ли скалы, то ли руины.
  - Гляди, княжиче, что это там впереди?
  - Ну, вроде как поляна большая намечается. Либо просека. Ты о чем говоришь, княже?
  - Да об этом же, об этом! - сердито сказал Кирилл, тыкая пальцем. - Ослеп, что ли?
  Самую малость не достигая крон корабельных сосен, собравшихся в кружок, посреди ровной обширной поляны возвышался толстенный столб голубого гранита, похожий на исполинскую свечу. Его окружали около дюжины идеально круглых и плоских собратий такого же диаметра, но вылезших из-под земли всего лишь на несколько вершков.
  - Ух ты... Прямо тебе государь-камень... - прошептал Держан, подходя ближе и запрокидывая голову. - И как же это я его не разглядел за деревьями? Честное слово, только просветы пустые и видел, пока ты пальцем не ткнул. Вот дивно-то... Как думаешь, что это за место такое?
  - Думаю, именно то, что нам с тобою подходит в самый раз.
  - И то верно.
  Держан обмахнул ладонью краешек одного из камней, уселся на него. Откинув полу кафтана, отвязал от пояса плоскую кожаную фляжку и мешочек, аккуратно расположил рядышком. Из-за пазухи осторожно извлек ручницу, неспешно принялся заряжать ее.
  - Экий ты плавный временами бываешь, княжиче! - с недовольством сказал Кирилл, глядя на тоненькую темную струйку пороха, медленно стекающую в ствол. - Будто два человека разных в тебе сидят.
  - Ну так помоги пока, чтобы времени не терять, - проговорил Держан, не поднимая глаз. - Какой-нибудь пруток подыщи - поровнее да покрепче.
  Кирилл пошарил в траве, предложил:
  - Этот сгодится?
  Княжич тщательно заткнул фляжку. Повертел в руке обломок ветки, равнодушно бросил им в князя и протянул ручницу дулом кверху:
  - Вот так и держи, не наклоняй. Помощник из тебя...
  Поднявшись, направился в сторону молодой поросли в основании государь-камня, отломил один из побегов.
  - А ручницы-то всегда толкачом снаряжаются, - сказал Кирилл, наблюдая за тем, как торец прутка трется о шершавую гранитную поверхность.
  - Да я просто забыл о нем - догадываешься, что промахи даже у меня могут быть? - Держан крякнул и досадливо дернул головой. - Насечкой серебряной чересчур увлекся: хотел, чтобы покрасивше вышло. Для тебя ведь... Вспомнил только, как пришла пора в дорогу собираться, поздно уже было. Позже доделаю, не обидишься?
  Он скатал кусочек мягкой замши, старательно затолкал в ствол. Добыл из мешочка тусклый серый шарик пули, зачем-то подышал на него, потер о рукав и препроводил следом. Отведя кресало, насыпал на полку пороху; потыкал пальцем там и тут, что-то проверяя напоследок. Убедившись в надлежащем порядке, протянул огнебой Кириллу:
  - Ну, с Богом, пожалуй.
  Кривая рукоять уютно легла в ладонь.
  - Эх, хорошо! Только с левой руки целиться как-то несподручно, княжиче.
  - Для первого раза и так сойдет, княже. Давай уже, не выкомаривайся.
  Кирилл навел ручницу на ствол ближайшей сосны, по привычке прикрыл левый глаз. Рыкнул раздраженно, прижмурил правый. Сжал рукоять покрепче и