Княжич, князь (серия "Кто ты?"-1)

оставить?
  - Смогу. Подрастают помощники.
  - Вот и ладненько. Да, батюшко игумен: коль уж о детях - не слишком ли круто ты со своими обошелся-то, а? Жалко ведь, пусть и задним числом.
  - Скажем так: со своим. Княжичем сотник Василий озаботился - он же его дядька все-таки. Нет, не слишком. В самую меру и пользу.
  Отец Власий хлопнул себя по колену и захихикал:
  - А помнишь ли, княжий юнак Вирий, как ты и Вук у князя Турянского из двух пищалей корову наповал уложили?
  Приподняв плечи, отец Варнава с большим сомнением покачал головой:
  - Что-то не припоминаю такого. Да и темно тогда было.
  Он не сдержался и хохотнул коротко.
  - Ладно хоть по Синь-Камню палить не удумали, - неодобрительно пробурчал Димитрий. - Нашли же место, шкодливцы эдакие.
  - А и то не было бы ни беды, ни вины на них, - мягко возразил Ворон. - Синь-Камень - не святилище, а всего лишь оставленное былыми хозяевами место силы земной.
  - Не было бы... Когда поодиночке - ведь достойнейшие юнаки. А когда сойдутся - ничем иным заниматься не могут, кроме как шалберничать. И к слову, где они сейчас?
  - В книжнице оба, - ответил отец Варнава. - Я их для пущего вразумления обязал "Назидательное слово ко благонравным юнакам и юницам" архиепископа Феофилакта с греческого языка на славенский переложить да уставным письмом набело переписать. За ту седмицу, что до княжьего отъезда осталась, успеют управиться. Брат Мартирий надзирает.
  Отец Власий завел глаза к потолку, пожевал бороду и сообщил злорадно:
  - Брат Мартирий в уголке похрапывает, а наши Орест и Пилад втихомолочку во "сверчка" играют. Отправил бы ты к ним, батюшка игумен, хоть брата Илию, что ли.
  Отец Варнава вздохнул:
  - Пожалуй, лучше мне самому сходить.
  
  Глава XVI
  
  Кирилл расстроенно тряхнул головой, занялся вовсе не нужным поправлением подпруги. Синий сарафан перестал мерещиться в открытом проеме монастырских ворот. Держан, потоптавшись за спиной, нехотя отошел к ратникам князя Стерха - те тоже собирались в дорогу, в обратный путь.
  Брат Иов вскочил на коня, спросил с интересом:
  - Любишь затяжные прощания, княже?
  Кирилл промолчал. Поклонившись поочередно в сторону отца Варнавы, сотника Василия и Держана, поставил ногу в стремя. Княжич помахал ему с печальным лицом и поспешно отвернулся. Сотник Василий, чинно поднеся руку к шелому, подмигнул неожиданно озорно.
  - Ну, с Богом! - голос отца Варнавы тронул коней с места.
  За воротами Кирилл еще раз оглянулся через плечо - тропинка, огибающая стены обители, была все так же пуста.
  - Даже в последний миг не появится, - проговорил инок. - Однако печали в том не ищи.
  - Как думаешь - будет дождь? - спросил Кирилл, кивая на облака у горизонта.
  - Разве что к ночи. Не по своей воле не пришла.
  - Тебе-то откуда знать?
  Брат Иов пожал плечами.
  Совесть с неодобрением пошевелилась, как будто сердито толкнула изнутри острым локтем под ребро. Кирилл выдохнул остатки раздражения и непредсказуемо для себя самого сказал доверительно:
  - Знаешь, прежде и слышать ее мог, и видеть, а нынче словно стена какая-то меж нами выросла. Спрашивал отцов - Ворон прямых объяснений избегает, говорит непонятно, а отец Власий каверзами своими всегдашними отвечает.
  - Не все преграды - во вред, иные - к пользе нашей.
  - Не вижу я тут пользы.
  
  ***
  
  - Не вижу я тут пользы! - упрямо сказала Видана.
  - Сейчас не видишь, - согласился Белый Ворон. - Оттого и сердишься. Разумно ли ведешь себя?
  Видана засопела.
  - Ступай за мною.
  Он повернулся и легко зашагал к вершине холма. Видана еле поспевала за ним, поскальзываясь раз за разом на сосновых шишках. Едва приметная тропинка взобралась наверх, попетляла среди замшелых выходов скальных пород и направилась вниз по противоположному склону.
  - Матушка что тебе сказывала?
  - Выговаривала, что дескать, слишком уж зачастила я в обитель ко князю, что негоже это. Вороне, так ведь...
  - Так ведь и Ворон другого сказать не может. И не должен.
  Видана опять засопела.
  Сосны впереди расступились, окружив почти правильным кольцом просторную горизонтальную площадку.
  - Остановись. Что видишь?
  - Поляну.
  Приметив на Вороновом лице явное ожидание чего-то еще, Видана поспешно и наугад добавила:
  - Ровную, кругленькую такую...
  - Только поляну? А на ней?
  - Ну... Травы, цветочки всякие. Вон там посрединке поросль молодая - орешник, что ли.
  Старец отчего-то сокрушенно покачал головой, легкой ладонью коснулся ее лба:
  - А теперь?
  Видана охнула и, приоткрыв рот, вскинула голову к верхушкам сосен:
  - Ой, матушка моя родная... Что это?
  - Синь-Камень. И дюжина Учеников его.
  - Это какое-то потаенное святилище - да, Вороне?
  - Нет. Но и всей правды о нем такоже не ведаю, девонька, - не дошла она до нас. Ты же вот о чем помысли: самих камней ты поначалу не видела?
  - Вовсе не видела, Белый Отче.
  - А теперь?
  - Ну... Теперь очень даже вижу.
  - Вот так и с пользою, которую поначалу не зришь, бывает.
  - Вороне, а если человек случайный на место это набредет - что будет?
  - Человек, лишенный дара, мимо пройдет.
  Видана наморщила нос, соображая:
   - И ничегошеньки не увидит?
  - Ничегошеньки, - с непонятной грустью улыбнулся Белый Ворон. - Как и ты вначале.
  - А ежели он прямо через поляну двинется да сослепу на камни наткнется?
  - Не наткнется.
  - Даже нечаянно?
  - Даже нечаянно.
  - Вот дивно... Белый Отче, вы вроде бы опечалились отчего-то?
  Старец наклонился над нею, заглянул в глаза:
  - Зреть ты должна была, девонька, да вот белым днем слепою совушкой-совою оказалась. Князь же не только сам увидеть смог, а еще и другу своему показал, о том не ведая. Вот и думаю я - как так?
  Видана почему-то почувствовала себя виноватой.
  
  ***
  
  Кирилл остановил коня и прислушался.
  - Что случилось, княже? - спросил брат Иов.
  - Перестук копытный - то впереди нас, то позади. Который раз уж. И сороки кричат - слышишь? А ведь они чужаков в лесу не любят.
  - Сорок слышу, - равнодушно подтвердил инок.
  - Еще давеча в низине, где земля сыроватою была, я совсем свежие следы подков приметил.
  - Ну да, ездят люди по нуждам да делам своим. Как и мы с тобою сейчас. Тебя в этом что-то пугает?
  Кирилл молча встряхнул поводьями. Сварливый сорочий стрекот позади умолк, но снова зазвучал уже где-то впереди.
  Лес поредел, стал распадаться на рощи и перелески. Дорога пошла вдоль берега ручья.
  - Скоро деревушка должна быть, а за ее околицею - двор постоялый, - подал голос Кирилл. - Мы там на пути из Гурова гостевали. В харчевне стряпают вкусно, почти как дома. Щука заливная, помнится, до чего же хороша была!
  - Ты, княже, вроде как уговариваешь меня. Можешь считать, что уговорил. Есть хочешь?
  - Да, хочу. А на ночлег там остановимся?
  - Нет. Во Филиппов скит завернем - это отец Варнава благословил. К ночи успеем. После него уже по другой дороге направимся, но так даже немного скорее выйдет.
  Хуторок постоялого двора окружали новенький, свежей желтизны частокол и прореженная вырубками рощица за ним. Подле распахнутых настежь ворот кто-то мирно отдыхал, утонув в буйных придорожных зарослях лебеды. Наружу торчали только ноги, одна - в драном сапоге, другая - босая, в причудливых грязевых разводах. К последней любознательно приглядывался огромный огненно-рыжий петух, на разные лады поворачивая голову и тряся бородкой.
  У коновязи с достоинством обмахивались хвостами несколько лошадей доброй стати.
  - Поглядывай да посматривай, друже Горане! - донеслось протяжно и добродушно из-под яблонь-дичек чахлого внутреннего садика. Расположившиеся в их тени путники окинули новых гостей безразличными