Как только механический голос произнес название станции, Ян легко поднялся, подхватил рюкзак, первым спрыгнул на платформу. Второй год ремонтируют, когда уже доделают, недовольно пробурчал он про себя, пробираясь между кучами щебня по брошенным на землю доскам, обгоняя старушек с сумками на колесиках, дачников с баулами, мамочек с детьми, весь этот дачный сброд. День какой, жарища, солнце палит, самое время свалить из осточертевшего города. Приду, в первую очередь переоденусь. Скину эти чертовы штаны, в них расплавиться можно. Сбегаю на море, искупаюсь, освежусь. Вернусь, возьму пива из холодильника - и в мастерскую. А там уже до вечера провожусь точно…
Ян деловито шагал по дачному поселку, надменно рассматривая знакомые дома - от простых поменьше, до настоящих дворцов, в которые владельцы вложили все, что можно и еще чуть-чуть. Такие дома Яна смешили. К чему эта вычурность? Явно комплекс неполноценности, как и большие машины. Ян такими вещами себя не обременяет, он выше этого. У него скромный домик, который достался от отца, один из самых старых в поселке, ничего лишнего, кухня, две комнатки, и огромный сарай-мастерская, где можно делать, что душе угодно, и слесарных инструментов куча, всю жизнь собирал.
За белоснежным исполином с кованой оградой Ян свернул на совсем узкую улочку, в конце которой уже виднелась знакомая треугольная крыша, яблоня тянула ветви через забор, и дыхание привычно сбилось. Ян притормозил, пусть со стороны выглядит, что он так гуляет, просто медленно идет, глазеет на сады, сосны, слушает птиц, да мало ли, кому какое дело? Приближаясь к дому, он потихоньку замедлял шаг, потом остановился совсем. За забором двое ребятишек плескались в надувном бассейне, рядом полная женщина в купальнике разговаривала по телефону. Дверь и окна были настежь, вздымались на ветру белые занавески, из сарая доносилась музыка и визжала электрическая пила. Ян тупо смотрел на дом и его обитателей, сердце стучало в ушах, во рту пересохло, сколько раз зарекался ездить сюда летом, зимой дом пустует, за ним можно спокойно наблюдать, зимой или осенью можно приходить и смотреть, сколько хочешь, нет же, потянуло не ко времени, в дачный сезон! Женщина тревожно обернулась, их взгляды встретились и Ян увидел себя со стороны - бомжеватый старик с засаленным рюкзаком, где все его пожитки, нет никакого дома, никакого отца, дом у моря никогда ему не светит, да и вообще не светит, никакой, нигде, только ночлежки, скамейки на привокзальной площади, полицейские участки, вот его удел, Ян развернулся и побрел прочь, просчитывая в уме, успеет ли на электричку в город.
|
