молитвы?
– О-о, конечно! И муллу приводил. И петуха резал. Чёрного. На пороге. И на следующий год – барана резал, и худое делал – всю махаллю на плов позвал! Столы и стулья Махаллинский Комитет выделил… Сидели тогда прямо на улице, с утра до вечера.
Да только не помогло всё это.
Самая первая бригада, тех, кто расчищал, да копать котлован собрался, из четырёх человек… Вы уж простите, что говорю – но это все знают! – просто… Пропала.
– То есть, простите – как это – «просто пропала?!»
– Да так уж, Василий Николаевич. – Максуда-опа уже не скрывала торжества во взоре, и явно села на любимого конька: теперь так просто не остановишь! – Была накануне, и мы слышали, как они ругаются, смеются, да копают, а утром – раз: и нет её!
– А кто же это обнаружил?
– Да сам Усмон-бек и обнаружил. Он же тех, первых нанятых, кормил обедами согласно их договорённости. Ну вот: привозит он обед, а в доме, и на участке – никого! А что самое странное – все личные вещи, и даже выходная, – Максуда-опа указала рукой на джинсы и рубаху Кота, – одежда осталась лежать на раскладушках. Тогда Усмон-бек ещё выделял всем раскладушки. Да и их телефоны там же остались… Ну а после этого…
– Да? – заинтересованности во взгляде Кота не увидал бы только айван, возвышающийся в центре аккуратного и чисто выметенного двора.
– А после этого Усмон-бек всё сколько-нибудь ценное повывез. А там, в доме, остались только матрацы, насколько я знаю. Но ещё две бригады, в пять человек, и в четыре, сбежали сами. На третий или четвёртый день работы. А кусты так и растут, и котлован даже не начинали…- женщина сделала паузу. Которой Кот поспешил воспользоваться:
– Спасибо вам огромное, Максуда-опа ещё раз!.. Ну и дела! – Кот, делая вид, что поражён до глубины души услышанным, собрался откланяться, понимая, что говорливая хозяйка как раз, как он видел, от души разошлась, и явно желала поделиться ещё какими-нибудь «полезными» сведениями. – Мы вам очень благодарны за столь…
Тут, к счастью, его прервал телефонный звонок, раздавшийся из-за угла, из дома.
– Ой. Простите, пожалуйста! Не буду вас больше отрывать! А то ведь по дому наверняка много дел! – он поторопился вежливо поклониться, упятиться, и выйти за порог. Максуда-опа не настаивала, так как явно хотела взять трубку:
– Всегда пожалуйста, уважаемый Василий Николаевич! Но если что – вы заходите, не стесняйтесь!
– Спасибо ещё раз!
Уже запирая свою калитку за собой, он позволил себе выдохнуть: словно сбросил маску вежливого и в меру интеллигентного соседа. Вернувшись к образу банального «корчевателя кустов».
Кусты, к которым повернулся лицом, стояли так же – монолитной стеной. Словно – невозмутимо.
Э, нет – совсем они сейчас стояли не так!
Он чувствовал, что от их зарослей теперь словно исходит нотка презрения. И осознания своей силы: ну как же! Они изгнали столько людей! Они не пускают и нового Хозяина!.. Они – сила!
Они видят, каким-то образом чуют, что теперь он знает, пусть и не полностью, историю земли, на которой они произрастают. И они не сомневаются, что скоро, поджав хвост, как побитые шавки, отсюда удерут и Кот с напарником!
Вот ведь б…дство!
Получается – накаркал он со своими «логическими раскладками»! Или…
Или это – именно они внушили ему, его подсознанию, каким-то образом эту версию?!
Но что же теперь делать?!
Разбудить Дрики, да и действительно – сделать ноги? Пока не словили на …опу новых приключений или проблем? Или…
Или подождать Шефа, и…
От души поторговаться!
Благо, теперь аргументов в пользу «выкачивания» денег у нарочно не сообщившего им жизненно важную информацию хитро…опого жука – навалом!
7. Торг
На обед Кот попробовал разбудить Дрики.
Тот, после довольно долгой тряски за плечо, промычал нечто невразумительное, и разлепил один опухший глаз, не делая попыток встать с матраца. Глаз повернул к Коту.
– Ты обедать будешь?
– Н-нет. Не хочется. Ты уж кушай сам, мил друг Кот. Я… Потом поем.
Кот выпустил плечо ещё пребывавшего в нирване компаньона, и тихо выматерился. Он-то рассчитывал на то, что после «обработки» и то «заколдованное» спиртное, что оказалось в желудке и мозгах Дрики – тоже превратится назад – в воду…
А оно – и не подумало. И явно продолжает действовать.
Дрики, улыбаясь, как идиот, повернулся снова на бок, и блаженно засопел.
Кот не придумал ничего лучше, как действительно достать из пакета еду, и разложить на «столе». Однако есть ему тоже, если честно, не хотелось. Поэтому он даже не стал вскрывать упаковку на вакуумированной колбасе, а съел пару самсы, запивая прямо из горлышка свежеоткрытой бутылки – из «старых», и действительно оставшихся в неприкосновенности, «стратегических» запасов. После чего всё вынутое снова в пакет убрал, и тоже прилёг на матрац – подумать было над чем.
Заложив руки за голову, Кот этим и занялся.
Если действительно чёртова ведьма прокляла участок, и всех, кто будет обретаться на нём после отбытия их семейки – это плохо. Но!
Теоретически, раз тётя Шура – христианка, святая вода и свеча должны помочь.
Но это – вот именно – теоретически. Потому что практически – кто её, старую колдовку, знает: может, она применила какие языческие, совсем древние, обряды?! Такие, что были в ходу, когда Русь ещё и христианства-то не приняла?.. Может, сохранила? И в их семье эти наговоры и заклинания передавались из поколения в поколение?
Тогда ни фига не помогут ни вода ни свечка. А вот этого не хотелось бы. А хотелось бы, чтоб на этом участке больше никакой нечистой силы не появлялось!
И тогда они спокойно довели бы начатое дело до конца, и получили бы свои деньги. И спокойно тратили их – в оставшейся части общей суммы, даже, если не удастся добиться прибавки, их столько, что хватить должно… До осени.
Потому что шеф – большой жук. Очевидно, предвидя, что им не удастся по тем или иным причинам справиться, дал в аванс всего четверть гонорара!
Ну а задача Кота, если этот хитро…опый Усмон-бек приедет – упирая на вскрывшиеся тёмные и мрачные обстоятельства, и трудоёмкость, как раз – выбить прибавку!
Чувствуя, как выпитое привычное волшебное средство делает своё дело: а именно – расслабляет тело, и внушает мозгу, что всё – преодолимо, а проблемы – запросто можно решить, Кот позволил приятной дремоте навалиться на себя…
Разбудил Кота стук в калитку.
Стук был настойчивый и громкий, из чего Кот сразу понял.
Что наниматель всё же приехал!
Отлично.
Торопливо пробираясь сквозь прорубленный ими коридор (Который словно стал за эти часы – уже!), Кот приглаживал волосы, и растирал лицо: он – вполне адекватный «корчеватель», а не пьяное быдло!
За дверью действительно оказался Усмон-бек. Кот, тут же отступив, и сделав картинный жест рукой, растянул рот в приветливой улыбочке:
– Добро пожаловать на проклятый и заколдованный участок, уважаемый Хозяин!
Напряжённая улыбка, появившаяся было на лице их нанимателя, мгновенно испарилась. И он даже прикусил на секунду губу. Но взял себя в руки быстро:
– Небось, соседи опять на меня наклеветали, уважаемый Василий Николаевич?
– Да нет. Не думаю, конечно, что всё это – правда… Но высказываются все они в отношении вашей новой собственности, – Кот снова повёл рукой в сторону двора, отступив в сторону, – однозначно. Да вы заходите! Не стесняйтесь – к себе же заходите!
Вид наниматель, входя-таки в калитку, имел довольно хмурый. Однако при виде весьма солидно выглядящего почти трёхметрового расчищенного пространства, прилегающего к внутренней стороне забора, и аккуратно рассортированных у стены по отдельности верхушек и корешков, лицо у Усмон-бека разгладилось, и даже брови поднялись:
– О-о! Хм. Отличная работа, уважаемый Василий Николаевич. Действительно – выкорчевано от души! Ваша бригада… Профессионалы!
– Спасибо на добром слове, уважаемый Усмон-бек. Нанимая нас, вы ведь спрашивали… У бывших клиентов! – действительно, Кот знал, что Шеф опрашивал кое-кого из хозяев палисадничков, которые они с Дрики систематически, можно сказать, из года – в год – и перекапывали, и обустраивали… Причём – понимая, что от этого зависят и будущие заказы – добросовестно!
– Мы не хотим создавать проблемы ни вам, ни тем, кто после расчистки будет копать котлованы под фундаменты. Думаю, когда закончим с корчеванием, почти все кусты успеют высохнуть, и мы сожжём их. Прямо в центре участка.
– Погодите-ка, уважаемый Василий! – на лоб Шефа набежала тень. – Ведь они высохнут не раньше, чем…
– Совершенно верно, уважаемый Усмон-бек. Не раньше, чем через две-три недели. И это ещё – если не будет какого дождичка. Понимаете, хоть вы и описали фронт работ, но кусты
