«их», и ширины… Только вот – ухоженный, «вылизанный». И строения, имевшиеся в глубине двора, у торцевой стены, казались куда капитальней и комфортабельней, чем у них: двухэтажный, длинный, во всю ширину участка, дом. Хоть и толщиной всего в одну комнату, но с выносной надстройкой-верандой – тоже во всю ширину дома. Из одного из окон торчал даже кондиционер – старинный, но, похоже, рабочий: все окна в доме были закрыты.
Максуда-опа принесла наконец две полуторалитровые баклажки из-под минеральной воды. Жидкость, налитая в них, сверкала, и казалась чистой, как слеза!
Кот реально обрадовался:
– Вот спасибо! Какая она у вас чистая!
– Ну… Да. Мы же водопроводом пользуемся каждый день.
– Замечательно! А то работы много, потеем сильно, и пить всё время хочется…
– А что? Участок там, внизу, опять весь зарос?
– Точно. И это ещё мягко сказано, Максуда-опа. Там буквально пройти было невозможно. Пока прорубили проход до того конца двора, – Кот неопределённо махнул рукой в направлении конца двора Максуды, – ушло, наверное, полчаса! Потому что кусты – ну такие плотные, высокие… Матёрые, можно сказать! – и, без всякого перехода, – А что? Усмон-бек уже пытался вырубить эти заросли?
– Да. – Максуда-опа нахмурила кустистые и явно крашенные усьмой сросшиеся чёрные брови, – До вас тут уже были… Три бригады. Две – в прошлом году. И одна – в позапрошлом.
– Как?! – Кот сделал вид, что сильно удивлён, – Усмон-бек ждёт с котлованами и отливкой фундаментов так долго?! Получается, он два года назад уже мог построиться?!
– Да. Он приходил, конечно, к нам, когда только купил участок. Три года назад. Собирал подписи от всех соседей, что мы не возражаем, если он тоже, – теперь Максуда-опа указала рукой в дальний торец двора, – построит дом в два этажа. Ну, в-смысле, не возражаем, что он сделает нам тень, и ограничит видимость.
– Да, я в курсе: так делают все соседи в махаллях! Перед тем, как поднять крышу, или, вот именно, построить второй этаж! – видя, что женщина примолкла, Кот поспешил прийти ей на помощь, – И вы – разрешили?
– Да. Муж не возражал. Мы подписали его бумагу… – Максуда-опа снова словно замялась, – Но он не то что – второй этаж, он пока не приступил даже, вот именно – к рытью котлована! Ну, или котлованов, поскольку хотел, вроде, тоже построить два дома.
– Но почему?! Деньги свои, что ли, все отдал за участок? Или… что-то случилось?
– Ну… Да. Можно и так сказать.
– Простите, что спрашиваю. Может, это нетактично с моей стороны… – Кот сделал вид, что смущён, – Но нам, как, получается, четвёртой бригаде, это очень важно. Понять, что это за участок. И почему Усмон-бек до сих пор ничего тут не построил.
А ведь наверняка хотел!
– Да уж хотеть-то он хотел, это верно. Он даже жену свою сюда раза три привозил, всё показывал, да хвастался: вот сколько земли! И какие домища он отгрохает! И как двор переоборудует… Да только когда он её в третий раз привёз, она упала с лестницы – ну, той, бетонной, с верхнего участка! – и ногу сломала. И сотрясение мозга получила. После чего сказала, что на этот участок она больше – ни ногой!
– Ох… – Кот нахмурился, – Но сейчас… С ней всё в порядке? – Кот теперь изо всех сил делал вид, что искренне сочувствует неизвестной женщине. Хотя бы, чтоб показать, что он – не равнодушное быдло, а вполне культурный и гуманный человек.
– Ну… Можно это и так назвать. Она ходит. Но – хромает! И голова у неё иногда на погоду сильно болит. Последствия сотрясения!
– Мне очень жаль. – Кот покачал головой, – А двор уже тогда был такой заросший? – он попытался снова подбодрить вновь замолчавшую женщину наводящим вопросом, интересовавшим его в первую очередь. Он же – наёмный рабочий! Как раз – нанятый для расчистки от этих зарослей!
– Да. Причём – жутко. Дело в том, что здесь до продажи жила довольно… – Максуда явно подбирала слова, не желая сразу выкладывать карты перед незнакомым и чужим человеком, – Странная семья. Это – если сказать мягко. Иногда они работали, иногда – нет. В последнее время зарабатывали тем, что продавали кусты – на мётлы. Хокимияту. Но это – плохой бизнес. И он лопнул, когда городские власти приобрели механических уборщиков. Ну, машины… – Кот поторопился кивнуть, – Словом, жить им стало не на что. У матери семейства, тёти Шуры, пенсия была крохотной – она, когда работала, работала уборщицей. А у Дмитрия так и вообще, по-моему, и трудовой книжки-то не было. Да и вообще, он лет тридцать из прожитых пятидесяти, сидел. – Максуда многозначительно взглянула на Кота, и он поспешил нахмурить брови и кивнуть – типа, понимает! – Когда вышел в предпоследний раз – засадил весь участок коноплёй.
Но, конечно, этого никто из соседей терпеть не собирался. У нас же – дети!
Кто-то позвонил куда следует.
Ну, милиция приехала, коноплю скосила, и сожгла. Дмитрия в очередной раз – на пять лет… (Вот тогда-то те, кто тут оставался, и засадили весь двор – мётлами!) А когда вышел, буквально через месяц получил инфаркт. И умер. Прямо там – в доме. И врачи скорой уже ничего сделать не смогли.
А сестра его, Валентина, Валя, чтоб хоть как-то подзаработать, стала водить к себе мужиков. За деньги. Ну, кто-то и их, – Максуда помялась, но Кот понял, что она хочет сказать – «заложил!», – Словом, кому-то это тоже – очень не понравилось. Поймите нас правильно, Василий Николаевич: у нас в махалле почти у всех – маленькие дети! И им такие примеры перед глазами видеть вовсе ни к чему! – Кот снова с сосредоточенно-нахмуренным видом, словно вполне понимает и разделяет убеждения достопочтенных жителей махали, кивнул. Он отлично знал, что тут так принято: словно хвастаясь перед соседями, что муж может прокормить и обеспечить огромную Семью, рожать женщинам по три-четыре-пять детей! – Милиция снова приезжала. Несколько раз. В последний – даже оформили протокол: как будто здесь – притон. А такой дом, или квартира – подлежат конфискации! И если б не тётя Шура – точно отобрали бы!
– А что – тётя Шура? – Кот осторожно влез с наводящим вопросом в очередную паузу, – У неё – связи в «верхах»?
– Нет. – Максуда рассмеялась. Хоть и принуждённо, – Не связи. Но она сама… Я на людей наговаривать не люблю, но тётю Шуру тут все знали.
И боялись.
Приведу ма-аленький пример. Чтоб вы, Василий Николаевич, поняли, что я имею в виду. Тут у нас через два дома, – Максуда вновь указала рукой, теперь уже вдоль улицы, – жила одинокая – ну, вернее, без мужа! – женщина. Татарка одна. Соня. И у неё была курочка. Хорошенькая такая, и словно – добросовестная. Каждый день несла по яичку – а для одинокой матери, подрабатывающей только шитьём на дому, это – неплохое подспорье! Особенно – когда на попечении двое маленьких детей. И однажды к ней во двор зашла тётя Шура – не помню уж, зачем. Может, подшить чего. Она посмотрела, и говорит: «Ой, какая у вас курочка хорошенькая!»
На следующее же утро курочка сдохла. Хотя до этого даже не болела никогда!
А в другой раз, когда Валя со своим очередным гостем сильно шумела – ругалась! – наш другой сосед, Рахим-ака, зашёл и попросил угомониться. А то он вызовет кого следует. А тётя Шура сказала, что если он так сделает, у него руки отсохнут.
Он сделал.
И не прошло и трёх дней, как его хватил инсульт. И его полностью парализовало. А через неделю он умер.
Ну, тогда соседи и стали…
Каждый делал, что мог. И стеклянные банки с, простите уж, человеческим …рьмом ей через забор кидали, чтоб они разбивались о стены и крыши, и керосин лили, и провода с электричеством перерезали постоянно… Да ещё всё время милицию вызывали – и по поводу, и без повода. Упирали на то, что Валя своему сыну не может дать должного воспитания, поскольку всегда лежит пьяная. Так вот, чтоб его забрали – в детский дом.
Но, так как тётя Шура не знала, кто всё это делал, сделать, – Максуда-опа многозначительно посмотрела на Кота, который в очередной раз с умно-сосредоточенным видом кивнул, – она ничего не могла! Поскольку никого вредящего им непосредственно, воочию – не видела! Единственное что – ребёнка они отстояли… Хотя, если честно – для них же было бы лучше, чтоб его всё же забрали в детдом – там он хотя бы сыт был! Вот его, Коленьку, мы все подкармливали, когда он играл на улице с нашими – кто самсу даст, кто – кусок булки… Нет, мальчика соседи, и даже дети – не трогали. Да и хороший он был: безобидный такой, весь – словно не от мира сего… А вот его родственничков…
Однажды, когда Коля был в школе, кто-то из особо изобретательных забросил к ним на участок, с крыши, собаку, больную бешенством. Хорошо хоть, та при падении сломала лапы, и никого укусить не смогла! А то, что она – больная, сказали ветеринары. Которые её и усыпили.
Вот сразу после этого, чтоб не было проблем, тётя Шура участок и продала. Причём – почти и не торговалась…
Нельзя сказать, что Кот оказался потрясён услышанным. Ведь они с Дрики примерно так всё и расписывали – правда, чисто наугад. Гипотетически. Так, как подсказывала логика и воображение.
А тут – факты!
Но нужно поблагодарить. И думать.
Что же им с напарником теперь с этим делать!
– Максуда-опа. – он старался говорить солидно и с расстановкой, – Я должен в первую очередь поблагодарить вас за ваш рассказ. И прояснение ситуации. С этим участком. Вот теперь мне понятно, почему Усмон-бек не торопится с его застройкой. Но…
Он же, наверное, приводил муллу? Для того, чтоб тот… Почитал
