– Я поняла. То есть, ты хочешь сказать, что отец…
– Я не знаю. Не уверен. Но ситуация выглядит именно так. Для меня, постороннего наблюдателя. А уж разбираться в ваших подлинных «чувствах» или семейных взаимоотношениях – избавьте, будьте добры! Меня эти дрязги и интриги не касаются.
– Да, я забыла. Ты же – простой, – Найда выделила это слово ироничным тоном, – наёмник! И сочувствовать кому-то, или помогать слабым в твои обязанности не входит!
– Вот именно. – Конан кивнул, – Ты очень точно сформулировала. Может, именно поэтому я и жив до сих пор. Потому что стараюсь сохранять голову – холодной. И выполнять работу – добросовестно. А сейчас довольно болтовни, и падай прямо на землю!
Поскольку варвар сказал это без всякого перехода, Найда на какое-то время застыла, остановившись. Но потом поняла, что глядящий им за спины и вверх киммериец не просто так отдал такую странную команду, действительно кинулась наземь! Ещё и подползя поближе к его ногам!
Киммериец и сам помог в этом девушке, буквально встав над ней, с обнажённым мечом в одной руке, и кинжалом в другой. Волчий оскал, появившийся на его лице, снизу, для Найды, выглядел особенно грозно! И наверняка вселял ужас и всем тем, кто рискнул бы напасть на такого противника!
Однако спикировавших с высоты нескольких сотен футов орлиц он своими крепкими белыми зубами явно не испугал. Потому что своим крепким клювам и острым чудовищно большим когтям они явно доверяли больше!
Во всяком случае, они с клёкотом, и выставив вперёд когтистые лапы, бросились на него, буквально толкаясь в воздухе, и мешая друг другу, настолько велико было желание побыстрее добраться до вожделённой добычи: тела своей незаконнорожденной сестры! Которой одного удара клювом, или когтистой лапы уж точно хватило бы!
Конану не раз приходилось воевать с несколькими врагами – а сейчас – и врагинями! – одновременно. И поскольку навыков владения телом хищных птиц у нападавших оказалось маловато, им не помогло и то, что весили они как добрые бараны, и в размахе крыльев имели шага четыре, и неподдельная злоба и вожделение горели в их глазах!
Так что вскоре одна из гигантских, поболее горного кондора, птиц, валялась на земле, с перерубленным до половины туловищем, истекая кровью, и вывалив рядом с собой внутренности. У второй оказалось отрублено крыло, и она, дико вереща, и вращая налитыми кровью глазами, пыталась теперь добраться до Найды уже с земли. А третья, более не то – глупая, не то – смелая, не то – просто медленная, попросту лишилась головы.
И то, что её шея была толщиной с бедро Конана, помехой для его могучего удара не явилось! Он, фыркнув про себя, отметил изрядную и беспочвенную самоуверенность нападавших – похоже, они и правда, надеялись просто взять его на испуг!
Та из орлиц, что осталась без крыла, пока Конан воевал с двумя её товарками, между тем почти достигла цели: её клюв сверкнул всего в паре дюймов от головы Найды, которая успела буквально в последний миг откинуться назад, вынырнув вдруг перед лицом Конана.
Конан реагировал мгновенно: его меч, словно действуя сам по себе, сверкнув молнией, ударил ему за спину, сам же киммериец даже не взглянул, куда попал, и попал ли. Но Найда подумала, что он и так понял, что попал куда надо: по сопротивлению удару!
Оставив меч торчать в груди последней птицы, киммериец с кинжалом в руке быстро оглядел окрестности, и небосвод. Расслабился. Почесал многострадальный затылок. Кинул короткий взор вниз:
– Ты цела?
– Цела.
– Не понимаю.
– Чего же это? – тон у Найды был усталый, и настороженный одновременно.
– Не понимаю, почему у твоего папочки настолько глупые доченьки. Не хочется верить, что остальные, ну, те, которые погибли раньше, были ещё тупее.
– С чего это они – глупые? – похоже было, что Найде обидно за сестёр. Пусть – сводные, но – сёстры же!..
– А с того, что пример Аннабель их ничему не научил. Зачем нападать днём на противника, у которого и меч, и кинжал, и отличная реакция?! И опыт?
– Ну, во-первых, они нападали умно: заходили от солнца. И их не должно было быть видно. Ну, обычному человеку. Далее – ты – всё-таки человек. Они думали, что ты растеряешься или испугаешься: огромные же птицы! И явно – волшебные!
Ну и в-третьих – они же действовали – втроём! А у тебя только две руки!
– Верно. Но они могли бы учесть и то, что при нужде эти руки могут очень быстро двигаться. Как и то, что я не испугаюсь, раз уже столкнулся со змеёй Аннабель. Ну и наконец, они просто мешали друг другу, толкаясь. Ладно.
Теперь их осталось, если не ошибаюсь, четверо. Или… Или у тебя есть ещё. Хм.
Родственницы?
– Не знаю. Нет: я честно – не знаю! Да я и не уверена, что я такая, внебрачная, у папочки – одна. А то, что он у меня – мужчина (Ну, ты сам видел!) представительный, неотразимый, и весьма… Любвеобильный, ты уже понял и сам!
– Ну, понять-то я понял. – Конан наконец развернулся, и выдернул меч из груди поверженной птицы, которая наконец затихла, из клюва перестала извергаться кровавая пена, и тело словно растеклось по травке луга, стремительно приобретая формы женщины. Обнажённой, как и Аннабель, и тоже очень красивой.
Остальные две орлицы уже превратились в сестёр Найды.
Перед Конаном оказались две иссиня-чёрные брюнетки, и последняя – шатенка. Тела и этих отличались пропорциональностью и стройностью. Конан буркнул:
– Смотрю, толстых и некрасивых у вас в роду нет.
– Ну – так! – Найда невесело усмехнулась, – Наследственность! Их мать и правда была – красавица!
– Но ты же её не застала? Откуда знаешь?
– Нет. Не застала. Я и появилась-то из-за того, что их похотливый папочка не знал, как бы потешить свою неугомонную плоть. Но я видела портрет.
– И – как?
– Как, как… Почти вылитая – моя мать. Стройная, статная, красивая. Так что я в некоторой степени отца понимаю… Но не оправдываю!
– Мысль понятна. А почему они не применяли против нас – магию?
– А слабенькие ещё. Отец не даёт им сразу – вот прямо – всё! И учит от случая к случаю. Как бы – под настроение. А я так поняла, что в волшебстве главное – практика! Чем больше упражняешься, тем лучше владеешь. А они, все как одна – страшные лентяйки! (Ну так – дамы же благородных кровей!) И хотят добиться всего без особых усилий! Поэтому многие специализируются больше на ядах и наговорах, чем на действительно – магии. Полевой, если можно её так назвать.
Конан снова кивнул:
– Понять их можно. Был бы я – доченькой чародея, да живи на всём готовом, без обязанностей и усилий, тоже этим бы занялся. Ну, там, интригами, сплетнями, подсиживанием. Убийствами.
Чисто от скуки.
Не цветочки же им в садиках разводить!
– Ха. – в голосе Найды на этот раз прорезалось подлинное презрение, – Ты как будто жил с нами. Всё понимаешь и знаешь. Даже то, что мне иногда приходилось быть в роли служанки… Как незаконнорожденной.
– То есть – папочка ещё тебя и унижал?
– Ну да. Первое-то время. Когда надеялся таким способом от меня отделаться! Ну, чтобы я сама запросилась домой.
– Извини, Найда. – Конан кинул короткий взгляд на девушку, которая сейчас снова шла рядом с ним по направлению к тайге с охраной из ос, – Может, тебе будет неприятен вопрос. Но, как я понял, у тебя дома осталась больная мать. Чего ж ты не просила лекарство, и не просилась, вот именно, домой?
– Я просила. Лекарство. И… – она судорожно сглотнула слёзы, – Папочка сказал, что не даст!
– Почему?
– Почему-почему… Он – чародей! И он не обязан за свои действия и решения кому-то отчитываться! И вообще – у него на каждый случай – свои соображения. Так он сказал. А я тогда сказала, что никуда не уйду, пока он не даст это самое лекарство. А он…
Ну, ты уже знаешь. Использовал меня, как раздражитель, чтоб посмотреть, кто из его дочурок на что способен! А заодно – и попрактиковаться в магии.
Чтоб навык не утратить!
Да и от скуки вылечиться.
– Ну и дела.- Конан хмыкнул. Помолчал. Сказал, – Впрочем, меня они касаются мало. Наша задача сейчас – довести тебя до дома. И сдать на руки матери.
– Не сыпь мне соль на рану, варвар бесчувственный. – но особой злости в тоне девушки не слышалось, – Я ещё не знаю, жива ли она!
– Ничего. Надеюсь, через день-другой дойдём до обжитых земель. А там – и до вашей деревни.
– Ага. Если дойдём. А то «девочек» осталось ещё целых четыре!
[left]– Ну, если они такие же глупые и самоуверенные, как те, что уже мертвы, ничего страшного или сильно опасного не вижу! Как-нибудь справимся! – Конан снова похлопал себя по рукояти