горел, и плавилась, словно восковая, его кожа, и оплывали его глаза, вытекали, смердели.
И вдруг всё ушло.
Погасло пламя, словно его не было, ушла отравляющая, всепоглощающая белизна. Дрогнуло, качнувшись, пространство, и всё стало прежним – и даже комната. Остался только серый смрад, в который обратился Лерайе, и всё. Даже пепла не осталось.
–Это…как это…– у Агареса голос охрип от ужаса и тошноты. Первой тошноты за не первую сотню лет.
–Это Святое Пламя, – объяснил Сиире весело, – вернее, один из его лучей. Занятно, да? Святой престол даровал это пламя еще прадеду короля Стефана, так хорошо известного тебе. Я хотел его получить. Сначала как артефакт, потом просто как реликвию, и наконец, как полезность. Но чтобы получить подобное, надо и отдать что-то ценное. Причём – пламени и отдать.
У Агареса не находилось слов. Его трясло, его знобило, хотя холод смерти был так хорошо ему знаком, а всё равно прохватывало!
От ужаса, что вампира можно низвести до серого смрада. От страха перед Сиире, что смотрел на это, не позволяя помочь, и от того, что он жестоко позволил Лерайе пойти на смерть.
–Пламени нужна жертва, чтобы понять ему, против кого идти. Оно пойдёт против вампиров.
–Как Каин против Авеля? – слабым, каким-то совсем чужим голосом спросил Агарес.
–Начинаешь понимать! – одобрил Сиире, – да, это цена, которую нужно платить за мятеж. К тому же, маркиз Лерайе так хотел доказать что он может быть полезен. Он говорил, что в нём много полезности для моего дела, что же, не соврал, старый двурушник.
Сиире захохотал, но Агарес не присоединился к его веселью.
–Не смешно? – усмехнулся принц Сиире, – а ты ведь тоже хотел доказать свою полезность, Агарес…
У Агареса пересохло во рту.
–Вы меня тоже…тоже, – он ткнул рукой в страшный сверток, который сейчас выглядел тихо и мирно, и даже не пульсировал.
–Зачем? – удивился Сиире. – Нет, Агарес, ты мне пригодишься в другом месте. Понимаешь ли, чтобы получить что-то ценное, нужно кое-что отдать, а что отдать? Выигрывает тот, кто отдаёт меньше, чем получает. Король Стефан очень хочет получить убийцу своей дочери.
–Её убил Варгоши! – Агаресу показалось, что он стал понимать, – вы отдадите ему Варгоши?
–Да ну его, доберись еще до него, – вздохнул Сиире. – Про Варгоши мы знаем. Ну Стефан догадывается. А мы ему другое скажем.
Вот теперь Агаресу окончательно поплохело.
–Мы скажем ему, – доверительным шепотом сообщил Сиире, – что её убил лорд Агарес, да?
Агарес дернулся, пытаясь взмолиться, сделать что-то для спасения, но не успел. Свет померк слишком быстро.
Глава 28. Последняя из рода
Надо было притвориться, надо было принять вид путницы, что случайно набрела на этот дом, да и вообще на эти земли, надо было лгать до последнего о тяжёлых дорогах, на которых залегли разбойники и о дождях, что эти самые дороги размыли…
Всё это было бы правильно и разумно, и всего этого Зенуним не сделала. Она понимала, что снова поддаётся безрассудству, но всё-таки поступила так, как велела ей поступить интуиция – она не стала скрываться.
Впрочем, госпожа Беата Албеску и не думала скрываться. Она была стара, и, хотя держалась ныне гордым людским одиночеством, глаза её светились необычайным спокойным светом. Гостьи она не испугалась.
–Ко мне часто ходили, но раньше, – сказала Беата, вежливо кланяясь вампирше, и в самом поклоне этом была такая стать, которая Зенуним, прожившей куда больше, чем Беата, и не снилась.
И почему-то Зенуним даже устыдилась неловкого своего приветствия. С каким вожделением она добиралась сюда! С какой яростью она искала информацию хоть о ком-то из людишек, кто мог ей помочь, и вот, нашла, добрела, и…устыдилась, словно сама принадлежна была к людям!
–Простите за беспокойство, – Зенуним овладела собой. Она и предположить не могла, что какая-то человечинка сможет ей смутить. – Я не хотела вас потревожить…
-Не хотела бы, не плелась бы в такую даль, – возразила Беата, оглядывая складную и сухую фигуру Зенуним. – Ты хотела, девушка, но да боги тебе в судьи! Пойдём.
Зенуним опешила. Конечно, вампира надо пригласить в свой дом, но такая беспечность от Беаты? Такая беспечность от человека? Давненько Зенуним с таким не сталкивалась.
–Ты ко мне, девушка, вижу, – Беата заметила удивлением вампирши, – породу вашу уж знаю. Да и предупреждена.
Предупреждена? Ну конечно! Разумно, если Влад Цепеш, поняв, что Зенуним пытается выведать его тайну, перестрахуется на каждом уровне знания. Что ж, значит госпожа Беата вполне может позвать Цепеша…
–Предупреждал он меня, что придут, – продолжила Беата, – что пытать будут, если сглуплю. А я всё равно сглуплю. Ты завладеть тайной хочешь, но я тебе расскажу как есть, и если не дура, откажешься. А если…
Беата махнула рукой, словно не с вампиршей говорила и явно знала о том, а с торговкой пуговицами:
–Всё равно стара я. нет никого у меня. Прокляты мы. Пойдём в дом, не стоит здесь держаться. Улица глаза всегда имеет да уши.
Зенуним никогда не сталкивалась с таким отношением к себе и к своему визиту. Разумеется, ей приходилось использовать людей не только как пищу, но и как мелких шпионов и своих агентов, но она делала это неохотно, а Цепеш, не в пример ей, видимо, пользовался людьми часто, уповая на вампирский снобизм. Пока помогало!
Зенуним покорно прошла за странной госпожой Беатой Албеску, не сводя напряжённого взгляда с прямой спины…нет, не старухи. Зенуним знала старух – они были склочными и едкими, а Беата не походила на склочницу и ехидну. Нет, было очевидно, что она может ужалить и даже весьма ощутимо, но для этого ей нужна причина, а не повод к самоутверждению.
Дом Беаты Албеску походил на саму Беату. Чистый, небольшой, в подчёркнутой строгой вежливости – он не походил на обычный деревенский дом, где всё равно находятся лишние, крикливор-яркие вещи. У Албеску была строгость цветов и линий, подчёркнутая холодность обстановки, в которую, очевидно, уже не вкладывались, не перегружали мебелью и излишеством. При этом всё было из хороших материалов, да и в доме был такой порядок и строгость, что становилось понятно даже Зенуним: Беата Албеску и все, кто здесь жили, ни разу не знали тяжёлого грязного труда, нет, они были какими-то холёными, дисциплинированными, не тянущимися к лишнему, но держащиеся достоинством.
–Моё родовое гнездо, – объяснила Беата, заметив, как Зенуним оглядывает стены, шкафы, столы… – Последний приют рода Албеску.
Она вела себя как радушная хозяйка, и неважно, что гостьей её была вампирша.
–Очень милый дом, – похвалила Зенуним. В обществе этой пожилой женщины ей было неуютно, она самой себе казалась меньше – странное чувство для вампира.
–Да, это так, – Беата склонила голову, оглядывая на сто раз знакомую ей скатерть, – но он одинок. Он уйдёт с тем же одиночеством что и я. Вы заметили, что у меня нет слуг?
Зенуним заметила. Дом явно предполагал прислугу, но её не было.
–Заметила.
–Я живу одна. Давно одна. Но вы, наверное, это и без того знаете? – Беата пытливо глянула на Зенуним, и вампирша ответила честно:
–Про вас мало информации. Некоторые полагают, что вы сумасшедшая затворница, уж простите.
–Так и есть! – Беата улыбнулась, тепло и как-то печально, словно всё ей было уже наперёд известно. – Я предложила бы вам нашего лесного чая или яблочный пирог, но сдаётся мне, что для вашего рода такая пища неприемлема.
Прозвучало спокойно, но Зенуним почудился лёгкий смешок.
–Я не нуждаюсь в пище, – признала Зенуним. – Я пришла за ответами.
–Я знаю, – вздохнула Беата, – как я уже говорила вам – я предупреждена. Мне предложено было сразу же вызывать помощь.
–Но вы этого не делаете! – глаза Зенуним полыхнули торжеством.
–Чтобы здесь была драка? – усмехнулась госпожа Албеску. – Если вам будет надо, вы и без того меня убьёте. Но мне не страшно за себя. Зато мои слова, может быть, смогут вас предостеречь.
Это вряд ли! Зенуним прорву лет не слушала людей. Да и зачем? Они не рассуждали о Каине как о мятежнике, что заслуживает восхищения, не строили планов на сотни лет вперёд. К чему их слушать?
–Тогда хотя бы предупредить, на этом мой долг кончен, – Беата прочла по лицу Зенуним, что та думает о предложении слушать людей. – Вы не поверите, девушка, как он мучил меня!
–Вы знаете Влада Цепеша? – Зенуним не стала расспрашивать и уточнять что-то насчёт мук долга. Она не за этим сюда пришла.
Беата не удивилась, только кивнула своим мыслям, видимо, что-то подмечая о Зенуним, но ответила спокойно, также ясно и светло глядя на гостью:
–Влад Цепеш – это вампир, но более того – он господин этих земель. Володыка.
Зенуним слегка дёрнуло. Она не знала этого. По её сведениям, эти земли были под владением ряда мелких феодалов – амбициозных и не особенно умных, но рьяных.
–Он всегда любил собирать земли, – объяснила Беата, от взгляда которой не укрылось лёгкое удивление Зенуним. – Одни земли он перекупал, другие он завоёвывал, а иные…выигрывал.
Госпожа Беата выделила слово «выигрывал», чтобы на что-то указать Зенуним, но та не поняла, спросила:
–Эту землю он купил?
Беата оценивающе оглядела свои руки, оттягивая момент, затем сдалась – тень тайн давно висела над её семьёй, и задала вопрос сама:
–Что вы знаете о нашей семье, девушка?
–Зенуним, – вампирша назвала своё имя.
–Так что вы знаете? – Беата не отреагировала, казалось, ей вообще было всё равно кто именно и зачем пришёл к ней, а может быть, Цепеш уже называл ей имена тех, кто может прийти?
–Вы владели большой землёй, – Зенуним пожала плечами, – ваш прадед служил у короля, а ваш дед…
–А моя прабабка хорошо вышивала жемчугом, а моя мать слегла от лихорадки! – Беата тихо рассмеялась, казалось, Зенуним рассказала ей что-то по-настоящему забавное. Вот только Зенуним этого смеха оценить не могла. Она не привыкла к тому, что люди так себя ведут.
–Я ошибаюсь? – спросила Зенуним.
–Вы правы, – признала Беата, – так оно и написано в наших родословных. Но вы не знаете нас. Вы не знаете ничего. Мы владели не просто большим куском земли, мы владели практически полностью всей той частью земли, по которой вы сегодня так вежливо ко мне добирались!
–Всей? – переспросила Зенуним. На всякий случай, маскируясь от возможной слежки, она прошла путницей, то есть ногами и как человек от самой реки, а это…
–Реки, поля, угодья, леса…– Беата Албеску пожала плечами, – мы никогда не имели титула, но всегда умели жить на земле и брать на ней всё. Про мою прабабку говорили, что у неё даже палка начнёт яблоки нести, понимаете, девушка?
Нет, ничего этого Зенуним решительно не понимала. Её представление о яблоках было далёким. Она даже не знала – ела ли она их? Память вампира не хранит всех дней его.
–Не понимаете, – кивнула Беата, – но оно и не нужно. Мы были богаты, мы всегда знали это и всегда умели жить торговлей и землёй. В последние поколения больше торговлей – возделывать землю проще, но молиться на землю сложнее. С рынком проще договориться, да и молитв нужно меньше.
–Ваша семья была богатой, – кивнула Зенуним, – я поняла.
–Не поняли, – грустно возразила Беата, – но вам и не дано. Да, мы были богаты. Мы приобретали земли. И однажды приобрели…
Она замолчала. Руки – холёные, лишённые печати тяжёлого земляного труда, дрогнули,
