homo-РОБОТ

                                                                                           ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ

    Невыносимый, зной пустыни. Песок огненным вихрем обрушивается на Алексея, раскручивает и бросает его куда-то в тартарары. Оттуда, из мрачного пекла, видна удивительная картина: ручьи чистой родниковой воды стекают по голубому хрусталю небосклона, сливаясь на горизонте в широкую реку, которая стремительно мчится к тёмно-синему океану. «Пить… воды», – хрипит Алексей. В ту же минуту с неба обрушивается гигантский водопад, который прибивает его к земле чугунными струями. Алексей открывает рот, пытается поймать хоть каплю, но мощный поток проносится мимо, а рот наполняется горячим песком.

    «Стоп! Так не бывает. Значит, это сон. Нужно проснуться, обязательно проснуться!»
   
    С трудом преодолевая тяжесть водопада, Алексей открывает глаза. Он в своей квартире. В пальто и в грязных ботинках валяется на постели. Ужасно хочется пить. Горло пересохло так, что невозможно сглотнуть. В висках дробным эхом отзывалось сердце. Скрипя затёкшими суставами и охая, Алексей потащился на кухню, где жадно впился растресканными губами в прохладный носик крана и замер в позе самогонного змеевика. Пил до тех пор, пока вода не заполнила его по самое горло. Тогда он, держа голову прямо и гордо, как пробку на бутылке «столичной», плавно, словно боясь расплескать, пошёл в спальню. Жены дома не было. Видно, вчера опять буянил, и она, по обыкновению, забрав сынишку, ушла к тётке. Подошёл к зеркалу и вздрогнул! Всяким видел он себя, но таким… Мутные, опухшие глаза казались чужими, не только! – не человеческими. Отёкшие щёки обвисли, как у породистого английского бульдога. От виска до самой переносицы мрачной синевой разливался синяк – свидетель собутыльничьих разборок.

    «А ведь я был инженером!» – сказал вслух Алексей, и заплакал.
    Да, он был инженером, и даже неплохим. Возглавлял лабораторию. Подтверждённая «кандидатская» и совсем немного оставалось до «докторской», как вдруг…

    Сначала всё шло гладко. Испытания на полигоне подтверждали все теоретические выкладки. Победа! Алексей взялся за отчёт. Но, «как жаль, что в это дело вмешался строгий наш министр!» - грустно каламбурил он впоследствии. Директор, довольный успехами, пригласил на испытания министра, и тот  попросил «ускорения разработки», поскольку «страна нуждается в экологически чистых источниках дешёвой энергии». Вновь вернулись на полигон.

    - Нет, нельзя! – сопротивлялся Алексей как мог, - у нас нет проработки таких энергетических уровней, а результаты моделирования не могут быть основанием…
    - Вы слышали, что сказал министр? – многозначительно перебил директор. И далее по слогам: Стране нужна энергия, и мы должны её дать!

    Впервые в жизни Алексей спешил завершить испытания, пусть даже ценой достоверности результата. Пусть рапортуют «наверх» об очередной победе, а у него будет время развязать этот тёмный комок непознанного, который стягивался тугим узлом в груди при каждом скачке показаний приборов.

    «Всё. Достаточно. Благодарю за работу».

    Вот он в институте, заходит к директору, чтобы сообщить о результатах. Директор сидит бледный, весь в поту, в судорожной руке телефонная трубка, подбородок трясётся.

    «Что?!!»

    Хотя, понятно, что. Недовольный результатами испытаний, помощник, коллега и друг Алексея – Дмитрий, воспользовавшись его отъездом, включил возбудитель на уровень, который вывел из-под контроля доселе покорную плазму, и … Главный виновник – как потом охарактеризовала Дмитрия следственная комиссия – и четверо исследователей погибли, от них не осталось и следа. Хотя нет, след остался, и Алексей его ясно видел: они успели остановить реакцию поглощения вещества, хотя, по времени это можно было сделать только уже после их гибели. Словно их души, задержавшись на мгновение у земли, включили магнитную блокаду и последний всплеск разрушающейся ловушки сумел остановить процесс аннигиляции. Катастрофа планетарного масштаба была предотвращена.

    Полгода работала следственная комиссия. Среди живых виноватых не нашли. Больно укололи слова директора: «Инициативный дурак хуже провокатора». Нет, не дурак был Дмитрий, не дурак! Он просто хотел поскорее «дать стране дешёвую энергию». Алексей во всём винил себя: мало говорил с Дмитрием о своих сомнениях, слишком быстро, хотя и по обыкновению, уехал с испытаний, не дождавшись демонтажа оборудования, и, наконец, не сумел убедить директора в рискованности эксперимента. Внутри что-то сломалось. Работа не клеилась. Диссертация зависла. И Алексей начал пить. При этом становилось легче. И он продолжал пить даже тогда, когда его уволили из института. Работал грузчиком, но и оттуда прогнали за пьянство, и он стал пить за счёт жены. Она всё терпела и прощала, и лишь когда становилось невмоготу, уходила к тётке. Как сегодня. Так за пару лет Алексей превратился в чудовище. И всё это время он словно спал, а только сегодня проснулся. «Taedeum vitae» – отвращение к жизни – сидела в мозгу невесть, где подслушанная латинская фраза. Алексей поднялся, с грустью взглянул на портрет счастливых молодожёнов, толкнул ногой дверь и ушёл, куда смотрели глаза. А глаза смотрели за город, в лес.

    День был погожий, но не для Алексея. Солнце слепило своей чернотой, небо казалось металлическим и мрачным, а птицы – все как одна – каркали простуженными вороньими голосами. У небольшой опушки торчал пенёк, приглашая посидеть. К нему и направился Алексей, не зная, что делать. Но тут над лесом пронёсся большой синий шар, бесшумно и быстро. Алексей не успел решить, было ли это на самом деле, или нет, как вдруг стократная вспышка электросварки накрыла его вместе с поляной и лесом чёрной как вечность пустотой.

    «Что это? – подумал Алексей. - Наверное от вспышки я потерял сознание, и очнулся уже поздним вечером, вот и всё чудо!» Но всё-таки что-то изменилось. Настроение! Оно стало великолепным. Захотелось увидеть сына, жену, просить у них прощения и начать новую жизнь. Домой, скорее домой!

    Вот и дверь. Странно, такое чувство, будто давно здесь не был. Зашёл. В прихожей идеальный порядок. Значит, жена уже дома. Но пройти Алексей не решался: боялся увидеть заплаканное лицо. Его услышали. Вышла жена – о чудо! – помолодевшая и похорошевшая, вот только печальный взгляд отдалял её от той. которую он знал до своего падения. Она вздрогнула, побледнела и, если бы Алексей не подхватил её, упала бы.

    «Вернулся, - едва услышал он шёпот. – Как прежде…»

    Она открыла глаза и стала гладить его по лицу. Вспомнив, какое у него лицо, Алексей отшатнулся, потом бросился к зеркалу. На него смотрел аккуратный молодой человек с живыми ясными глазами, совсем как прежде, но куда же подевался синяк?
Прибежал какой-то мальчик с криком «мама». Сын? Но почему такой большой? По спине холодной змейкой проползла какая-то неясная догадка.

    - Сколько меня не было?
    - Ровно три года. А ты забыл?
    - Забыл.
    - Правильно! Ничего не было. Ни-че-го!
    - Прости меня.
    - Я же сказала, ни-че-го.

    Потом был ужин. Сын хвастался успехами в школе (уже в школе!), жена почти ничего не ела и счастливыми глазами смотрела на Алексея. У того набухали глаза, и, чтобы не расплакаться, он набивал рот едой и интенсивно жевал.

    Какая прекрасная ночь! Пушистый полумрак мерцал под потолком, боязливо отступая от лунного пучка, пронзившего паутинку тюли на окне. Не спалось. Алексей вышел на балкон. Полная луна тут же окатила его из своего серебряного ведра, и никак не удавалось ветру сдуть янтарные брызги. Звёзды, разъедая чёрный бархат ночного неба, сыпались на голову подобно снегопаду. Просто сказка! Можно даже рассмотреть русалку в кроне старого тополя. Её непомерно большие, но такие милые глаза светились лёгкой печалью, а маленький вишенка-рот шептал прощальные слова. Стоп! Это уже бред. Нет никакой русалки. Это листва блестит в лунном свете. Но до чего ж знакомое лицо! Эти непомерно большие глаза и розовый вишенка-рот… Вышел во двор, подошёл к тополю. Никого нет. Шершавая кора была тёплой, а в её трещинках сочилась липкая влага.

    Утром Алексей пошёл в институт. Его бывшие коллеги немало удивились, увидев его трезвым. Слух прошёл, будто он погиб по пьяному делу, но нет, жив курилка! А на работу не взяли. После серии неудач тему по аннигиляционной энергетике закрыли, штат порядком сократили, так что, «извиняй, дружище, сами ждём, когда попросят».

    - Лаборантом возьмёте?

    Директор брезгливо скривился.

    - Учитывая Ваши трудности, временно на три месяца, а потом будет видно.

    Так стал Алексей лаборантом с кандидатским званием. В первый же день работы в лаборатории – фурор: экс-алкоголик в считанные секунды в уме производит расчёты, на которые компьютер затрачивает несколько минут. Графики и номограммы буквально выстреливают из его карандаша с поразительной точностью. Что это, откуда? Этого не знал и Алексей. Всё чаще выходил он по ночам на балкон, и всё дольше стоял, задумавшись, глядя в лунную даль. Жена переживала, но с расспросами не приставала. Однажды в такую лунную ночь Алексей ушёл. Ушёл, куда глаза глядят. А глаза глядели в лес… Лес был не близко, идти пришлось почти всю ночь, но Алексей не думал о возвращении. Жажда разгадки уже полностью овладела им, и ничто другое уже не интересовало.

    Наконец, он на знакомой опушке. Вот он, тот самый пенёк! Начинало светать. Звёзды растворялись в проступавшем молоке предрассветного неба. Но луна была по-прежнему ярка и полнолица. Тёмные впадины её глазниц смотрели неподвижно и как будто вопросительно. А вокруг совершенно мёртвый лес!

    - Я здесь! – крикнул Алексей, потому что ему вдруг показалось, что кто-то за ним следит.

    Испуганно, будто спросонья, троекратно отозвалось эхо. Алексей почувствовал усталость и присел на пенёк точно так же, как три года назад. Да-да, именно так сидел он, упершись ладонями в воспалённый алкоголем лоб, а над ним проносился огромный синий шар. Алексей усмехнулся: ему показалось, что шар опять пролетел.
   
    Вдруг яркая вспышка воспоминаний прорвала свинцовую плотину запрета, и удивительные видения закружились неистовой каруселью.

    Ослепительно белая комната, скорее палата, как в больнице, только идеальной чистоты. Странные гоминоиды, раскромсав всё его тело и голову, сосредоточенно ковыряются, что-то промывают, соскребают. Не больно, только противно и обидно. Хотел что-то сказать – голоса нет, только хрип. Тот час существо коснулось его переносицы, и Алексей опять провалился в вязкую трясину сна.

    Потом другое.

    Огромный дом, в котором как пчелиные соты небольшие комнатки. Одна из них – его. Рабочий стол, дисплей. Алексей работает, не зная, зачем, почему, на кого; знает только, что это нужно, очень нужно. Так проходит много времени. Потом его выводят в другое помещение, уже большее. Там несколько человек. Каждый по очереди становится на узкую площадку, вспышка света – и человек исчезает. Никто не сопротивляется. Алексей также стремится туда, ему это очень нужно, но вдруг… Забегает симпатичный гоминоид в белой плотно