Кого выбирает жизнь?

должность! Ну а сам Туполев, как будто, не являлся в Советском Союзе венценосной особой, имеющей право на передачу государственной должности по наследству!
Налицо оказалось явное проявление внутреннего барства Туполева, семейственности, протекционизма и прочих безнравственных безобразий. Но Андрей Николаевич был не столь уж прост, чтобы творить преступления самовольно. Он, разумеется, подсуетился, заручившись поддержкой где-то на самом верху.
В общем, совершенно дикое для советского социалистического государства событие свершилось!
А вот заместитель Туполева не стал унижаться, не стал приспосабливаться под сыночка, и в знак протеста против вопиющего произвола, поддержанного на самом высоком государственном уровне, ушёл в отставку. Из-за этого страна лишилась еще одного талантливого авиаконструктора и полноценного руководителя крупнейшего конструкторского бюро.

К слову будет сказано, мне известен еще один подобный аморальный деятель с династическими замашками монарха! Это Борис Пиотровский. Он в течение 26 лет являлся директором государственного музея Эрмитаж в Ленинграде, а затем передал эту должность ныне процветающему (в отличие от Эрмитажа, из которого не однажды что-нибудь ценненькое вывозилось за границу и почему-то не возвращалось обратно!) сыночку Михаилу Пиотровскому.
Милое дельце, не правда ли? Просто изумительная семейная идиллия на фоне немыслимых богатств Эрмитажа! И удивительнейшая кадровая политика, при которой интересы государства для государственных служащих не являются приоритетными! Потому и результаты повсюду начинались вполне прогнозируемые!

Да! Кстати! Мне вспоминается еще один замечательный любимец нашего народа и достойный последователь А.Н.Туполева и клана Пиотровских.
Может я в некоторых подробностях что-то напутал, но в реанимации уточнить не смогу. А мой новый герой – это же Юрий Владимирович Никулин. Он тоже вдруг свою должность директора цирка передал сыночку.
Таким образом, явление, которое в нашей стране началось с Туполева (мне кажется, что именно с него), и которое не пресекли в зародыше, как нечто морально уродливое, обрело устойчивость порочного правила!

Вот такие делишки! А Туполеву и иже с ним всё сошло с рук, ведь Сталина уже не было, а при нем, как вы уже знаете, каждый из них знал своё место (Туполев снова бы сидел!)! Знал и даже не помышлял о том, чтобы нарушать моральные, этические и прочие человеческие нормы. Это уже при прочих политических деятелях «наша элита» открыто распушила свои хвосты веером!
С тех пор даже самому слову элита стал присущ явный и весьма странный запашок!

Кажется, я не потерял логическую нить, столько времени уделив Туполеву. Вопрос ведь совсем не в нём! Вместо Туполева под микроскопом мог оказаться и какой-то иной персонаж. Вопрос на самом деле в том, что при Сталине любой гражданин страны работал не на свою славу, а на славу своего народа! Если же в этом он изрядно преуспевал, то у него появлялась и своя слава. Всё было вполне справедливо!
Без Сталина не стало и стройной системы служения своему народу, и всё покатилось в тартарары… Полагаю, никто не сомневается в том, будто всего один Туполев отличался чрезмерным тщеславием и алчностью?
Конечно же, не один! Но поступать как он, свободно и открыто, никому не позволялось! Да все и сами понимали, что можно, а что нельзя! А когда «верхи» на правах «небожителей были благословлены на пренебрежение к общественной морали по своему выбору, когда им всё позволилось, то «небожителей» сразу появилось немерено!
Только среди ученых в нашей стране оказались десятки тысяч предателей! И механизм переезда на службу к врагу оказался предельно прост.
Для начала на родине тем ученым переставали платить зарплату, так сказать, стимулировали предательство, давали ему материальное основание. Затем свою игру начали американцы: они приглашали кое-кого из продуктивных академиков и прочих деятелей от советской науки, обладавших действительно важным интеллектуальным потенциалом, к себе поработать, в США, а потом этим гостям велели на их усмотрение составить списки лучших специалистов, из числа оставшихся в РФ. Разумеется, «отсосали» из нашей страны и этих!
Таких изменников Родины в общей сложности оказалось, как я узнал, сорок тысяч! Дело дошло до того, что теперь по всяким оболванивающим каналам, типа «Первый», бахвалятся тем, что в силиконовой долине США практически все говорят по-русски. Вот-то радость для нас! Мы, стало быть, должны еще и гордится своими предателями! А они не только родину забыли, но родной язык! Да и зачем теперь он им нужен?

Я не могу даже представить, сколько же негодяев работало на нашу страну, а потом так же упорно, если не лучше, принялось работать против неё! Но мне совершенно ясно, что именно такого рода людишки в годы прошедшей войны становились предателями, полицаями, карателями и прочей дрянью. Они приспосабливались!
И теперь такие же, как те военные преступники, иммигрируя из страны, осознанно и добровольно становятся предателями, работающими на врага! Вот так с их помощью очень многими соотечественниками стала пониматься совесть, честь и доблесть!
Сколько этих человеческих отходов – всякого рода артистуток, спортсменов, врачей, композиторов, поэтов, историков, искусствоведов и прочих ничем непримечательных жидов – ринулось из страны, которую ранее они успешно доили. Ринулись туда, где давно всё за них сделано. На всё готовенькое! Лишь бы ничего не делать собственными руками, лишь бы не работать напряженно, ничего достойного не создавать с муками, не преодолевать бесчисленные трудности, улучшая трудом свою Родину!
Сколько же, на удивление всем, этой презренной швали, «умеющей жить» за чужой счёт, развелось еще тогда, ещё в советской стране! И, если приглядеться, почти все они принадлежат к так называемой «интеллигенции». То есть, они из тех, кто, получив какое-никакое высшее образование, полагал, будто уж теперь-то работать руками ему зазорно, хотя головой, часто оказывалось, совсем уж невозможно!
Мне вспоминается, как часто ныли наши инженеры. «Мы получаем всего сто двадцать, – меньше рабочих! Как же так? Зачем мы пять лет штаны протирали в вузах, да нервы себе портили каждую сессию?»
А ведь это было совершенно справедливо! Конечно! От деятельности рабочего человека страна получала осязаемую отдачу, а от какого инженера она была? Многие из только пыжились, щеки от мнимой важности раздували, что они инженеры, а рабочее время в курилках проводили! За что же им платить больше? Сказали бы спасибо, хоть за это!
Между прочим, те плодовитые инженеры, которые поднимались по служебной лестнице, доказав свою необходимость производству, оснований, чтобы жаловаться на свою зарплату, не имели! Но для этого следовало работать по-настоящему, с отдачей, с пользой для страны! Проявил себя успешно на своей должности – получай повышение, а вместе с ним и прибавку к зарплате! Всё разумно и справедливо!

К слову, я и раньше не одобрял, когда в Советском Союзе чрезмерно «задирали» заслуги людей непроизводительной сферы, а уж теперь это вообще обострилось...
Наиболее вредным, на мой взгляд, оказалось чрезмерное восхваление и обильное награждение творческой богемы: всяких композиторов, поэтов, артистов, спортсменов.
Звезды, кумиры, таланты! На всех каналах только они! Смотрите каждую минуту, как они начинали, как они напряженно жили и работали, насколько они великие и святые, и даже смотрите, как они уходили. Хочешь или нет, но складывается представление, будто они и есть самые порядочные, самые умные, самые необходимые своей стране люди! Но не дай вам бог в это поверить, ибо всё о них, почти всегда, не соответствует этим панегирикам!
Но мне сейчас, представьте, на эту тему неудобно даже думать – пусть ее обсуждают те женщины, интересы которых не распространяются далее трех метров от телевизора.
Мне же интересны совсем другие люди! Например…
О! Боже! Когда нужно, ни одна фамилия не вспоминается. Прямо-таки, полная беспомощность, до инсульта мне незнакомая! Ни друзей, ни известных людей… Ни названия… Всё, что попробовал… Города, адреса, даты, численные показатели чего-либо…
Всё, что обладает логической составляющей, я по-прежнему вспоминаю легко, но то, что названо без особого смысла, например, улица, я могу не вспомнить и через минуту, и через пять, и даже двадцать пять! Смогу ли я с такими мозгами работать как раньше или стану предметом безжалостных насмешек со стороны студентов и коллег, с радостью иронизирующих над моей забывчивостью?
Ну, и поворот! Неужели придется бросать преподавание? А чем потом заниматься, да ещё с таким дефектом?
Я попробовал сам себе мысленно проговорить первую лекцию курса, который читал много лет подряд. Лекцию, весьма насыщенную информацией для запоминания. Там были название разделов и тем, и дисциплины, являющиеся фундаментом для изучения моего курса, характеристика основоположников, годы их жизни и активной деятельности, название наиболее значительных научных трудов и учебников. Было, конечно, и общее количество часов, выделенных студентам на учебную дисциплину, и по разделам, и их распределение по семестрам, и даты зачетов и экзамена, и список литературы. В общем, всё то, что я всегда легко воспроизводил студентам с кафедры, не пользуясь какими-либо методическими разработками и, тем более, шпаргалками. Я всегда был убеждён, что читать лекцию, то есть читать ее с помощью методической разработки, лежащей перед тобой на трибуне, для профессора – сущий позор.
Я этого никогда и не делал – только живой разговор! Но теперь-то забуксовал на ровном месте. Забуксовал, силясь вспомнить то одно слово, то другое – зачем-то понадобившееся, но погруженное в самые удаленные погреба моей памяти.
Осознав результаты своего эксперимента, я расстроился. Даже холодный пот прошиб! По всему видать, проблему я нисколько не преувеличиваю. Она ещё более опасна, нежели поначалу показалось! Как говорится: картина Репина – приплыли!
«Но не буду паниковать! Память можно тренировать, коль уж мозги не совсем засахарились, а там поглядим, что и куда!» – стал я себя уговаривать.

Мне вспомнился мой любимый школьный учитель. Он преподавал нам русский язык и литературу. Вообще-то, ни то и ни другое мне не нравилось, как и любая история, которая ничего, кроме отвращения, у меня не вызывала. Да и как я мог относиться к этой кучке плохо согласованных по времени и месту мифов и легенд, имеющих удивительно мало связей с реальной историей человечества? Тем не менее, по всем перечисленным предметам, как и по обожаемой мной физике и математическим наукам, у меня были стабильные пятерки.
Но теперь я вспоминаю не себя! Я вспоминаю учителя, достойнейшего человека, фронтовика, добросовестно и увлеченно вкладывавшего в нас свою большую душу и основы культуры родного народа.
Увлеченно рассказывая о писателях, об их произведениях, творческих замыслах и биографиях, он почти всегда безуспешно стремился вызвать у нас восторг какой-либо удачной фразой или словом классика.
«Златая цепь на дубе том… И этим, ребята, всё сказано! Представили? – волновался он из-за