Впрочем, «капитал и труд» слишком отвлеченные понятия, чтобы быть императивом общественной жизни. Более конкретны отношения между «господином и рабом».
Известно, что диалектика «господина – раба» считается ключевым элементом в философской системе Гегеля.
По сведениям из Википедии: «Гегель полагал, что отношение «господин – раб» возникают, когда два индивида манипулируют друг другом в своих собственных интересах. Они нарциссически заворожены тем, что видят себя "отраженными" в другом, и пытаются, как они это делали раньше, контролируя свое собственное тело, утвердить свою волю. Начинается борьба не на жизнь, а на смерть. В этой борьбе господин становится господином потому, что не боится смерти, в то время как раб из страха соглашается на подчинение. Однако этот опыт страха со стороны раба имеет решающее значение на более позднем этапе диалектики, когда он становится предпосылкой для дальнейшего развития раба. По мере того, как раб создает все больше и больше продуктов со все большей изощренностью посредством своего собственного творчества, он начинает видеть свое отражение в созданных им продуктах, он понимает, что мир вокруг него был создан его собственными руками, таким образом, раб больше не отчужден от своего собственного труда и достигает самосознания, в то время как господин стал полностью зависимым от продуктов, созданных его рабом; таким образом, господин порабощен трудом своего раба».
Если верить Гегелю, то получается, будто в результате какого-то отражения, бесстрашия и беспощадной борьбы господин создает раба. Тут действительно, налицо настоящий антагонизм, изначальное противоречие, сопротивление, битва не на жизнь, а на смерть за право господствовать, повелевать, присваивать продукты чужого труда. Однако откуда появляется этот готовый господин, который без раба – ничто?
Конечно, Гегель опять все усложнил и напутал. Это показывает наш треугольник, где сначала проявляет себя творческая сила работника, выраженная через гипотенузу. Этот-то работник и создает себе господина, диалектичную сущность которого показывает вертикальный катет.
Собственно в истории так и было. Члены племени выбирали себе вождя. Им становился самый сильный, опытный и умный «товарищ». Ему-то и вручались бразды правления, власть. На первых порах признанный лидер наверняка пытался соответствовать своей должности, понимая, что племя легко может его сместить и, например, съесть. В нашем треугольнике этот период отношений вождя и племени соответствует самому минимальному катету отрицания. Кстати, заметьте, что эти гармоничные отношения сторон очень напоминают наш код цивилизации, где «человек человеку – товарищ».
Но, как вы помните, вертикальный катет под бременем диалектических отрицаний тяготеет к сокращению. Да это и понятно. Пока члены племени всячески поддерживают авторитет вождя и откармливают в нем начальника, вождь, боясь ответственности и потери теплого местечка, всеми способами пытается укрепить свою власть. Средством для этого нередко выступает обожествление личности вождя и мистификация власти. Таким образом, вождь все больше действует в своих личных интересах, и соответственно, все явственней в нем проступают черты господина, несоизмеримого с рабом, и отрицающего раба. Окончательно сформировавшийся господин, очевидно, соответствует описанию Гегеля, когда становится «полностью зависимым от продуктов, созданных рабом». Но вот, что касается того, будто «господин оказывается порабощенным трудом раба», то тут уж дудки. Для господина это смертельно. И потому он готов на любые преступления, чтобы усмирить и подчинить раба. Тут- то и проявляется настоящий антагонизм, а также мистическая сущность господина, который будучи «ничто», «ничтожит» человека.
Если моя концепция диалектики «Господин – раб» все же вызывает у вас сомнения, то пример развития отношений Бендера и Кисы, думаю, вас убедит. Ведь это Воробьянинов сотворил себе господина Бендера. Помните?
«Ипполит Матвеевич снял с головы пятнистую касторовую шляпу, расчесал усы, из которых, при прикосновении гребешка, вылетела дружная стайка небольших электрических искр, и, решительно откашлявшись, рассказал Остапу Бендеру, первому встреченному им проходимцу, все, что ему было известно о бриллиантах со слов умирающей тещи…
А уже через час оба сидели за шатким столиком и, упираясь друг в друга головами, читали длинный список драгоценностей, некогда украшавших тещины пальцы, шею, уши, грудь и волосы…
– Спокойно, спокойно. За дело берусь я. Заседание продолжается. Кстати, нам с вами нужно заключить небольшой договорчик.
Тяжело дышавший Ипполит Матвеевич кивком головы выразил свое согласие…»
И далее:
«— Никогда, — принялся вдруг чревовещать Ипполит Матвеевич, — никогда Воробьянинов не протягивал руки.
— Так протянете ноги, старый дуралей! — закричал Остап…
В то время как великий комбинатор ловко торговал видом па малахитовую лужу, Ипполит Матвеевич, сгорбясь и погрязая в стыде, стоял под акацией и, не глядя на гуляющих, жевал три врученных ему фразы:
— Мсье, же не манж па… Гебен зи мир битте… Подайте что-нибудь депутату Государственной думы…»
Наверное, найдутся философы, которые готовы признать диалектику «господин - раб» сущностью западной цивилизации, и даже ее кодом. Но, во –первых, деление общества на господ и рабов – общемировое явление. А во-вторых, в результате борьбы трудящихся и социальных преобразований в странах западной цивилизации откровенное порабощение труженика как бы осталось в прошлом. И тут быть может прав Гегель, говоря:
«По мере того, как раб создает все больше и больше продуктов со все большей изощренностью посредством своего собственного творчества, он понимает, что мир вокруг него был создан его собственными руками, таким образом, раб больше не отчужден от своего собственного труда и достигает самосознания».
Впрочем, не знаю как Гегель, а наш треугольник показывает возможность переформатирования раба. То есть, в результате научно-технического прогресса и демократических преобразований раб становится собственником особых знаний, умений и навыков, без которых современное производство невозможно. В этих условиях раб, по сути, становится господином. И возникает социальный феномен, когда «человек человеку – господин».
Конечно, тут напрашивается вопрос, что такое «человек»? Ведь чтобы стать господином необходимо иметь собственность, деньги, капитал. Индивид, не имеющий этого экономического инструмента, видимо, остается рабом, или недочеловеком. Но к человеку с деньгами на Западе отношение в магазине, ресторане, гостинице в норме соответствует статусу господина. Притом не имеет значение, где он взял деньги, и каковы его личностные качества. В этом смысле он обезличен. Допускаю, что такая простота отношений может быть подвергнута критике. Зато самосознание человека как господина не только повышает его самооценку, прибавляет ему достоинства, но и позволяет требовать качественного обслуживания, товарного изобилия, соблюдения его прав и свобод. В свою очередь сам он, исполняя свою работу, с пониманием относится к требованию тех, кто в данной ситуации является для него господином.
Как видите, формула «человек человеку – господин» выглядит вполне притягательно для нормального человека. Ведь каждый человек в душе хочет, чтобы к нему относились, как к господину. Пожалуй, этим-то и объясняется стремление наших Плохишей умотать в страну Буржуинов.
Однако, должен признаться, сам я не жил за «кордоном» и знаю о западной жизни из книг и кинофильмов. Поэтому мои представления о жизни в Европе и США имеют, скорее, теоретический характер. В частности, я вынужден полагаться на закономерности нашего диалектического треугольника. А он показывает, что гармония между господином и его дополнением в виде господина является идеальным вариантом. Такой вариант, очевидно, обеспечивается за счет энергии денег. Но так как вертикальный катет стремится к сокращению, то денег для удержания гипотенузы в наивысшем положении должно быть все больше. Между тем, никакая демократия не отменяет паразитическую сущность господина, который - ничто без раба. Это, видимо, определяет миграционную политику капиталистического государства, а внешнюю политику страны господ, И она по моим сведениям часто агрессивна. По крайней мере, экономически.
Кроме того, наверняка возможны конфигурации треугольника, в которых господин отрицает господина. Это, например, может выражаться в конкуренции, алчности, преступлениях, коррупции, развращенности, потребительстве, паразитизме, а в масштабах государства даже в военной агрессии против других стран.
Впрочем, о загнивании капиталистического общества вы, наверняка, знаете и без меня. Моя же задача, как вы, надеюсь, помните, сводится к разгадке кода западной цивилизации.
Так вот я считаю, что кодом западной цивилизации является формула: «Человек человеку господин». Не знаю, устроит ли такой ответ нашего Дугина. Но моя версия, по крайней мере, объясняет, почему наши Плохиши как только обзаведутся бочкой варенья и мешком печений сразу смотрят, как бы удрать в страну Буржуинов.
Говорить о правильности их выбора, к сожалению, наши треугольники не позволяют. Ведь они отражают лишь общие тенденции отношений источника и потребителя творческой энергии. На самом деле для каждой личности такой треугольник свой, и потому лишь иллюстрирует старую мудрость о том, что в процессе развития умный человек становится умнее, а глупый глупее.
Что касается меня, то я не собираюсь никуда уезжать из России, поскольку искренне верю, что настанет время, когда кодом Русского мира будет формула «человек человеку – творческая личность, творец, мастер». Правда, пока я не представляю, какие формы примут отрицания одного творца его дополнением, но надеюсь, что это будет, как в случае, когда ученик превосходит своего учителя. Думаете, я про себя и Дугина? Возможно.
Но это не перенимается вот так: