Предполагалось, что в таких тепличных условиях человеку ничего не остается, как раскрывать и проявлять свои лучшие природные качества. Однако вместо гармоничного единства между человеком и обществом (государством) странным образом проявлялись и нарастали противоречия. Например, чем меньше было у населения потребностей и чем медленнее они росли, тем легче и проще было их удовлетворять. Однако потребностям, в силу закона их «возвышения», свойственно лавинообразно нарастать, что противоречило интересам государства. Притом плановая система была способна удовлетворять лишь текущие потребности, но не могла предвидеть будущие, и тем более культивировать их так, как это происходит в условиях стихийного рынка при капитализме. Что же касается «общественной собственности», то будучи отчужденной от конкретного собственника, она, по существу, была нечейной, что провоцировало бесхозность и воровство. И здесь противоречия пробирались порой в само сознание человека, как в известном случае:
«Завхоз 2-го дома Старсобеса был застенчивый ворюга. Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно. Крал он постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза». («12 стульев»)
Впрочем, напомню, подобные противоречия советской наукой не признавались антагонистическими. Действительно, государство вполне в состоянии создать институты и механизмы культивирования потребностей, и направить усилия общества в нужное русло прогресса. А учет, контроль и неотвратимость наказания позволяют дисциплинировать исполнителей. Для этого нужно только, чтобы во главе государства стояли мудрые и сознательные руководители, а исполнительные органы и рабочие коллективы добросовестно «претворяли их планы в жизнь». Отсюда как будто следует, что в советском обществе ведущую роль играет личностный фактор. Но выдающиеся личности в условиях равноправия и равных возможностей не могут быть какой-то избранной кастой. Они должны являться такими же членами общества, которые делают общее дело, связаны общими условиями жизни, и потому близкие друг другу. Сообщество таких людей в словаре Ушакова определяется словом «товарищи».
В СССР и в других социалистических государствах обращение, «товарищ» стало общепринятым среди граждан. В связи с этим оно утратило свой сокровенный смысл и превратилось в обыкновенную формальность. На самом же деле это слово выражает сущность отношений человека и общества, где «человек человеку – товарищ».
Сказанное приводит нас к мысли, что в социалистическом обществе вместо классического отношения «господин – раб» возникает диалектическая пара «товарищ – товарищ», где дополнением человеку служит подобный ему товарищ, или коллектив товарищей. В теории такой коллективизм выглядит естественным, полезным, продуктивным. Природа дает достаточно примеров плодотворного сотрудничество муравьев, пчел, прайдов и стай, где практически все их члены – равноправные товарищи. Вот и наш диалектический треугольник показывает, что, чем выше градус творческой энергии человека, тем гармоничнее его отношения с дополняющим его товарищем или коллективом. То есть, товарищеские и коллективные отношения могут быть прекрасным стимулом для мобилизации способностей человека.
Однако все тот же «принцип дополнительности» предупреждает, что товарищи или коллектив тяготеет к отрицанию личности. Если этому нужен яркий пример, его можно найти на страницах романа «12 стульев»:
«Знаете, Киса, я, кажется, ничего вам не дам. Это баловство. А возьму я вас, Кисуля, к себе в секретари. А? Сорок рублей в месяц. Харчи мои. Четыре выходных дня… А? Спецодежда там, чаевые, соцстрах… А? Доходит до вас это предложение?..»
Как видите, товарищ Ипполита Матвеевича подчинил его своим интересам, и через то переформатировал личность предводителя дворянства. Но переформатирование личности выражается в ее самоотрицании, что приводит к изменениям сознания. И как результат:
«Свет погас, но комната оказалась слегка освещенной голубоватым аквариумным светом уличного фонаря.
– Тем лучше, – прошептал Ипполит Матвеевич.
Он приблизился к изголовью и, далеко отставив руку с бритвой, изо всей силы косо всадил все лезвие сразу в горло Остапа».
Конечно, в романе речь идет о «несознательных членах общества». Но вспомните, что случилось с товарищами по классовой борьбе во время французской буржуазной революции и после пролетарской революции в России. А ведь то были лучшие и благородные умы их современности. Да и Христа, кстати, предал его товарищ.
5.
Таким образом, в условиях советской модели социализма в отношениях «личность – товарищ», а также «индивид – коллектив» и «гражданин – государство» важнейшую роль играет сознательность. Подразумевалось, что сознательный человек - есть человек порядочный, ответственный, дисциплинированный, морально устойчивый, отдающий отчет своим действиям и помыслам, и потому действующий в интересах общества. Притом выбор в пользу этих добродетелей личность делает осознанно, исходя из принципов социалистической морали. И в этом проявляется подлинная свобода воли человека, ибо согласно мысли Спинозы «Свобода – есть осознанная необходимость». В формировании такой сознательности большую роль играла идеология в виде базовых понятий, аксиом и идей из теоретических работ марксизма – ленинизма, а также пропаганда социалистических завоеваний, призванных «определять сознание».
В формуле Маркса, где он опроверг утверждение Гегеля о том, будто «сознание определяет бытие», речь также идет о «сознании». Мы же, как будто, говорим о «сознательности». Впрочем, эти понятия неразделимы. В основе сознательности все же лежит сознание. Но вот с представлением о сознании все обстоит не так просто, как может казаться.
Над вопросом, «что такое сознание?» философы ломали голову не один век. Некоторые считали сознание проявлением воли, другие под сознанием подразумевали внимание, третьи отождествляли сознание с переживаниями, а иные вообще объявляли несуществующей вещью. Есть целое научное направление, изучающее сознание. Оно так и называется «философия сознания». Правда, чем дальше эта наука продвигается в познании своего предмета, тем неопределенней он выглядит. Но таково свойство мышления с его диалектическим законом «развития от простого к сложному».
Некоторые варианты современных представлений о сознании можно найти в словарях. Вот один из них: «Сознание – есть совокупность устойчивых взглядов, воззрений на действительность». Похоже, авторы понятия «сознательность» пользовались подобным определением. Ведь из него следует, что человеку достаточно привить правильные взгляды и воззрения, и это детерминирует его поведение и помыслы. Такое воздействие на человека, конечно, может дать свои результаты. Подозреваю, что на этом принципе строились все утопии. Но, к сожалению, воспитание ума человека невозможно без воспитания его души. Так что, приведенное определение слишком примитивно и узко.
Между тем, в Википедии можно ознакомиться с более основательными научными концепциями сознания. Только я бы вам не советовал. Сам-то я, конечно, пробовал, но вот, что из этого получилось:
W: «Сознание – это функция мозга, связанная со способностью интерпретировать мысли, (Какие мысли? Откуда они берутся? Что значит, «интерпретировать»? Если речь идет об осмыслении чего либо, тогда это мышление), заключающаяся в обобщённом и целенаправленном отражении действительности (Что значит «отражение обобщенное и целенаправленное»? Куда отражается? Зачем?) в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов (по-моему, и здесь речь идет о логических выводах), в разумном регулировании (Что значит, «в разумном регулировании»? Чем оно отличается от неразумного?) и самоконтролем поведения человека за счёт рефлексии (Рефлексия — это способность сознательно обращать внимание на свои мысли, эмоции и поведение, оценивать принятые решения и перспективы. Получается, что сознание связано со способностью к самоконтролю с помощью сознания.)
Словом, мне не хватает ума все это осознать. И вообще, мне больше по вкусу простота и ясность. Поэтому я предлагаю рассмотреть проблему «сознания» с точки зрения «креативной философии», где, кстати, «восхождение к простоте» признается одним из творческих принципов.
Тут нам необходимо вновь вспомнить наш диалектический треугольник. Он вписан в круг бытия человека. То есть, периметр этого круга отделяет внутренний мир человека от внешнего. Кстати, это не противоречит представлениям о монаде, которую рисуют в виде круга с точкой в его центре. Гипотенуза из центра круга у нас обозначает линию разума, которому присущи принципы творчества и красоты, свойственные первородной энергии Вселенной. Если разум не дополняется мышлением, то никакого треугольника не будет. Линия разума устремляется вверх, и, возможно, выходит за круг бытия, что выражает гармоничную связь разума с космосом и Богом. При этом «сознание», следует искать в верхней точке гипотенузы по аналогии с наконечником копья. Ведь решения разума воздействуют на организм, и через то порождают чувства и образы, переживание которых и есть первоначальное сознание, то есть знание о мире без участия мышления.
За пределами круга бытия сознание как бы растворяется в природе, куда разум пытается встроить свой биологический организм. Для этого разум прибегает к собственным творческим способностям, и потому его знания о мире, не столько объективны, сколько художественны. Напомню, что логос имеет сетевую структуру, и потому познание с его помощью подчиняется принципу «из общего – частное». Зато мир в свете разума для сознания, наверняка, выглядит волшебным и прекрасным. Иначе существование организма и самого разума не имеет смысла. Заметим, что вниманием в этом случае руководит разум. В его же воле остаются впечатления, интерпретации реальности, образы и сны, которые выводятся на экран воображения, доступный сознанию.
Тут следует заметить, что многие философы, полагают, что сознание и внимание – одно и то же. Но это не так. Посредником между сознанием и вниманием является разум. То есть, сознание получает информацию через фильтр разума. Поэтому в «креативной философии» мы говорим, что сознание имеет дело с консервированной энергией, впечатлениями, сведениями из памяти.
[justify] В реальную действительность, и соответственно, внутрь круга своего бытия сознание могут вернуть страх и боль. Тогда сознание справедливо обозначить точкой пересечения гипотенузы и периметра круга.
Но это не перенимается вот так: