- Пусть себе курит вволю и на этом свете не заживётся, так что дальше у вас пойдёт сплошная экономия. Заодно он радикально избавится от кашля, хрипов в горле и всех прочих недугов-напастей. Враз и навсегда! Гарантирую.
- Дети же отца лишатся! – побледнела женщина.
- А зачем им такой никотиновый папашка? Настоящая дымогарная труба, чадокоптильный завод! Что за пример вашим детям!
- Как же я без мужа бу-уду-у?! – зарыдала, закрыв лицо руками, Нина Васильевна.
- Другого мужа сыщете, - утешил её Сумашко, - некурящего здоровяка. В любом случае уж хуже вашего нынешнего чахоточного задохлика не будет.
- Что?! – взревел оскоплённым верблюдом Захар Петрович. – Не бывать такому - в рот больше этой погани не возьму! А ты, жена, как увидишь, что к сигарете тянусь, - бей по рукам, чтобы рёбра трещали. Хватит, бросаю курить!..
Вот и всё, что я услышал. Как ни думал, но не смог понять, как мне применить услышанное. Я знаю несколько курящих знакомых, но они намного взрослее меня или совсем взрослые, так что слушать мои рекомендации просто не будут.
Только одного никак не мог понять: как это можно бить по рукам так, чтобы рёбра трещали. Он что, при этом руки будет держать на груди, потому и рёбрам достанется?..
Спросил у папы, он сказал, что это – идиома, образный эпитет. Я вообще ничего не понял, лучше бы и не спрашивал.
К моему удивлению, папа похвалил профессора: мол, тот великолепно провёл консультацию, пользуясь методом от противного. Обычные слова бы не воспринимались, а в таком виде они дошли до сознания и человек понял вредность своей пагубной привычки.
Опять я пришёл в недоумение: что это за «метод от противного»? Какого противного человека имеет в виду папа?..
Понять не смог. Увы, я всё ещё не слишком умён, во многом просто дурачок…
С того дня перестал слушать разговоры родителей с гостями, ничего нужного мне всё равно в них нет. А Александр Алексеевич - это просто редкое исключение, какие происходят очень редко. Лучше времени не терять, да и не следует жить заёмным умом, нужно пользоваться своим.
Глава 13. Анчутка, домовой, шишига или кикимора?
В один прекрасный день (так часто говорит мой папа) мы узнали о таинственных гостях в Особняке.
Алёна сказала, что там ищут золотой кирпич: мол, недавно она читала о таком. Даже принесла газетную вырезку, но там говорилось совсем не о нашем доме.
Димка сказал, что он видел каких-то чертей или вообще невесть что. Разглядел их через окно, когда проходил мимо по Аршинному переулку. Он тогда от тёти шёл, в гости к ней ходил.
– Там чудеса! Там чудища всякие бродят! - С горящими глазами рассказывал он. – Страшные – ужас! Глаза огнём светится! Их там очень много. И с ними мохнатая старуха, вся шерстистая, как обезьяна! Как орангутан!
Мы ему не очень-то и поверили.
А потом кого-то в Особняке увидели Витька с Валеркой.
О них следует рассказать особо. Они не очень похожи между собой, хоть и братья. Витька чуть повыше, шире в плечах и почему-то светлее Валерки, у него всегда будто светлый загар. Только он не сходит, постоянно такой. И не только один я обратил на это внимание, но и другие. Никитка удивлялся:
- Тю! Не разумию, два брата, а таки разные.
Алёнка заметила:
- Неужели! Это от природы. Они вот такие, и всё. Как и мы с вами.
Живут братья в доме по соседству со мной, тоже на Засечной. Их дом рядом с нашим, их разделяет всего метров двадцать.
Витька с Валеркой - погодки, но один учится классом выше меня, а второй – на класс ниже. Вышло это так в силу того, что старший Витька родился в первых числах сентября, а его младший брат Валерка – в самом конце декабря следующего года. Потому первого приняли в школу ещё до того, как ему исполнилось семь лет – всего-то нескольких дней не хватало! А Валерке на следующий год отказали, не приняли: мол, до семи лет ещё далеко. Вот такой разрыв и образовался: по возрасту – год с небольшим, а по классам – на два.
Витька с Валеркой поздно вечером оказались вблизи Особняка и заметили в них всякую нечисть. По их словам, там были какие-то уродцы. Вроде бы, между собой ссорились. Один имел хвост!
Братья испугались, что их заметят через окно, и поспешили удалиться побыстрее от Дома.
Тогда закипели у нас споры: кто это там?
В конце концов, пришли к выводу, что в Особняке живут то ли домовые, то ли кикиморы, то ли шишиги. Алёнка про Анчутку сказали. Мы не знали, кто такая, но спорить не стали – пусть будет Анчутка.
Кто именно, в этом наши мнения не сошлись. Каждый ратовал за своих.
Потом я догадался спросить у отца: кто такой Анчутка?
На этот раз он читал… нет, перечитывал толстую книгу «Повести древних лет». Написал её Валентин Иванов. Я порадовался, что нам ещё в школе не задают читать такие. Очень уж увесистая она. Это сколько же пришлось бы за нею просидеть!..
Папа отложил раскрытый том обложкой с картинкой кверху на стол. Посмотрел на меня и поинтересовался: откуда интерес к подобной теме?
Пришлось ему рассказать про таинственных чудищ в Особняке.
Он засомневался в наличие таких:
- Уверен, вам всё это только показалось. Никого там нет. А про Анчутку, домовых, кикимор и прочей нежити тебе уже впору узнать. Это всё из древнего русского фольклора. Анчутка – это одно из старых названий чёрта. Кстати, существует поверье, что он обладает способность мгновенно отзываться на своё имя. Только сказал – и он здесь!
- Значит, он уже здесь? Ты, а до этого и я, назвал его имя, - мне от этого стало не по себе. Я даже поёжился.
- Это же только мифы, сказки. Но всё равно лучше о них помалкивать.
- Это хорошо, - облегчённо вздохнул я. – О нём давай помолчим, расскажи о других. О домовых и прочих.
- Что ж, скажу о домовых. Так именуются незримые духи, живущие в доме. Люди ещё называют домового дедушкою, хозяином, суседкою, доможилом (доброжилом), бесом-хороможителем. Они хранители домашнего очага. Ежели хозяева им нравятся, они им помогают, в противном случае – вредят. В деревенских избах водился Баюнок, он насылал приятные сновидения, а за печкой прятался Воструха. В овинниках жил Овинник, во дворах - Дворовые.
- И у нас во дворе они есть?
- Нет, - покачал головой папа, - это в деревнях. Тут им негде прятаться, людей слишком много в городе.
- А кто ещё жил в домах?
Папа ненадолго задумался, а затем продолжил:
- Ещё есть Чур или Щур. Он считался воплощением домашнего очага и покровителем рода, оберегал дом от всего плохого. По сей день иные говорят «чур меня!» Это означает – «Чур, защити меня!»
- А кто такая Кикимора?
- Её изображают страшно сгорбленной престарелой старушкой, в обносках. Она столь мала и легка, что сильный ветер может её унести. Потому она крайне редко выходит наружу. Может, потому у неё скверный характер и она любит вредить людям. Способна оставаться невидимой, только голосом пугает жильцов.
- Димка её видел, - сказал я, вспомнив рассказ Димки о мохнатой старухе в доме. – Теперь ты про шишигу расскажи.
- Ну, шишиги – тоже разновидность домовых духов. Они любят зло подшутить над человеком, напугать его. Облик могут иметь самый разный.
На шишиге папа не остановился, много чудного рассказал. Только я мало что запомнил…
О всякой нежити, русалках, о демоне ссор – Переруге, Ведогоне, Матохе, Вазиле, двенадцатиглазом духе огня Жыже, обитающем под землёй. А ещё о олицетворении негасимого огня Зниче, нагоняющих зимой стужу и заставляющих трещать от мороза деревья Трескунах, о гнездящихся за печью Злыднях, ведьмах, ведьмаках и прочем, прочем, прочем.
Пересказал папе услышанное недавно от Алёнки. От кого-то она узнала, что под Особняком находятся скрытые подземелья, а от них идут тайные ходы к Бункеру Сталина, он недалеко от нас, а также к Бункеру Берии и к другим местам. В том числе, к Жигулям, где много пещер с сокровищами, которые спрятали разбойники. Самый большой укрыл атаман Степан Разин...
Папа усомнился в этом. Сказал, что подобное теоретически возможно, но вряд ли такие подземные ходы существуют. Хотя их под Самарой немало, далеко не все известны, не исследованы.
Ночью мне снилось, что я бегаю по тёмным комнатам и даже подземельям, пытаюсь спрятаться от анчуток, домовых, шишиг, кикимор и всяких прочих странных обликом чудовищ. За мной неслась ведьма на метле… Я вдруг оказался в огромной пещере с грудами сокровищ, но осмотреть их не успел, ибо откуда-то появился грозный казак с огромной золотой саблей и замахнулся на меня. Не знаю, что он со мной бы сделал, но я вовремя проснулся и долго не мог успокоиться…
Глава 14. «Увлёкся»
К Особняку мы долгое время и подойти боялись. Только пугали друг друга домовым, кикиморой, шишигой, анчуткой или ещё кем. Потом я догадался, что это всё чистейшей воды выдумки. Но не сразу понял, а только после того, как сам сочинил и рассказал друзьям историю про то, как вечером подошёл к дому, заглянул в него и будто бы увидел там престрашного анчутку.
- Анчутка на чёрта похож! – завирал я друзья. – Только ростом небольшой, чуть выше моего пояса. Сам голый, в болотной тине. Волосы на голову пучками во все стороны растут. Уши огромные, сверху острые. А на ногах грязные мозолистые ступни с перепонками. Пахло от него неприятно, как из болота.
- Как ты мог запах почувствовать, если смотрел на своего анчутку через стекло? – спросила Алёна.
Я растерялся, но не сдался. Сначала потянул время, изобразив лёгкую обиду:
- Что ты врёшь, никакой анчутка не мой. Он ничей. Он – нечистая сила.
- Неужели! А про болотный запах ты врёшь! – отпарировала Алёнка.
- Ничего я не вру, - вдруг я сообразил, как мне выкрутиться. – Я смотрел в окно с обратной стороны дома, из двора. Там в окне у двери нет одного стекла, давно уже разбили. Сама знаешь.
- И чего ты туда попёрся, однако? – недоверчиво вопросил Муравский. – Когда можно было с улицы в окно заглянуть.
- Это ты глядишь, где легче и безопаснее, - подколол его я, - а я специально туда пошёл. Ну, чтобы проверить свою смелость. Не боюсь я никаких анчуток с кикиморами!
- И я не боюсь, однако, я тоже шибко смелый, - поспешил заверить меня Муравский.
- Неужели? Если вы такие смелые, то сможете пройти по всему дому, по всем-всем комнатам? – спросила Алёнка.
Я сразу закивал:
- Легко, мне не страшно! Хоть завтра.
- А ты, Женя, пойдёшь завтра в Особняк? – обратилась Алёнка к Муравскому: так его звать – Женька. Мы же, почему-то, его по фамилии зовём. – Пойдёшь вместе с Алёшей? Не испугаешься?
Муравскому отступать было некуда, он хмуро показал на свою ногу:
- Завтра, не могу, у меня ещё нога шибко сильно болит, однако. А вот когда пройдёт, то сразу же.
На этом и остановились.
Конечно, Муравский лишь отговорку придумал, сославшись на свою ногу. Он уже ходил почти не хромая.
А с ногой его произошла чудная история. Вы не поверите, но я даю вам честное-пречестное слово, что всё было именно так.
Муравский в нашей школе учится недолго, в позапрошлом году приехал он с Севера. Из Воркуты. Не сам приехал, с семьёй. Говорит, что его отец – старатель, золотоискатель. Говорит Муравский как-то не так, как мы.
