Недавно нашёл этот листок, он сохранился. Там оказалось написано мною:
«Ничтожен ты или велик – тому причина твой язык».
- Вот как велико умение хорошо говорить, объясняться, - пояснил тогда папа. От него нередко зависит судьба: одни становятся великими, а другие остаются ничтожными.
Ещё одна мудрость античного мудреца:
«Заговори, чтобы я тебя увидел».
Очень многое становится ясным, когда человек начинает говорить. По языку сразу видишь ум человека, его образование, можно догадаться о профессии и каких-то особенно важных событиях его жизни.
Папа тогда сказал, что специалисты по языку могут определить, место рождения – вернее, где он жил с детства и воспитывался. Это они делают по его словарному запасу, словесному построению фраз, особенным словам – диалектизмам. Так сказал папа и велел мне записать это слово. Оно тоже было тут же на моей бумажке:
«Диалект – характерная речь жителей определённого региона страны».
Ниже две русские поговорки:
«Слова хороши, когда они коротки» и «Коротко да ясно, оттого прекрасно».
Это папа объяснил так: нужно уметь многое сказать немногими словами. Процитировал двустишие:
- Мысль в сто слов вместить не мудрено, ты сто мыслей в слово умести одно.
Этого я тогда записывать не стал, но запомнил, так оно мне понравилось.
Ещё папа сказал и заставил меня записать:
«Не пером пишут – умом».
Необходимо многое знать, учиться всему. А лучшее средство учёбы - книга. Нужно больше читать.
С того дня мне стали всучивать разные книжки: давай, читай. А потом предлагали рассказать о прочитанном. Папа придумал, чтобы я заучивал народные пословицы и поговорки. Дал мне толстую тетрадь, чтобы я их туда записывал. Время от времени, проводя воспитание, спрашивал о них. Например, просил рассказать, какие мне особенно нравятся. Или как я понимаю то или иное из прочитанного.
Однажды весь вечер рассказывал, как много юмора, комизма в русских народных пословицах. Видя моё удивление, принялся отыскивать такие. Действительно смешные, вы это тоже сейчас увидите, только скажу, что мне тогда было не до смеха, уж слишком много пришлось записать их в тетрадь. Папа разошёлся, так его увлекла тема, спасибо маме, спасла меня – позвала нас на ужин, но этом моё воспитание и закончилось. Всеми поговорками я вас мучить не буду, приведу лишь несколько поговорок, которые мне особенно нравятся:
«В собаку мясом не накидаешься».
«В гостях Илья, а дома свинья».
«В ноги кланяется, а за пятки кусает».
«Всякого «нету» припасено с лету».
«Двое пашут, а семеро руками машут».
«Денег девать некуда, кошелька купить не на что».
«Дурак с дураком сходились – друг на друга дивились».
«Если б всё равно – так лазили б в окно, а то дверь прорубили».
«Злясь, человек стареет, а смеясь – молодеет».
«Иного хлебом не корми, только с печки не гони».
«Когда совесть раздавали, его дома не было».
«Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит».
«Лодырь говорит: нынче отдохну, а завтра горы сверну».
«Лошадь быстра, да не уйдёт от хвоста».
«Мы люди не гордые: нету хлеба, подавай пироги».
«Не суйся в волки с телячьим хвостом».
«Оттого парень с лошади свалился, что мать криво посадила».
«Пошёл дурак на базар – значит, у умного деньги будут».
«Похожа свинья на быка, только шерсть немного не така».
«Собаку съел, только хвостом подавился».
«С одним животом на семь обедов не поспеешь».
«Трус и таракана принимает за великана».
Это я даже не все тут привёл из тех пословиц, что тогда записал. До буквы «У» дошли, но выручила мама, позвала идти ужинать. Папа сказал, чтобы далее я сам посмотрел и выбрал весёлые пословицы, а потом ему рассказал. Я так и сделал. Даже многие запомнил, чтобы ему рассказать, но он так и не спросил об этом. Забыл.
А ещё мне велели вести дневник и записывать всё, что днём делал. Только не «научным слогом», а самым обычным, понятным всем. Время от времени мама или папа просматривали его, указывали на ошибки и учили, как правильнее следует излагать мысли. Папа часто повторял при этом: «Ничтожен ты или велик – тому причина твой язык». Потому я это хорошо запомнил.
Однажды папа, читая мой дневник, рассмеялся и даже понёс маме. Показал, и они долго смеялись вместе. Я посмотрел потом, ничего особенного в дневнике не было. Судите сами, вот что я написал:
«Мама послала меня забрать из детского сада Сеньку. Он был хмурым, чем-то недоволен. Я спросил его, почему он такой, Сенька сказал, что его обидел зловредный Федька.
- И чем же он тебя обидел?
- Я хотел его ударить, но он увернулся и я попал в стенку. Рука и сейчас болит. Больше дружить с ним не буду, так друзья не поступают.
- А почему ты захотел его ударить?
- Врун он! Сказал, что ты в меня не попадёшь.
- Ты не попал в него. Значит, он сказал правду.
- Только в этот раз. А так он всегда врёт!..»
Не понял, что тут особо смешного. Но на следующий день папе пришла идея, он попросил меня переписать про Сеньку и «зловредного» Федьку на отдельном листке и послать в местную газету «Самарский глобус».
Я так и сделал.
Потом это там напечатали под заголовком «Нарочно не придумаешь».
А пару месяцев спустя папа нашёл в колонке «Народные анекдоты», напечатанных в московской газете, вот такой:
«Пришёл маленький Сенька в слезах домой. Мама его спросила:
- Кто тебя обидел?
- Федька!
- И чем же?
- Я хотел его ударить, а он увернулся и я попал кулаком в стену…»
Папа сказал:
- Алёша, это явно переделанная твоя история. Вернее, история с Сенькой, которую ты записал. Сие можно было бы назвать плагиатом, литературным воровством, если бы кто-то поставил свою фамилию, но раз подали её как «народный анекдот», то спросу нет.
Далее пояснил, что вот так и образуется фольклор – народное творчество: один сказал, другой добавил, третий изложил получше – и родилась народная мудрость.
Мне приятно стало, что я оказался причастным к народной мудрости. Хотя внутри сидела досада, что не назвали меня. Не очень справедливо. Потом подумал, что я сам многое чего такого рассказываю, а авторов не называю. Я их просто не знаю, ибо всё это – народное.
Вечером услышал, как папа всё маме рассказал, газету показал и похвалил меня:
- Наш Алёшка в народ пошёл. Теперь он тоже – Народ…
Вот так я стал Народом.
Это было в прошлом году. А в этом году папа посоветовал мне снова вести дневник, но другой: не описывать коротко «малозначащие мелочи быта», как он выразился, а писать более подробно о самом интересном из того, что происходило. Как бы отдельными историями. Сказал: «Представь, что ты кому-то их рассказываешь. И заголовки для них придумывай отдельные, дабы было понятнее».
Мама услышала и заметила с улыбкой:
- Хочешь сделать из него Шахерезаду?
Сенька тоже встрял в разговор:
- Он не Шахерезада, она была женщиной. Он - Шахерезад.
- Что это ты о нём так неуважительно говоришь?
- Ладно, мне не жалко вежливости, пусть будет уважительно, он – Шахерезад Александрович Афанасьев.
Все мы рассмеялись. Вот так братишка меня уважил.
Глава 5. НЛО над Особняком
НЛО – это Неопознанный Летающий объект. Так мне сказал папа, а он знает всё, даже научную диссертацию пишет. Как говорит мама, он страшно умный.
Что такое НЛО, никто не знает. Бывают они очень разные: большие и маленькие, самой разнообразной формы и любых расцветок. Они походят на шары, диски, гигантские треугольники, цилиндры, да на что угодно!
Папа сказал, что космонавты видели НЛО в космосе, на околоземной орбите, на Луне, фиксировали их аппараты на Марсе.
К папе я обратился после того, как однажды вечером Никита подбежал к нам с Димкой, с которым мы играли у подъезда, и закричал, что только что он видел необычный тёмно-рыжий шар. Тот висел далеко вдали над домами. Как бы пульсировал. Затем стал приближаться зигзагами к Особняку. Минуту повисел над ним, словно бы раздумывая о чём-то, как бы нырнул вниз и скрылся в здании.
Как раз в это время мимо Алёнка проходила. Он ей показал на окна дома. Там ещё этот шар немного светился. А после потух.
Позже мы хорошенько обо всём расспросили Алёнку. На самом деле она Лена, Елена Матвеева. Живёт в соседнем подъезде нашего дома. Как и Никита. Только она всегда жила тут, а он недавно из Донецка приехал.
Алёнка рассказала, что ничего особенного не видела. Да, вроде бы, что-то за окнами или в окнах отсвечивало. Может, машина проезжала по улице, и свет фар отразился в стёклах.
Никита весь закипел от возмущения:
- Хлопцы, тю! Ни було там никаких машин! И не могло быть. Цэ Аршинный переулок, там редко кто вообще издит.
Но Алёнка повторяла своё: ничего удивительного не видела.
Я постарался их примирить:
- Хватит ссориться. Может, ты ей предложил смотреть свой шар слишком поздно, когда его уже по-настоящему и видно не было. Давайте завтра сходим днём сразу после школы и посмотрим, что за шар залетел в Особняк? Вдруг он ещё там?
К моему удивлению решила пойти с нами и Алёнка.
- Ты действительно хочешь идти с нами?
- Неужели! Вы же идёте!
Поначалу я хотел отказать ей, а потом махнул рукой – пусть идёт. Если что увидим там, лишний свидетель не помешает.
…Погода хмурилась. Высоко в небе неслись, словно наперегонки, хмурые серые тучи, постоянно меняя свою форму, перетекая одна в другую, словно небесная река. За ними смущённо пряталось солнце, словно обидевшись на кого-то. Вот-вот должен был хлынуть дождик. Или мне это казалось по той причине, что постоянно из недр подсознания всплывала мысль: а не отказаться ли от похода из-за этого? Мол, лучше по домам разойтись, чтобы дождь нас на улице не застал. Никита тоже поглядывал вверх: наверное, у него тоже такие же мысли роились.
Порывистый ветер поднимал пыль с серого асфальта, иногда проносил с шорохом летящие давно упавшие и высохшие листья, порой приходилось отворачиваться от них. Но дождя всё не было. Наоборот, тучи как бы даже принялись редеть, тончать, стало чуть светлее.
Деревья и сирень перед фасадом Особняка сохраняли оптимизм, они не хотели мокнуть под дождём и хорохорились, делая вид, что готовы принять природный душ. А может, и не делали, а действительно были бы рады падающей свыше влаге. Наверное, она для них как манна небесная. На нас сирень глядела снисходительно.
Когда мы входили в Особняк, то сердце моё сильно стучало о рёбра. Я испугался, что ребята услышат. Но они не обращали на меня внимания, сами были в таком же состоянии.
Оттянули скрипучую входную дверь с облезшей краской на рассохшихся досках. По одному пронырнули внутрь.
На полу скопилось много разного мусора. По-моему, с каждым днём его становилось всё больше. Прибавлялось пыли и грязи. Как и паутины повсюду с чёрными паучками.
Полы были прочнейшие, ходить по ним было приятно, чувствовалась их надёжность. А вот деревянные лестницы со многими выломанными ступенями сильно скрипели. Я удивлялся этому, пока Димка не нашёл ответ в прошлый наш визит сюда: полы были намного старше, сделаны на совесть, а лестницы установили позже на месте прежних, они оказались куда хлипче. Алёнка раз назвала их малохольными.
В сухом воздухе внутренних
