Оазис Чёрного джинна

опечалился. "Как же я сумею перейти через них? - подумал он. - Мне это не по силам. Неужели обманула пери? Нет, быть того не может! Да и у меня имеется волшебное перо - оно укажет правильную дорогу".
Саид принял неуклонное решение завтра же отправиться в путь.
- А там пускай будет то, что будет! - сказал он сам себе.
Наутро он проснулся от сильного рёва верблюдов.
Вскочил с постели - смотрит, а перед ним целый караван, только людей нет, ни одного. Вокруг обежал, всё осмотрел - нет никого. Не станут же они от него прятаться, какой им в этом резон?
Освободил верблюдов от ноши и стал ждать: может, хозяева ещё подойдут, всякое ведь бывает? Долго ждал - никто не явился.
- Наверное, люди погибли после самума или в песках заблудились: еда и вода кончились, все погибли, а верблюды сюда прибрели. Они-то выносливые, не то что люди, - размышлял мальчик. - Или это пери Мехрнигор их мне подарила? Не зря же она пообещала, что я вернусь домой.
Повеселел Саид, принялся перетаскивать товары в пещеру. "Мне они незачем, - решил он, - опять разбойники встретятся - ограбят".
Нагрузил верблюдов подарками для родных, которые отобрал из тех сокровищ, что находились в пещере, а также своими хумами, в которых вода в самый знойный день оставалась прохладной. Лепил их юноша из отборной глины, добавляя особую солому и тополиный пух. Оттого сосуды пропускали сквозь свои мельчайшие поры воду, как бы потея, и вода в них не нагревалась, оставалась всегда холодной.
- Отцу покажу, - с гордостью сказал Саид, - он никогда таких не делал. Вот обрадуется, что я теперь владею гончарным мастерством.
Закончив приготовления, взобрался на самого сильного верблюда, а остальных сзади привязал один за другим. Пустил перед собой по воздуху пёрышко волшебницы, оно сразу вперёд полетело, путь указывая. За ним и повёл свой караван Саид.
Долго он ехал по бескрайней пустыне, очень долго. Во время перехода через безжизненные просторы великой пустыни Саид наткнулся на руины Мёртвого города. Полуразрушенные крепостные стены, укреплённые башни всё ещё выглядели очень величественно.
То ли вспомнилось откуда, то ли словно было навеяно кем-то, но в ушах Саида зазвучало непонятное слово «Палгиат». Может быть, так звался в прошлом этот город?..
У открытых медных ворот стояли два стражника. Их грозная наружность и гордая поза внушили ему робость. Саид несмело подошёл к ним, внутри его росло недоумение. Стражники словно не замечали его, не реагируя на пришельца даже простым жестом или каким иным движением. Юноша приблизился и вдруг понял, что они не живые: то были статуи, изготовленные небывало искусным мастером. Он даже сделал мельчайшие морщинки на их бронзовых лицах, брови и волосы. Они выглядели живыми людьми, только что не разговаривали.
Саид не удержался, постучал одну из статуй по руке и она зазвенела металлом. Но тут же одежда свалилась с ней кусками истлевшей рванины. Его взору открылись такие анатомические подробности тела стражника, что стало ясно: это вовсе не статуя, а человек, превращённый в бронзу. Второй был точно таким же. Едва были тронуты его доспехи, как они тут же упали вниз, ибо подкладка истлела и совсем не держала их.
Волшебное пёрышко не последовало за Саидом, когда он решился войти в город, осталось у ворот, застыв в воздухе, словно приколоченное гвоздём к чему-то невидимому.
Просторные улицы заполняли красивые здания. Большие лавки были полны богатыми товарами. В них сидели купцы, рядом стояли покупатели в позе торгующихся, но безмолвные, ибо все оказались бронзовыми. С многих трухлявые одежды сорвал ветер, на некоторых они ещё оставались, но стоило только тронуть её, как ткань – прекрасная на вид – тут же распадалась и превращалась в тлен.
Саид увидел маленького воришку, который тянулся к кошельку купца, тот заметил покушение на свою собственность и возмущённо поднял брови, но… навечно застыл в бронзе. Так они и пребывали в этих позах, будучи в полной наготе, ничего из одежды на них не сохранилось. От кошелька остались лишь те его обрывки, которые придавливали золотые динары и серебряные дирхемы. Саид смутился наготе  воришки и купца, отвернулся и последовал дальше.
Всё из товаров, что могли сгнить, - сгнили: дорогие ткани, одежда, овощи и фрукты, зелень, свитки книг.
А вот прочие товары, изготовленные из дорогих пород дерева, глины, металлов, оказались в целости и сохранности. Саид с интересом осмотрел изделия гончаров, некоторыми заинтересовался, осмотрел кувшины, изготовленные необычным для него способом. Постарался запомнить их особенности, чтобы при случае эти приёмы повторить в своей работе.
В ряду теперь уже почти абсолютно голых ювелиров Саид увидел груды золота, серебра и драгоценных камней – яхонтов, индийских алмазов, изумрудов, бадахшанских рубинов, ярчайшей бирюзы. Мимо пройти он не смог. Долго осматривал, любовался ими. Потом отобрал лучшие и завязал в свой пояс. Остальные оставил лежать на своём месте...
Главная улица привела его к величественному дворцу. Металлическая стража не воспрепятствовала ему войти внутрь. На пыльном цветном мраморе оставались следы Саида. За многие и многие годы сюда никто не входил. Всё вокруг покрывал слой пыли.
Приёмный зал диковинного убранства был полон вельможами, визирями, знатными людьми, эмирами, телохранителями, солдатами.
На золотом престоле восседал величественного вида шах с прекрасной короной на челе, драгоценные камни на неё, будучи даже покрытыми пылью, излучали свет. Этот властелин тоже был бронзовым, как и все его сановники и прислуга.
Около трона стоял дородный мужчина, преисполненный важности и чванства. Саид тронул его и одежда с него упала на пол. При этом что-то громко звякнуло. Он нагнулся и поднял связку ключей. Понял, что это, вероятнее всего, был главный казначей шаха.
Саид стал ходить по дворцу и если дверь оказывалась закрытой, то открывал её ключами. Он спустился в глубокий подвал и там нашёл богатую казну. Ткани изумляли своим дивным видом, но рассыпались от одного прикосновения. Сундуки оказались полными золотом. А в одном были бесподобные рубины, сапфиры и алмазы, что цену их невозможно было покрыть деньгами. Саид выбросил на пол те, что находились в его поясе, и отобрал самые лучшие из сундука. Очень он жалел, что не может взять их больше.
Ему захотелось пить. От пыли в воздухе першило в горле. Он вспомнил, что во внутреннем дворике видел фонтанчик, из которого текла вода. Поднялся наружу, нашёл воду и напился.
Он не сразу заметил, что мраморный пол дворика чисто подметён. Его брови удивлённо поползли вверх. Неужели тут есть живые люди?!.
Огляделся, в стороне заметил маленькую дверь, к которой вела чистая дорожка, а все прочие оказались в пыли. Он поспешил к дверце. За нею оказалось несколько жилых комнат и в одной из них на кровати лежал седобородый старец. Он тут же приподнялся, опираясь на худые, совсем иссохшие локти и сказал:
- Мир тебе, Саид! Входи, будь моим гостем. Прошу простить меня, что мои годы и немощь не позволяют выказать тебе своё почтение должным образом.
Саид в ответ поприветствовал его и спросил:
- Кто вы? Откуда вам известно моё имя?
- Меня зовут Муслим ибн-Мансур. А насчёт твоего имени в двух словах не объяснишь, это очень длинная история. Позволь мне рассказать её несколько позже. Хотя я сильно болен, но сегодняшний день проживу: умру я только завтра…
- Как вы можете это знать наверняка?! – воспротестовал Саид.
- Я знаю это столь же верно, как и твоё имя. Я ведь не ошибся в нём, так?
Саид кивком подтвердил это.
- Значит, окажется правдой и это. Узнаешь, почему. Но всему своё время. Поставь столик и постели на него вон ту скатерть.
Саид исполнил сказанное. Едва он постелил скатерть, как на ней чудесным образом появились блюда с разнообразными яствами. Тут были пилав, люля-кебаб, от которых шёл легкий парок, словно они были только что доставлены с кухни. Грудой лежали лепёшки, на золотых блюдах находились разнообразные фрукты, кунжутная халва, нишалла, тростниковый сахар, рахат-лукум, мёд, шербет в кувшине и розовая вода для омовения рук.
Еда пробудила сильный аппетит у Саида, он с пребольшим удовольствием поел.
Муслим ибн-Мансур тоже отведал немного пилава, сделал несколько глотков шербета. Потом взял сочный персик, но съел только половину.
После благодарственной молитвы творцу сущего скатерть опустела: на ней уже не оказалось ни яств с напитками, ни остатков еды, ни даже крошек. Исчезло и масляное пятно, которое упало с куска баранины, когда его нёс к своему рту Саид. Он смутился от мысли, что испортил скатерть, но как почистить её не знал. Теперь же пятна не стало, это вызвало у Саида чувство облегчения.
По просьбе старца Саид сложил и убрал скатерть, отодвинул в сторону столик.
- А теперь, Саид, повесь серьгу внимания на уши и внимай удивительную историю. Мой отец Мансур – Величайший - был властелином этого дворца, этого города и многих других. Он обладал великой мощью и повелевал тысячью эмиров, каждый из которых главенствовал над десятью тысячами воинов. У них были сокровища, каких не видел глаз и не слышало ухо. Мой отец покорял великих царей и губил богатырей. Все сопредельные страны трепетали перед его необоримым могуществом. Но он был нечестивцем, творил зло и поклонялся силам зла. Такими же были и его эмиры, их воины. Я тоже стал бы таким, но в возрасте двенадцати лет мне во сне явился святой мудрец и рассказал о творце вселенной, научил, как молиться ему. Потом в один из дней, ставших самым чёрным днём в моей жизни, я услышал ужасный рёв с неба, который прозвучал чудовищным по силе громом с неба. Этот рёв похищал разум у тех, кто слышал его. Я повалился ничком, закрыв свои уши руками. Долго лежал так в беспамятстве. А когда пришёл в себя и вышел наружу, то увидел, что мой отец и все придворные превратились в металлические статуи. Кинулся на женскую половину, но и там увидел точно такую же картину: моя мать Малика и многочисленные мои тётушки из гарема отца стали бронзовыми. Я повалился и долго лежал в спасительном обмороке, не будь его, я бы точно сошёл с ума.
Очнувшись, я увидел рядом прекрасную пери Джаухар. Она мне всё и рассказала.
Оказывается, некогда Чёрный джинн украл дочь афганского султана в ту самую ночь, когда должна была произойти её свадьба с багдадским принцем…
- Юсуфом!  С принцем Юсуфом! – вскричал, не сумев себя удержать, Саид.
- Да, именно Юсуфом, - подтвердил Муслим ибн-Мансур, - как тебе стало известно это имя?
Саид рассказал о том, что прочитал в рукописи Шакара сына Хамдама.
- Удивительная история, - молвил старец. – Но тебе известна лишь часть её, а другая ведома мне. Теперь же эти половинки соединились в целую картину. Но я продолжу свой рассказа…
Так вот, багдадский принц Юсуф после долгих и упорных поисков сумел найти у магов Магриба летающего коня, отдал за него великие сокровища, купил и стал его владельцем. На нём он полетел в горы Кухистана, нашёл свою возлюбленную и похитил её у Чёрного джинна. Тот скоро обнаружил пропажу и пустился в погоню.
Как ни быстро они неслись по небу на летающем коне, он догнал беглецов и хотел было уничтожить их, но тут ему преградил путь могучий волшебник ибн-Хазр. Он защитил влюблённых и дал им