Мой Литературный дневник с сайта Проза.ру

конторе сказали, что уже можно их получить, все необходимые бумаги мы собрали, всё, вроде бы, оформили. Но в Сбербанке от нас потребовали, сверх всего принесённого, нотариальную доверенность на получение наследства. Опять что-то оформлять! Опять очередная бюрократическая тягомотина... Слава Богу, что денег пока на прожитьё хватает. У той стороны тоже...

От Сбербанка я пошёл на Индустриальный, в «О'КЕЙ», в оптику, чтобы выяснить, не смогут ли мне починить мои старые очки. Новые очень сильны, читать в них с листа не могу совершенно. Показал свои очки. Сказали, что такой перелом, по пластмассовой дужке, исправить невозможно...

Пошёл на Косыгина 11, в «Невскую оптику». Там был более опытный мастер, пожилой мужик. Но он мне сказал то же самое. Уже в трёх местах мне сказали, что мои старые очки безнадёжны...

Возможно, эту проблему смогут решить на Товарищеском проспекте. «Невский стиль». Там обещают решить любые проблемы. Добраться туда можно и пешком. Была бы хорошая погода, да я в достаточном порядке...

Иншалла!..

С Косыгина 11 я увидел дальше по маршруту, в парке Малиновка, небольшую новую жёлтую церковку, где я не был ещё ни разу, и даже издали её ещё не видел. И так потянулась туда душа!.. Покровская церковь, как увидел сейчас по карте...

Зашёл. Купил свечечку за 10 рублей и поставил к Распятию за мать... Постоял, побеседовал и с Богом, и с матерью... После смерти матери я ещё не был в церкви ни разу... Осмотрелся. Много литературы на столах, но всё очень примитивная. Множество мелких иконок продают в довольно дорогих окладах. Народу мало, всё больше старухи, но суетность какая-то чувствуется...

Но — всё равно — храм... И ладаном пахнет, и благодать душа чувствует... И русским духом как-то , всё-таки, веет... И хоть изредка заходить в такие наши православные церковки — очень было бы неплохо...

И за мать — хоть чуть-чуточку — но стало как-то на душе поспокойнее...

Помяни её, Господь!..

Мамулечка, у нас всё хорошо! Картиночку твою нашёл новогоднюю, поздравительную, 1991 год! Спасибо тебе за неё!.. А уж 25 лет прошло! Представляешь?.. Как там отец? Видишь ли его?.. Вспоминаю всё время вас обоих. Дай вам Бог там счастья! И чтобы нам всем встретиться в своё время!.. Да исполнится Слово Божие!..

18.12.2015 20:04



27 (1). Военный билет отца

Почти чудом уцелел отцовский военный билет: «Военный билет офицера запаса Советской Армии». Год выпуска билета: 1950 (как вытиснено у нижней кромки его зелёной клеёнчатой корочки). Выдан отцу 10 декабря 1952 года, Дзержинским райвоенкоматом г. Ленинграда.

При всей скупости информации, запечатлённой в этом документе, нашёл там массу интересного, чего не знал раньше (да и интересовался этим меньше). В частности, узнал, что плавбаза подводных лодок, на которой отец служил на Севере в войну, называлась «Память Кирова». Стал искать в Сети — и кое-что нашёл:

"ПАМЯТЬ КИРОВА" (до 1901 г. "Ardova", до 1916 г. "Andros", до 1935 г. "Haugland")
«Полная вместимость 3153 брт. Размерения 99.11 (между перпендикулярами) х 14.35 х 7.57 м. ГЭУ котломашинная, 281 (по другим данным 283) н.л.с.
Бывший английский грузовой пароход. Построен в 1896 г. ("Blyth Shipbuilding & Dry Dock Co Ltd", Блайт, Великобритания). В январе 1901 г. продан греческим судовладельцам, а в 1916 г. приобретен норвежским судовладельцем. В октябре 1933 г., следуя из Роттердама в Мурманск в балласте, во время шторма получил повреждения и был выброшен на камни в р-не Ара-губы. Поднят ЭПРОН, после отказа собственника от судна отремонтирован, в 1935 г. передан Севрыбтресту и переоборудован в плавучий рыбозавод. С началом Великой Отечественной войны мобилизован, переоборудован в плавбазу и 1.09.1941 г. вошел в состав СФ. По окончании войны возвращен владельцу, использовался в качестве плавучего общежития работников рыбкомбината. В 1948 г. переведен в Калининград и в начале 1960-х гг. разделан на металл».

««Память Кирова» (1896 год, 3.153 брт) – бывшая приемно-транспортная рыболовная база британской постройки. 22 августа 1941 года мобилизована и переоборудована в плавбазу подводных лодок. Плавбаза учебного дивизиона подводных лодок СФ (1941 – 1943), бригады подводных лодок (1944 – 1945)».
http://www.town.ural.ru/ship/ship/plavbaz.php3

«Как и десятки рыболовных траулеров, «Память Кирова» мобилизовали, она стала родным домом для подводников. С декабря 1942 года базировалась в губе Оленьей в Кольском заливе. Командовал кораблем капитан-лейтенант А. Н. Сиднев, бывший рыбопромысловик. О боевой судьбе плавбазы – отдельный разговор, хотя что рассказывать: приютила моряков, отбивалась от фашистских самолетов…»
http://www.b-port.com/smi/2/534/10115.html#ixzz3vCogynEH

«...Выйдя из дока, встали в губе Оленьей возле плавбазы "Память Кирова". Это бывшее промысловое судно, на котором разделывали рыбу, насквозь пропахло треской. Долго мы не могли привыкнуть к острому, неприятному запаху. А потом смирились с ним и основательно обжили просторное судно. Матросы придумали названия всем его уголкам, и, слушая их разговор, можно было подумать, что живут они не на судне, а в большом городе. Проход к хлеборезке стал Хлебным переулком, коридор, где находятся баня и душ, теперь назывался Банным переулком, закоулочек, упирающийся в дверь прачечной, - Прачечным тупиком. Названия имели и все жилые кубрики. А широкую палубу бака (на носу судна), где мы занимались строевой подготовкой, моряки прозвали площадью Урицкого.

С правого борта плавбазы расстилалась свинцовая гладь бухты, а левый борт почти упирался в завьюженный обрывистый берег, на который не всякий ловкач мог взобраться и на который все же карабкались все, кому по делам приходилось направляться в Полярное, а попутного катера не оказывалось.
Мы опять отрабатывали организацию службы, тренировались на боевых постах, тщательно проверяли материальную часть.

А война шла. Миллионы людей сражались на фронтах. Выходили в море, дрались с врагом наши товарищи. У нас опять горе. Не вернулась из боевого похода "С-55", пришедшая на Север с Дальнего Востока. Бригада потеряла прекрасно подготовленный, мужественный экипаж, возглавляемый отважным командиром Львом Михайловичем Сушкиным. Погибли в этом походе и мои старые сослуживцы Сергей Балашов, Николай Голубев, Степан Гридин, Енок Эскузьян.
Слезы навертываются на глаза, и злость душит. Гибнут друзья, а мы, вместо того чтобы отомстить врагу за их гибель, стоим в базе!

Нечего удивляться, что на встрече 1944 года у нас не хватало веселья. Собрались в кубрике плавбазы, в полночь прослушали по радио первое исполнение нового государственного гимна. А потом пели и танцевали под аккомпанемент единственной балалайки, на которой по очереди играли моторист Петр Добряк и старший инженер-лейтенант Коломиец.
Стали готовиться в свой первый боевой поход...»
http://fanread.ru/book/3588092/?page=6

Попадались и ещё очень отрывочные сведения про «Память Кирова»... Нашёл снимки этой плавбазы — но очень невнятные. Нашёл и много снимков Оленьей губы; летом там красиво, скалы покрываются зеленью. И посёлок военных моряков жив до сих пор...

Если «Память Кирова» была базой подводных лодок, то затем, как указано в билете, отец служил в Бригаде Торпедных катеров Северного флота. И должность его указана несколько раз одна: «Торпедист»...

Также почти сюрпризом для меня были записи о его образовании. Общее и специальное: 2 курса рабфака при Кораблестроительном институте. И военное: Курсы Подготовки и Усовершенствования Офицерского состава запаса флота В.М.А. (Военно-Морская Академия, надо полагать), 1952 год.

Проходил службу во флоте с 07.1941 по 05.1947. Уволен в запас 16 мая 1947 года.

Записаны награды. Медали: «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией» (это ещё далеко не всё, сколько помню). Впрочем, его начальники прямо ему говорили, что если бы не его имя, то наград было бы намного больше...

В 1952 году прошёл 90-дневный сбор по должности: «Помощник командира корабля 4-го ранга».

В 1955 году прошёл 60-дневный сбор по должности: «Командир корабля 4-го ранга».

10.12.1957 года был освидетельствован медкомиссией и признан не годным к военной службе с исключением с учёта.

В билете сохранилась, вложенная, повестка в райвоенкомат (наверное, последняя в его жизни) с предложением явиться 23 декабря 1957 года на Чайковского 53 (и я призывался оттуда в армию осенью 1969 года). Прислана на наш адрес: Халтурина 7 — 15. С припиской: «по вопросу исключения с воинского учёта по болезни».

И в самом конце этой зелёной книжечки значится, что 23 декабря 1957 года он исключён с учёта по причине болезни и зачислен в отставку со званием: «старший лейтенант в отставке».

Звание его было для меня сейчас тоже неожиданностью, потому что я помню по детству, да по фотографиям, лишь его погоны младшего лейтенанта...

В разделе о ранениях и контузиях нет ничего. Хотя отец говорил когда-то, сколько помню, о четырёх легких ранениях. И не знаю, считать ли ранением или контузией, когда его на этой плавбазе шарахнуло взрывной волной о ванты так, что отбило все внутренности. Он потом и кровью харкал сколько лет, и желудок потерял на две трети, и инвалидность заработал...

Когда он воевал летом 1941-го под Смоленском, его полоснуло пулей по животу, но не глубоко, лишь сорвало кожу, я это помню с детства... Про этот период, до флота, в его билете нет ничего... А когда он вышел из окружения — то при переформировании попросился во флот, как яхтсмен и как учившийся в «корабелке». Его в Северный флот и определили...

На фотографии в билете он удивительно молодой: 33 года. И фотографии этой я раньше не видел...

Как это всё мне сейчас дорого! И как это теперь для меня важно!.. Если и есть в нашей жизни что-то священное — то именно это...

Священна — сама родовая память: память о наших родителях, о наших предках. В ней — наши корни и сама наша жизнь! И священная задача — сохранить эту память, и суметь передать сохранённое дальше, чтобы оно не умерло никогда...

24.12.2015 21:38


27 (2). Кошки и собаки

Господи, не покинь меня в эти страшные дни!..

Изложить всё, что хотелось бы, о чём написать просто необходимо, в каком-либо последовательном порядке невозможно. События, и в основном, весьма малоприятные, налезают одно на другое, сминая все мои литературные планы и намерения, даже самые скромные...

Буду писать — просто «как смогу». «Как получится». Как будет угодно Высшему Промыслу. Который и должен позаботиться о том, чтобы любой хаос превращался в Порядок...

Я не в состоянии описать то, что происходит в пространстве, которое, вроде бы, ещё является моим домом. Даже после смерти матери и всего, что должно было за этим последовать, и что вполне можно было предвидеть. Но происходящее — далеко выходит за рамки того, что я мог себе вообразить…

<...>

Общее ощущение у меня от этого всего — что это нечто совершенно за гранью патологии, и за границами какого-то маразма... Ощущение кошмарного сна...

(Лает собака... Громко лает, это факт!..)

Кстати, кошка Бигуди продолжает гадить по всему коридору. В том числе, и прямо у моих дверей...

Всё это с каждым днём настолько всё более и более напоминает какой-то изощрённый постмодернистский дурдом, что близость эсхатологического итога всего этого, со всем тем, что приходит с ежедневными новостями, со всем тем, что происходит с самой