Стрелочник

клетку… Не было даже нафабренных усов с эспаньолкой… На нём что-то чёрное: то ли плащ, то ли мантия, то ли хла-мида… От прежнего облика осталась только сардоническая улыбка… Да, именно так я бы сейчас её и назвал… Почему раньше она казалась мне лю-безной?..
…Всё это проносится в моей голове гораздо быстрее, чем я это опи-сываю… А вот голос его я узнаю, даже не смотря на громогласные взры-кивания продолжающих драться псов…
- Неужели ты хочешь нанести вред моей собаке?..
- Прежде всего, я хочу защитить свою.
Он улыбается ещё шире, но его улыбка кажется мне оскалом… Здесь он никого не может обмануть… Здесь тайное становится явным… Ловлю себя на мысли, что здесь верно и я не таков, каким представляюсь людям там – в мире живых… Но мне некогда себя осматривать… Мне нужно од-новременно следить за ходом схватки псов и не упускать из виду моего врага… Нет, не так: моего Врага – так будет гораздо точнее… Ибо я знаю: он хочет смерти всему, что я люблю… И мне нельзя допустить этого… По-тому что тогда моя жизнь станет бессмысленной, как и моя смерть… Я должен быть внимательным и собранным…  Отмечать любые детали и отслеживать любые нюансы… И от этого зависит если и не всё, то очень и очень многое…
…Вот и сейчас я отмечаю для себя вроде бы несущественную деталь… Рукоять его трости украшает вовсе не бронзовая голова льва… Морда животного с оскаленными клыками слишком узка для царя зверей… Это голова пуделя… Что ж, маски сброшены, карты открыты… Я обнажаю клинок…

89. Завтрак чемпиона
(Вневременье)

…Так и не убрав улыбку с лица, Тёмный медленно извлекает клинок из трости… Он такой же, как мой, по размерам и форме… Я бы не удивил-ся, узнав, что их изготовил один и тот же мастер… Или сделаны они по одному образцу… Или один из них послужил образцом другому… Эти мысли (ненужные, лишние) проносятся в моей голове, когда я вижу серое зеркало клинка противника… Оно завораживает меня… Так, возможно, кролик глядит на отверстую пасть удава… Усилием воли я вытаскиваю себя из марева наваждения…
…Клубок дерущихся псов вновь распадается с воем и рычанием… Те-перь их трудно различить… Рыжая шерсть моего пса покрыта чёрной кровью его противника… И алой кровью Рыжика покрыта черная кожа Кербероса-Гарма… С рыком, мерным, как звук работающего мотора, они замирают в боевых стойках…
…В миг, когда они вновь сцепляются в схватке, скрещиваются и наши клинки…
…Куда бы в рубящем ударе не падало лезвие моего клинка, везде оно встречает серую сталь клинка противника… А уколы острия вязнут в пу-стоте… Кажется, мой противник играет со мною… С его уст так и не схо-дит улыбка…
…Клубок псов распадается в третий раз и вместе с ним прерывается и наш поединок… Обе собаки ещё больше истерзаны… Но когда я вгляды-ваюсь в адского пса, то внезапно осознаю, что ошибался, связывая его с молоссами… Его огромность ввела меня в заблуждение… Теперь же я ясно осознаю, что по экстерьеру и форме обеих морд это… пудель… Просто чёрный наголо стриженый пудель!.. И я начинаю смеяться!..
…Я хохочу и вижу, как медленно сходит с губ улыбка моего против-ника… Адский пёс, встревоженный моим смехом, начинает недоуменно взрыкивать в мою сторону… И я явственно слышу в его басовитом рыке истеричные взвизги… И начинаю хохотать ещё сильнее…
И, как эхо, я начинаю различать ответный смех… Конечно же, это сме-ётся мой противник… Я гляжу на него и вижу, как тает его чёрное одея-ние… Как сквозь него проявляется нескладная фигура хохочущего под-ростка… С обнажённым торсом и в шортах… Это я… И я не могу остано-вить свой смех, глядя, как надрывается в ответном хохоте мой двойник!..
Рыжая молния бьёт в чёрную глыбу двуглавого монстра, а мой кли-нок встречает атакующий булат противника… Оказывается, это так про-сто парировать собственные удары… Босой парнишка так неуклюж в сво-их попытках поразить меня… Дракона… Что со мной?.. Кто я?!.. Как разо-рвать круг?.. Как прервать контакт?.. Как убить в себе Дракона?..
…Я отчётливо понимаю, что мой противник поставил себе задачу от-теснить меня в галерею… Там – его территория, там – его дом… И там ему помогут даже стены… В безумном вальсе поединка мы нарезаем круги… Круговерть серого дня и беспроглядной ночи… Это и есть – Вечность?.. Я не желаю её!..
…А в ушах смех и ломающийся голос подростка:
- Вы же знаете, чтобы убить дракона, нужно самому стать драконом – расхожая истина!.. Так, может быть, проще сразу…
…Нет, нет, нет!.. Мои восклицания совпадают с ритмом парирования клинка противника… Сила ударов всё нарастает… Скоро они пробьют брешь…
Сквозь жесткий ритм металла и басовитый рык грызущих друг дру-га псов краем сознания я ловлю тоненькое поскуливание… Это мой бед-ный Рыжик!.. Он изнемогает от неимоверного напряжения и ран… Но ско-рее умрёт, чем отступит… Умрёт, защищая меня… Вновь умрёт…
…Надо всё это прекращать… Я некому не позволю мучить моего Ры-жика!.. Но как?!..
…Под мерное звяканье скрещивающегося булата на уровне подсо-знания я слышу знакомый мужской голос:
«…Ни зги не видно впереди, а позади лишь тьма…
Да нить суровая клубка на пыльный пол легла…
И только арки тёмный ход
Доносит эхо, где ревёт
Мой зверь голодный – он зовёт меня…
И я иду, спешу на этот голос…
Чадит мой факел…
Ну и пусть не светел торный путь,
Ведь мне уже не заплутать, себя не обмануть.
Я слышу вой, как трубный глас,
И встреча впереди у нас:
Налево и направо не свернуть…
И я иду, спешу на этот голос…
И своды серых галерей доносят страстный зов:
Мой зверь к свиданию готов. И я давно готов.
Оставив Ариадны нить
Спешу любя, тебя убить –
Изгнать тебя из полуночных снов…
И я иду, спешу на этот голос…
И отвечая на призыв, я исторгаю крик!
Я жажду, так же, как и ты, приблизить встречи миг…
Я так исступленно устал
Бродить среди пустых зеркал…
Яви ж из тени, свой заветный лик!..
Я жажду видеть Лик и слышать Голос…»

…Вот она – подсказка!.. Надо только улучшить момент… Я действи-тельно устал… И с каждым новым кругом под натиском противника вы-нужденно отступаю к проёму ведущему в подземелье… И вот уже арка, обрамляющая проём входа, за моей спиною… Ещё один полный оборот против часовой стрелки и я уже в пещере… Но этого не случится… Надо только не упустить момент…
…Вот он – момент истины… Противник мой прорисовывается на тём-ном фоне проёма в обрамлении арки из ракушечника… Он – это моё отра-жение… Он – это я… Я не могу убить себя… Но я могу разбить зеркало!.. Не парируя удар, я делаю шаг сторону и вперёд, пропуская мимо себя про-тивника и наношу удар в чёрную пустоту, обрамлённую аркой… И зерка-ло разбивается, разлетаясь на тысячи осколков… И меркнет сознание… Последнее, что я слышу – победный торжествующий рык моего Рыжика…
…Проснулся я от ноющей боли… Ныли руки, предплечья, ноги, спи-на… Не ныла только голова… Он была на удивление ясная…
Проснулся, как и засыпал, в одних шортах и с тростью в левой руке… А вот в правой был обнажённый клинок… Я внимательно его осматри-ваю… На лезвии ни зазубринки, только вот свой зеленоватый блеск оно почему-то утратило… Серовато-стальное стало теперь лезвие… Я уж бы-ло обеспокоился: а мой ли это клинок?.. Но нет!.. На бронзовой рукояти голова льва, а не пуделя… А то, что лезвие изменило свой цвет – причины могут быть разные… Но отчего-то мне верится, что исконной силы своей клинок не утратил… А вот то, что приобрёл ещё и толику другой – очень даже может быть… Время покажет…
И уж только после того, как клинок был убран в трость-ножны, я внимательно осматриваю самого себя… Вроде бы цел… Похоже, что мыш-цы болят от сильнейшей физической нагрузки… Молочная кислота… Од-нако же и сон мне привиделся!.. Стоп!.. Пожалуй, я поспешил, когда при-шёл к выводу, что я абсолютно цел…  Ноги!.. Мои ступни избиты и иско-лоты так, как будто я добрый час бегал по щебёнке… И при этом они абсо-лютно чисты…
И только в последнюю очередь я вспоминаю о фляге… Вспоминаю, потому что она висит у меня на поясе и когда я встаю с постели, сильно оттягивает ремень на моих шортах… Очень уж тяжёлой кажется мне моя фляга!.. Как будто там ртуть, а не вода…
Присев на кровать, пытаюсь вспомнить, что же мне снилось этой но-чью… Ещё раз взвешиваю на руке флягу… Судя по всему, я всё-таки сде-лал то, что поручил мне мой тёзка…
Стало немножко грустно… Как там мой Рыжуля?.. Когда я в послед-ний раз его видел, видок у него был неважнецкий… Но вот рык его был точно радостный, торжествующий, победный!.. Ну а как иначе?.. У моего пёсиля и понятия-то такого, как поражение, нет… Разве, что со смертью… Но ведь он и так уже умер… На глаза мне наворачиваются слёзы… Но нет!.. Я верю, что всё у него сейчас хорошо… Почему? Ну, во-первых, он точно не живёт в той преисподней: на монстра он свалился откуда-то сверху… А во-вторых… Он же погиб в бою: а такие, как он, после смерти попадают в Валгаллу… Или куда там отправляются после гибели в битве воины?.. А уж мой-то Рыжик – настоящий боец!.. Там, говорят, все раны исцеляются наутро… Ну и в-третьих – я верю тому монаху у источника… А ведь он сказал, что Рыжик теперь там, где ему хорошо… Я смахиваю слёзы и иду умываться… Никто не должен видеть меня заплаканным… Ведь я – муж-чина… И я – почти уже взрослый…
…Завтракаю я сегодня с отменным аппетитом: как будто и не спал всю ночь, а вагоны разгружал… Сидящие за столом мои родные на меня как-то странно посматривают… Ну все, кроме бабушки, конечно: она ведь почти ничего не видит… Но слышит и чувствует она очень даже хорошо…  Вот и сейчас она почувствовала, что все как-то за едой ненормально при-тихли… Ну и, понятно, не замедлила громогласно, по своему обыкнове-нию, поинтересоваться – в чём собственно дело:
- …А чё это вы все как в рот воды набрали?.. Али случилось что?..
Родители было промолчали, но ситуацию проясняет Ларка:
- А это они на Игоря смотрят…
- А чё они на него смотрят?.. Чё с ним не так?.. Унучек, ты часом не за-болел ли?..
- Баба, со мной всё в порядке. Я здоров, – недовольно отвечает «уну-чек», несколько встревоженный излишним вниманием к его скромной персоне.
Отец хмыкает, а мама находит нужным пояснить:
- Жаль, ты плохо видишь, мама… Взрослеет твой внучёк не по дням, а по часам в последнее время… Хоть жени его…
- Игорь у нас красивый стал! – авторитетно заявляет Лариса. – А раньше был не такой красивый… Тощий очень. Он и сейчас тощий, но уже не такой… Он теперь сильный. Все мои подружки во дворе говорят, что когда он совсем вырастет, то будет ещё красивше…
…Чувствую, что краснею… Закашливаюсь от смущения и решительно отодвигаю от себя пустую тарелку:
- Спасибо… Я пошёл гулять.
Мама, разумеется, не упускает возможности проинструктировать:
- Поосторожней там… По «заброшкам» не лазь… И далеко не ходи…
- Ну ма-а…
…И вот уже я, по своей всегдашней манере (в два прыжка преодоле-вая один лестничный пролёт), с грохотом спускаюсь с пятого на первый этаж… Выскочив во двор, обнаруживаю сидящего на лавочке у подъезд-ной двери Андрея. На коленях его знакомый чехол из-под удочки…
- О, привет!.. А ты что – на рыбалку собрался?..
Андрей встаёт, перекидывает чехол на плечо и жестом приглашает следовать за собой:
- Пойдём. Разговор есть.
- Ну пойдём,