поплыть с нами туда, куда нужно Симону.
- А куда ему нужно?
- Этого я не знаю. Но я плыву.
- А почему бы ему не поплыть туда, куда нужно тебе?
- Я не знаю, где это место.
- И поэтому ты доверился Симону?
- Да.
- Симон, а ты куда плывёшь, если не секрет? Просто путешествуешь? Или по делу?
Я смутился. Всего несколько часов назад я уверенно заявил бы, что направляюсь в любимый свой город Осло, домой, но теперь я не просто не был в этом уверен - я боялся возвращаться! Что со мною стало? Кто заколдовал меня? Я ничего уже не понимал, чувствовал себя пьяным гулякой, отбросившим в сторону надоедливые трудности и навязчивые неудачи. Мне было хорошо с этими людьми, они не требовали от меня соответствовать нормам и предписаниям, зарабатывать деньги, считаться значимой единицей в социальной арифметике.
Обитатели античного дома веселились и дурачились, и вообще жили в бесконечной сказке; Яна с радостью заботилась о сиротах, а Пауль с Натанаэлем философствовали и занимались любовью с женщинами. У всех было дело по душе, все точно знали, что им нужно от жизни. Даже маленькому Якобу было ясно, кто необходим ему для счастья. И только я, вывалившийся из правильного мира в страну неправильных счастливчиков, так и не понял, кто я, куда иду и что ищу.
- Я? А в самом деле, куда я плыву? - задумчиво проговорил я. - Вроде бы в Осло, там мой дом, хотя я, кажется, начинаю в этом сомневаться.
- А там есть апельсины и виноград? - спросила меня Ника Первая, пересев поближе к нам с Якобом.
- В магазинах там можно найти всё.
- Так уж и всё? - недоверчиво произнёс один из Александров. - Даже рог изобилия?
- А что это такое, рог изобилия?
- О, Боже, не знать, что такое рог изобилия! Это такой огромный сосуд в виде бараньего рога...
- Бычьего, - поправил его другой Александр.
- Нет, бараньего!
- А я думаю, что это рог единорога, - вклинилась в спор Ника Третья. - У барана и быка по два рога, а этот один, значит, единорожий это рог.
- Ладно, пусть будет по-твоему, - махнул рукой тот Александр, что начал объяснения. - Так вот, стоит этот рог на агоре, то есть площади, а рядом с ним - богиня Фортуна...
- Иисус, - уточнил Пауль.
- Что Иисус?
- Иисус стоит рядом с рогом.
- Хорошо, с одной стороны стоит Иисус, а с другой - Фортуна, богиня удачи.
- Но зачем Иисусу Фортуна какая-то, если он и без неё приносит всем удачу? - возразил Пауль.
- Да так просто, скучно ему одному.
- Нет, не так, - вмешалась в спор Ника Первая. - Иисус предлагает удачу детям, а Фортуна подзывает взрослых. Она даже в клоуна вырядилась, чтобы привлекать внимание. А то ведь серьёзные люди проходят мимо этого рога и не замечают его.
- Ладно, пусть так, - согласился Александр. - А в том роге - самые сладкие плоды, печенье, конфеты, мармелад - на любой вкус! Ну, как, Симон, есть в твоём Осло такой рог?
- Нет.
- И ковра-самолёта нет?
- Нет, насколько я знаю.
- И волшебной палочки? И шапки-невидимки?
- Ничего этого там нет.
- Тогда и делать там нечего, - отмахнулся от моего Осло Александр.
- Но там мой дом, - чуть не плача, пытался я убедить уже не собеседников, а самого себя. - Квартира на третьем этаже. С видом на красивую площадь...
- А рыба там ловится так же обильно, как у нас? - прервал меня Пауль.
- Нет.
- Значит, нет там Иисуса, не нравится ему там. Ясно же как день, что не любит он городов.
- Ну что, Якоб, - сказала Ника Первая, - не надумал сделать меня своей?
- Надумал. Если поплывёшь с нами.
- Но ты так и не сказал мне, куда вы плывёте. Осло не считается, потому что это придуманное место...
- Утопия, - уточнил один из Александров.
- Она самая. Придумайте что-нибудь более взаправдашнее.
- Тогда... - Якоб задумался. - Тогда в нашу с Симоном сказку!
- В сказку, говоришь? Уже лучше. И Симон будет там работать принцем, а я - его принцессой? Что ж, неплохо. Симон, возьмёшь меня принцессой?
- Ну... - Я не знал, что и сказать.
- Я хоть немного нравлюсь тебе?
- Да, конечно, - проглотил я комок.
- Ты мне тоже нравишься. Всё, мальчики и девочки, решено, я уплываю от вас с Симоном и Якобом.
- Счастливого пути! Весёлых вам приключений! - загалдели две Ники и два Александра и, вскочив на ноги, стали, смеясь, тискать Нику Первую.
Пауль тоже встал.
- Нам пора, - сказал он мне и направился к двери.
Я надел куртку, взял Якоба на руки и пошёл вслед за Паулем.
- Эй, а меня вы забыли? - Подскочив ко мне, Ника Первая схватила меня за рукав.
- Я думал, ты шутишь... Играешь...
- Значит, ты не возьмёшь меня?
По её щекам побежали слёзы. Я был ошеломлён. Никак не мог я привыкнуть к странностям этого озёрного мира. Не понимал я, что всё у этих людей серьёзно, даже если они шутят. А если уж девушка решила плыть с парнем в неизвестную сказку, то серьёзнее этого может быть только смерть, да и то не всегда.
- Не плачь. - Я погладил её по руке. - Послушай, у меня уже была жена. Но она ушла от меня. Плохим я оказался мужем. Нужен тебе такой?
- Мне нужен только ты, понимаешь? Ты. Ты самый лучший. Без тебя я никто, а с тобой - волшебница. И я знаю тебя. Наизусть знаю.
- Откуда?
- Не забывай, что я сказочница.
- Ну что ж, если хочешь плыть со мной, оденься потеплее.
- Значит, я, правда, нравлюсь тебе? - улыбнулась девушка.
- Очень нравишься. И мальчику ты по вкусу пришлась. Верно, Якоб?
- Ты хорошая, - кивнул он с достоинством знатока. - Ты будешь моей. Обязательно.
***
Дальше мы плыли уже вчетвером. Я сидел рядом с Никой, а на наших коленях, свернувшись калачиком, спал Якоб.
«Что я делаю? - думал я. - Это же неразумно, не по-настоящему. Это какая-то игра. Сначала усыновил ребёнка, а теперь вот везу с собою в большой мир невесту. Она любит меня. Надо же, с первого взгляда. А я? Люблю ли я? Нет, конечно, только играю в любовь. Смогу ли я обойтись без них? Без Якоба - вряд ли. Он прирос уже к моему сердцу. А без этой девушки, наверное, спокойно обойдусь. Но вот она, судя по всему, не обойдётся... Да, задачка...
- Послушай, Ника, если бы я сейчас упал в воду и утонул - что бы ты сделала?
- Стала бы русалкой, чтобы лечь с тобою на дно и своими поцелуями оживить тебя.
- Ты не шутишь?
- Мои сёстры говорят, что у меня совсем нет чувства юмора. Потому что я всегда говорю то, что думаю.
- Пауль, - сказал я, решив, наконец, расставить все точки над «i», - как ты считаешь, смогу ли я полюбить Нику?
- А ты поцелуй её - и узнаешь.
Что ж, почему бы и нет?
Я нагнулся к лицу девушки и коснулся губами её тёплых, мягких губ, потом ещё раз и ещё - и вдруг ослепительная молния пронзила моё сердце, а лицо Ники засветилось, как будто под кожей у неё вспыхнула тысяча лампочек! Я в страхе отпрянул от неё, пригляделся - и увидел красоту, которая заставила меня дрожать от небывалого восторга. А ещё я видел её глаза, а в них - мольбу. И свет этой мольбы пронзал меня и наполнял странным желанием - нет, не стремлением обладать этой красотой, а самому влиться в неё и стать таким же красивым и сияющим.
- Ты моя, - прошептал я, очарованный внезапным светом, и ещё раз поцеловал Нику, теперь уже смело и крепко, и не отрывался от сладких её губ до тех пор, пока свет не погас. Но всё равно я продолжал ясно видеть её прекрасное лицо. Оно было ярче луны! - Ты моя русалка, а я твой принц. Я покажу тебе свой город, я подниму тебя... Смотри, я снова вижу землю! Неужели на этот раз мы добрались наконец до противоположного берега?
- Какой же ты ещё глупый, - проворчал Пауль.
- Что на этот раз не так?
- Мне-то всё так, а вот тебе, Симон, постоянно что-то мешает быть счастливым. Даже поцелуй феи не превратил тебя в мудреца. Хотя бы на часок. Но ничего, надеюсь, после тысяча первого поцелуя ты всё же излечишься от разумного своего неразумия.
- Ты тоже считаешь меня глупым? - обратился я к девушке, обиженный на чрезмерную честность Пауля: мог бы он хотя бы при даме не выставлять меня недотёпой!
- Я считаю тебя талантливым учеником. Ты быстро учишься профессии принца.
- А ты и в самом деле фея?
- А ты не веришь в фей?
- Вообще-то не очень...
- Слишком взрослый для этого, так?
- Что-то вроде того.
- И только что увиденное чудо преображения тебя не убедило?
- Я видел свет. А в твоих глазах было нечто... Не знаю, как сказать...
- Во многих ли глазах ты видел это?
- Нет, только в твоих.
- Правильно, потому что я фея любви, моей, твоей и Якоба. Я фея семейного счастья.
- Значит, меня ждёт счастье?
- Только тебя оно и ждёт. Мы с Якобом уже там, в доме счастья. Не хватает только тебя. Без тебя мы не выживем, превратимся в унылые сны.
И снова лодка вонзилась носом в берег.
Осторожно подняв спящего Якоба, я последовал за Паулем, а Ника несла за мною мои башмаки. Кто бы мог подумать! Сама фея (а в том, что она настоящая фея, во мне не осталось ни соринки сомнения) несла мои башмаки!
- Видишь дом? - сказал мне Пауль. - Постучи туда, а когда хозяин выйдет, передай ему от меня привет.
Я пошёл к черневшему на берегу дому. В окнах не было света, значит, хозяева уже легли. Мне стало не по себе. Но вот сзади я услышал дыхание Ники и успокоился: втроём нам нечего бояться.
Я хотел было постучать, но девушка открыла дверь и смело вошла в темноту.
- Видишь? Совсем не страшно, - сказала она мне, словно обращаясь к маленькому ребёнку. Здесь никого нет, разве что парочка смешных привидений.
Мы вернулись к лодке. Но лодки не было. Только вдали, в свете заходящей луны, виднелось чёрное пятнышко и слышался плеск воды под неспешными, мерными ударами вёсел.
- Почему он уплыл? - растерянно пролепетал я.
- Потому что сделал своё дело, - ответила Ника, обняв меня сзади.
- Значит, он всё-таки перевёз меня через озеро?
- Нет, мой милый, перевезти на другой берег по силам только Харону. А Пауль привёз нас на Берёзовый остров.
- Боже, опять остров! И, наверное, крошечный? Что же мы будем здесь делать?
- Крошечный? Забавно ты выражаешься. Для кого-то этот остров - просто кочка в озере вечности, а кто-то и за всю жизнь от одного края до другого не дойдёт. Всё здесь зависит от тебя. Вообще-то это мой остров. Здесь жил когда-то отец, пока не встретил мою маму. Они переселились на большой берег, в долину Единорога, где родились я и мои сёстры, там мы и выросли. Потом перебрались на Ольховый остров, к мужьям сестёр, к Александрам. Сёстры обрели там своё весёлое счастье, а я оставалась одинокой в ожидании своего принца. А дом отца ждал меня. Утром, как взойдёт солнце, ты увидишь, что это настоящий дворец. Наше семейное гнёздышко.
- Значит, я уже никогда не вернусь в Осло, домой?
- А я думала, что твой дом - там, где я и этот мальчик. Мы с сёстрами так всё здорово придумали, а ты о своём Осло тоскуешь... Обидно...
- Уже не тоскую. Просто мне страшно. Но, думаю, без вас двоих было бы ещё страшнее. Куда уж мне теперь без Якоба и без тебя?
- Правильно, некуда. Ведь мы дали тебе второй шанс. Позволили начать жизнь с того момента, когда ты споткнулся, после чего уже не смог подняться в полный рост.
- Постой, значит, вы знали и это? Боже, значит...
Я вспомнил ту ночь. Страшную ночь, которую старался вспоминать как можно реже.
Я лежу в своей постели, в доме тётки. Завтра я уеду в Осло и стану студентом. Тётка всё приготовила, договорилась с друзьями, живущими в столице, чтобы они
