Обошлось!

От этого материал стал более мягким. Неужели разработчики не понимали последствий изменения материала ограничителя? Так или иначе, но его резьба быстро износилась, как только ослабилась гайка. А гайку по недосмотру не докрутили в ходе недавнего технического обслуживания самолета.
Тем не менее, производители самолета утверждали, что нарушение резьбы и ослабление гайки не могли привести к пробою бака. И натурный эксперимент это подтвердил. Бак от пробоя надежно защищала специальная шайба. Однако именно ее на этом самолете не оказалось. Выяснилось, что ее уронил техник, заменявший ограничитель новым, и не заметил этого из-за сильной тесноты в месте крепления. Злосчастная шайба не выпала наружу, а так и осталась лежать рядом с ограничителем, но не на нём.
Вот вам и шайба! Оказалось, что это она, столь маленькая, легко уничтожила большой самолет стоимостью двести миллионов долларов! Значит, виновата шайба? И больше никто?
Теперь рассмотрим пятый случай. Тоже показательный.
Некий двухмоторный лайнер, подаваемый известной фирмой, как новейший и высокотехнологичный, завершал дальний перелёт. Всё было прекрасно. Современная машина радовала пилотов. Они перешучивались, предвкушая благополучное завершение утомительного рейса.
За двести км от места приземления случился помпаж левого двигателя. Это срывной и весьма опасный режим работы турбореактивного двигателя с нарушением газодинамической устойчивости, хлопками в воздухозаборнике из-за противотока газов, резким падением тяги и сильной вибрацией. Действуя по инструкции, летчики для исключения полного разрушения агрегата, перевели его на минимальные обороты. В общем-то, ничего опасного не произошло – этот самолет уверенно долетел бы и на одном двигателе. Но через пару минут помпаж произошел и в правом двигателе. К тому же убрать его обороты до рекомендованных летчикам не удалось. Двигатель продолжал развивать около шестидесяти процентов тяги. Эти обстоятельства сделали ситуацию опасной.
«Теперь бы пролететь оставшиеся восемьдесят километров!» – думали пилоты, передавая диспетчеру сигнал бедствия. Лайнеру сразу обеспечили полный приоритет в воздухе. На аэродроме для него освободили все полосы. Все службы спасения приготовились к экстренной работе.
Продолжая снижаться из-за отказа двигателей, самолет всё же дотянул до полосы. Этому способствовала и помощь не полностью заглушенного двигателя. Но он стал мешать снижению скорости при посадке. Касание полосы на фактической скорости угрожало разрушением самолета. Но и в случае удачи он едва ли сможет остановиться до конца полосы без работающей системы противотяги.
Благодаря мастерству пилота, касание всё же оказалось удачным, но из-за чрезмерной посадочной скорости крыло коснулось-таки полосы. Обычно после этого уже ничего не удается исправить, но пилот и в этом случае сумел удержать машину от ухода с полосы и, предельно напрягая тормоза всех колес, всё же остановил самолет в конце полосы. Тормоза, преобразовав всю кинетическую энергию трёхсоттонной махины в тепло, загорелись вместе с шинами. Пилоты организовали эвакуацию пассажиров. Но все остались живы. Самолет успели потушить спасательные службы.
Расследование показало, что двигатели отказали из-за недостатка топлива, но в баках его оказалось достаточно. Глубокий анализ позволил выявить в топливе соль. Ее кристаллизация в устройствах регулирования подачи топлива нарушила перемещение дозирующих плунжеров. Потому и случился помпаж, а летчикам не удалось увеличить мощность двигателей, перезапустить их и даже снизить обороты правого двигателя до минимальных.
Странно! Соль в топливе никогда еще не обнаруживали! Оказалось, что она уже была растворена в топливе, залитом в самолет из наземных заправочных емкостей. В них же, в свою очередь, соль попала из подпочвенных вод, которые проникли в заправочные магистрали из-за их не герметичности после недавнего ремонта. Всего в сотне метров от места заправки плескались морские воды.
Казалось бы всё! Пассажиры живы. Самолет уцелел. Причины выявлены, выводы сделаны…
Но мне так не кажется!
Помнится, в советском Аэрофлоте в случае трагедий, причинами которых могли стать конструктивные или производственные дефекты, немедленно приостанавливалась эксплуатация всех однотипных самолетов. Логика таких мер весьма проста – пока не поздно, следует проверить, а нет ли подобных предпосылок для аварий на остальных машинах? Потому проверяли все самолеты. И на всех, если требовалось, производили доработки конструкции и только после этого возобновляли эксплуатацию.
Я же, думаю, имею веские основания, чтобы обвинить все современные авиационные компании и политические структуры так называемого Запада в том, что для них прибыли важнее всего остального. Хотя в каждом фильме о катастрофах лицемерно (расчет на доверчивого зрителя) повторяется, что «надо обязательно исключить подобные проявления на других самолетах, чтобы не пострадали люди!»
Но это – только на словах! В действительности руководство засветившихся авариями стран или авиационных компаний никогда не приостановило эксплуатацию самолетов, подозреваемых в опасной ненадежности. По крайней мере, ни в одном из десятков просмотренных мной фильмов из серии «Расследование авиакатастроф» такое не прозвучало.
Еще бы! Поставить множество машин на прикол, значит, сорвать выполнение перевозок, выплачивать огромные штрафы и неустойки…
Так и слышу: «Это же упущенные прибыли! Допустить такое никак нельзя! Пусть падает очередной непроверенный самолет с его экипажем и пассажирами! С одним бортом, опередившим в падении все остальные, мы как-нибудь разберемся! Но если своими руками заранее поставить на прикол все машины… Они же перестанут делать деньги, будто все разом упали… Это же для нас разорению подобно! Потому не о пассажирах следует думать, а только о своём продырявленном кармане!»
Вот такова, уважаемый Читатель, проза жизни и смерти в современной пассажирской авиации! Нравится это вам или нет, но в ней именно такая обстановка и такой настрой!
Теперь еще одна катастрофа, шестая.
По аргументированному мнению следователей она произошла лишь потому, что летчик в полёте слишком резко потянул на себя ручку газа, тем самым очень резко увеличив обороты двигателя.
Мне же кажется весьма странным, что столь сложная и дорогая машина, предназначенная для перевозки более пятисот человек, сама не предотвращает столь простые, но и опасные действия пилотов!
Так или иначе, но резко возросшая скорость подачи топлива в двигатель вызвала замерзание микроскопических капелек воды в керосине. Устройство для их растапливания, недавно, кстати, усовершенствованное, почему-то не справилось. Льдинки полностью забили трубопровод, перекрыли подачу топлива, двигатели остановились. Перезапустить их из-за не устраненной причины не удалось. Самолет упал и разбился. Никто не выжил.
Кто виноват? Не знаю! Расследование оказалось долгим и путанным, но виновные так и не проявились. Сказали лишь, что нечто там было доработано. Как и накануне?
Был и такой случай. Кажется, седьмой в моей нумерации.
У самолета, уверено парившего на высоте одиннадцать километров, внезапно оторвался хвост. Это та самая, весьма большая часть конструкции с вертикальным килем и двумя управляющими плоскостями. Самолет стал совершенно неуправляемым. Спасти его не было никакой возможности.
При расследовании с помощью расшифрованных параметров «черного ящика» удалось установить, что летчик отклонил киль самолета не в пределах 0…2 градуса, как следовало на крейсерской скорости, а примерно на десять градусов! Это ни на что не повлияло бы на земле, но в полете вызвало катастрофу.
По этому поводу у меня опять возникло огромное недоумение! Неужели несколько бортовых компьютеров, отслеживающих сотни параметров самолета, не дающие выйти этим параметром из безопасных диапазонов, не способны воспрепятствовать чрезмерному повороту киля в полете? Так и хочется произнести свою любимую в последнее время фразу: «Либо я совсем ничего не понимаю, либо здесь порядки такие!»
Именно потому у меня вопрос: «И кто же был виноват?»
Но нам ведь вполне определенно заявили: «Летчик отклонил киль самолета…» Значит, летчик и виноват! Разве с этим выводом, находясь в здравом разуме, можно согласиться?
Расскажу об очередной загадочной и нелепой катастрофе. Она станет здесь восьмой.
Огромный аэробус в ночном небе Великобритании подмигивал с высоты двенадцать километров всеми курсовыми огнями. Его случайно наблюдали несколько человек из маленького английского городка, встретившегося по курсу самолета. Но через миг на месте лайнера небо разрезало пламя большого взрыва. Через несколько минут тысячи фрагментов разрушенного самолета долетели до земли, покрывая ее на территории, превышающей площадь Москвы.
Следователи сразу заподозрили взрыв на борту. И скоро нашли этому подтверждение. Более того, в собранном по частям самолете они установили и место взрыва – багажный отсек. А в нем (по месту разрушения отсека, характерного для внутреннего взрыва) выявили, где находилось взрывное устройство и его тип.
По месту размещения груза следователи установили, в каком именно транзитном аэропорту был загружен злополучный чемодан, изготовленный некоторой известной фирмой. На обнаруженных от чемодана фрагментах лабораторным путём были выявлены характерные следы взрывчатого вещества. Среди множества пассажиров, сдававших подобный багаж в установленном аэропорту, по фотографиям и информации спецслужб, плодотворно поработавших в этом направлении, через несколько лет был вычислен и человек, которому принадлежал чемодан с взрывным устройством.
Трагедия полностью раскрылась. Авиация оказалась неповинной в беде сотен человек. Можно сказать, честь и хвала тем, кто сумел разгадать столь сложную загадку. Но не лучше ли было начать ее разгадывать еще до взрыва? Если бы взрывное устройство выявили заблаговременно…
Расскажу еще об одной трагедии. Думаю, в моём списке сделать ее последней, то есть, девятой. И действительно, пора остановиться! Не перечислять же все авиационные инциденты, мне известные!
Один из летчиков неоднократно лечился от легких психических расстройств. Скажем так, от депрессии. Тем не менее, ему удалось утаить эти факты от компании, в которой он работал вторым пилотом большого лайнера. Но при одном медосмотре у него обнаружили еще одну болезнь, которая обязывала врачей отстранить летчика от летной работы. Больной настолько расстроился, что решил покончить с жизнью. Так и сделал.
Подгадав удобный рейс, а ходе него момент, когда первый пилот вышел в туалет, самоубийца закрылся, включил автопилот на снижение до трехсот метров и направил самолет в сторону горы, обозначенной по курсу. Последующее исследование параметров «черного ящика» показало, что никаких действий до столкновения с горой в кабине уже не предпринималось. Таким образом, нервы у психа оказались удивительно крепкими! Он не дрогнул, убивая себя и еще триста непричастных к его проблемам человек.
А первый пилот, без