отрезал Омертон, лектор и принципиальный преподаватель, своим безапелляционным выражением лица показывая, что он всё сказал и его не переубедить в своих решениях, как бы ты не пробовал. Но Алекс, как и всякий неразумный и безалаберный студент, кто всегда полагается на удачу и на подсказки со стороны шпаргалок, всё же не оставляет попыток, нет, не себя защитить, а отстоять своё право на справедливость.
– Но это не честно. – Тоном оскорблённого достоинства заявляет Алекс, сумев достучаться до любопытства Омертона, заинтригованного тем, что имеет в виду под этой нечестностью этот тип.
– Что вы имеете в виду? – спрашивает Омертон.
– Так вы раскрыли перед всеми мои карты. И теперь все тут зная мою к ним предвзятость, будут меня сторониться и закрываться. – Даёт ответ Алекс.
– Ах вот вы о чём. – Говорит Омертон. – Можете об этом не беспокоиться. – Добавляет Омертон и кивком переводит Алекса, да и общее внимание на часы на стене. – Ведь никто не обращает внимание на время, отлично при этом зная, что оно ежемоментно в нашей жизни присутствует, за нами наблюдает и ведёт контроль за использованием себя. Вы поняли о чём я? – задаётся вопросом к Алексу Омертон.
Алекс переводит свой взгляд от часов на Омертона, делает внимательную к нему паузу, и говорит. – Да. – После чего добавляет. – Я должен стать самим временем, профессор.
– Вы уловили суть поставленной перед вами задачи. – Отвечает с усмешкой Омертон, задумывается и идёт к стоящему в стороне от трибуны столику, где у него разложены различные подготовительные материалы для сопровождения лекции и после лекционных трений. Там он после недолгого поиска берёт какие-то бумаги, и с ними возвращается к Алексу.
– Чтобы облегчить вашу курсовую работу, и себе облегчить труд проверки соответствия её верности, вот вам три варианта выбора ваших интервьюеров. – Говорит Омертон, протягивая Алексу три конверта. – А также брошюру с тактико-техническими характеристиками самого универсального инструмента решения всех буквально проблем, времени. – Омертон вкладывает в руки Алекса небольшую книжицу. Ну и пока Алекс не стал самолично разбираться в том, как всё им данное использовать и применить, Омертон доводит до него правила пользования ему данного. – Надеюсь, вам не надо говорить о том, что имена в конвертах никому не раскрываются до сдачи вашей работы. При раскрытии которых вы отчисляетесь. Да!? – А это Омертон уже обращается к аудитории. – Это ко всем относится. Так что не лезьте с ненужными вопросами к нашему искателю вашего времени.
А вот на этом точно всё. И Алекс, погружённый во внимание к тому, что содержится в этих конвертах, не сводя с них своего взгляда, можно сказать, что на ощупь добрался до своего места, и только сев на место, вдруг обнаружил, что его соседей по парте нет, и он сидит сейчас один. И отчего-то ему от их отсутствия стало как-то зябко и одиноко. К чему так же присоединялось чувство не комфортности. Правда, это было связано с тем, что Алекс был уверен в том, что сейчас все люди в аудитории в его сторону смотрят и пытаются разгадать секрет этих конвертов. Которые он не спешит раскрывать, чтобы утолить своё и их любопытство, когда он заглянет в конверт, увидит в нём имя, и захочет визуально свериться с присутствующим в аудитории лицом с тем же именем из конверта.
А люди здесь в аудитории совсем не слепые и не глупые, а только вынужденные под давлением пресса стольких знаний, себя такими показывать перед лицом Омертона, кто хоть и требует от них блестящих и хоть каких-то знаний, но он всё же человек, и ему будет более приятно видеть в вас более чем он глупого человека.
Но Алекс, что за человек такой особой, негативной для всех тут рассудительности, и он и не думает отвечать ожиданиям в его сторону стольких людей. Что, естественно, ведёт к ответному негативному сценарию. Нежеланию всех этих людей идти ему навстречу.
– Вот только заговори со мной. Слушать тебя не буду. – Вот так все в основном решили, всё же оставляя ему шанс, если он по секрету даст кому-то из них понять, что ваше имя между прочим, находится не только в общем списке студентов этой группы. А оно…Ну вы сами понимаете.
И за всем этим незримым противостоянием с аудиторией и с самим собой, Алекс досидел до окончания лекции. При этом он сразу не стал покидать своего места по весьма резонной причине, он не хотел сразу же столкнуться с проявлением интереса в свою сторону со стороны студенческой группы. А вот когда аудиторию практически все покинули, н он разложил по карманам вручённые ему конверты и брошюру, так и не заглянув в них, то только сейчас он направился на выход, погружённый в мысли о том, что всё это могло значить именно для него.
А когда ты о чём-то глубоко и крепко задумаешься, то это практически всегда к чему-то, да приводит. В данном, в случае с Алексом, к тому, что он по выходу из аудитории не проявил должного усердия в деле своей осмотрительности, и как прямо тот человек, кто ничего не видит перед собой, кроме своего телефона в руках, буквально наткнулся на… Да такого же самовлюблённого и самонадеянного человека, кто кроме себя никого не видит по сторонам, уткнувшись в свой фигуральный смартфон, самого себя.
Ну а когда эта встреча, неминуемого характера, определённо запланированная этим образом и отношением к своей жизни этих людей, так внезапно для этого момента для них состоялась, то они оторвались от самих себя, друг на друга выразительно так, с претензией посмотрели, и вот же неожиданность какая, они друг друга не то чтобы узнали, а они друг для друга посчитали себя не столь незнакомыми, а где-то точно ранее виденными. И для этих их взглядов друг на друга есть все предпосылки, находящиеся прямо за спиной Алекса, в этой аудитории, где он с Евой (а это была она), сидели чуть ли не рядом, за одной партой.
О чём, скорей всего, и судя из ответа Евы, она сообразила быстрей, чем Алекс. – Ой! – Вслед за этим её многообещающим «Ой» следует очевидный интерес и внимание друг к другу, – как отреагирует твой визави на это твоё «Ой» и на твой нескрываемый интерес к этому, – после чего Ева добавляет, по-разному можно расценивать и интерпретировать её вопрос. – И о чём вы думали?
Где в случае его не слишком доброжелательного к вам отношения, можно услышать с её стороны недовольство и чуть ли не претензию, а в случае наоборот, то это даже очень интересно знать, что она хотела бы знать, задавать этим вопросом. Ну а так как Алекс максималист в плане того, чтобы оптимистично смотреть на своё будущее в отношениях с девушками, и он всегда готов им дать шанс пересмотреть свои взгляды на себя, если они не отвечают тому, что в нём есть, то он склонялся ко второму варианту понимания Евы.
– О вас. – Вот так открыто и прямо даёт ответ Алекс, уверенно смотря глаза в глаза Евы, до которой доводится им некий нарратив о том, что ему нечего скрывать ни от кого, и особенно от тех людей, с кем его вот так сталкивает интересно жизнь.
– Вот как! – только слегка удивилась Ева. – И почему? – А вот этот её вопрос был вопросом очевидности, ведь хочется всякой девушке, чтобы о ней думали. Вот они и изыскивают в себе причины, как вас ещё к этому подтолкнуть, задаваясь и такими вопросами тоже.
– Потому, что я честен. – Практически сразу, без надуманностей и раздумья отвечает Алекс, что должно подтвердить, что он такой и есть, как говорит.
А вот Еве такой его ответ не слишком понятен. – Я не слишком поняла связи. – Говорит она.
– Я о вашем равнозначном треугольнике. – И опять Алекс говорит загадками для Евы. Правда, не такими, какими можно было бы предположить.
– Равнозначный? – усмехается Ева.
– А разве не так? – вопросом на вопрос отвечает Алекс, пристально так смотря в глаза Евы.
– Пожалуй, да. – Соглашается Ева, догадавшаяся о чём это он говорит. – И что на этот счёт думаете? – спрашивает Ева.
– Остаток не деления — это всегда время. – Говорит Алекс и дальше добавляет знаковое уточнение, которое в корне меняет, или точней, перенаправляет им утверждаемое. – Для того, чтобы дать его подумать тому третьему, кто таким образом остался в стороне от дележа этого пространственно-временного континуума.
А вот это очень захватывающе-интересно слышать Еве, заинтригованно посмотревшей на такого удивительного рассказчика, Алекса. – Это вы про кого сейчас? – спрашивает Ева, и не дожидаясь ответа, – видимо ей не терпится знать ответ на этот вопрос, вот она и сама пытается нащупать на него ответ, – сама предлагает один из вариантов ответа. – Про судью.
Теперь уже Алекс несколько удивлён и озадачен таким предположением Евы. И оттого, наверное, его ответ Еве на этот её вопрос звучит так разбросано по деталям. – Пожалуй, да. Бог вам судья, сказал бы он. – С той самой задумчивостью, на которую его подвели обстоятельства деления этого равнозначного треугольника, ответил Алекс, заняв место того человека, кто будет обойдён в этом делении и подвинут в сторону.
– Интересно. – С улыбчивой хитринкой в глазах и устах говорит Ева. – И знаете, я тоже буду с вами честна. Я на самом деле вас здесь ждала, чтобы оказать вам помощь в том вопросе, решить который вам поставил профессор. – На этом слове Ева усмехнулась, таким образом дав понять Алексу, что ею была оценена его шутка в сторону Омертона с этим профессором. А как только Алекс оценил это её замечание ответной улыбчивостью, то она озвучила эту свою честность. – Можете на мне провести этот тест времени. – Добавляет Ева и смотрит очень объёмно на Алекса. Что тот может и подумать о не сильной бескорыстности с её стороны. Где всё-таки в ней присутствует желание своего любопытства, узнать раньше всех, чьи имена записаны в тех конвертах, которые ему дал так называемый профессор. А для чего ей это нужно знать? Да из того же спортивного интереса, каким и руководствуется любопытство.
В общем, Алекс в себе растерялся, и не зная, как интерпретировать это предложение Евы, с виду вроде как искреннее и к ней не придерёшься, а вот с другой, тёмной стороны своей тени, без которой не обойдёшься, то что-то руки сами тянутся к карманам своей куртки, чтобы держать под контролем конверты в своих карманах. А то знает он вот такие мимолётные явления, когда передо мной явилась ты, как ангел чистой, и что главное, честной и природной красоты. На которую всем собой засмотришься, а потом ищи свищи всё то, что в тебе до этого момента было, а теперь испарилось, оставив в тебе одну потерянность и душевный разлад.
– Я, это… – Алекс попытался было что-то толковое из себя вымолвить, да куда там, Ева догадалась, что он ничего умного не скажет в ответ, и тогда ей надо брать слово. Что она и сделала. – Могу дать подсказку. – Заговорщицким тоном голоса и при этом с наклоном в сторону Алекса, заговорила его сразу всеми этими движениями самой себя Ева. Отчего Алекс прям оцепенел в себе, боясь, да и не имея возможности пошевелиться хоть как-то. И ему только и оставалось, как внимать всему тому, что она скажет. А это её «могу», не предполагает сослагательного наклонения, а оно прямиком предполагает с её стороны действие.
– Вам нужно начать с того момента, где акцентируется значение времени. – Делает первую выкладку Ева. Которая звучит несколько
