Свои и чужие

распростёртые ветви. Но ветер, мурлыкая осенние напевы, гонял уже желтевшие листья, сметаемые дворниками к краям слегка поблекших травяных ковров.

        В один из вечеров неожиданно приехал Костя. Он любил поесть у Вали, особенно её щи и блинчики.

     - Что же ты не предупредил? Блинчиков нет.

     - А супчик?

     - Тебе повезло, - улыбнулась Валечка, быстро накрывая маленький столик со скатеркой весёлого цыплячьего цвета.

      - Как ты? Хотя какой смысл в моих вопросах? Я тут парюсь, устраивая тебя по недешёвому, чтоб ты понимала, блату, а ты мне подкладываешь большую такую свинью. Легко!

      - Я..

      - Это - благодарность такая или что? Или, может, это ненависть к себе? - Костик разошёлся, не давая ей вставить слово.

      - Понимаешь...

      - Не знаю, кто я теперь там! Ты вот Это понимаешь? Она звонит мне, я - сюда, а тебя даже дома нет. И мобильник - вне зоны. Ничего себе больная! Я с ней нянчусь, а она берёт и испаряется. Без всяких сомнений, надо полагать?

        Валюша застыла в полном безразличии. Криво оттопырив нижнюю губу, Костик уставился на неё.

     - Слушай, ты что так давишь на меня? Ешь! 

        Она пододвинула к нему огромную тарелку фирменных щей по маминому рецепту. Константин по-хозяйски щедро положил себе сметанки и быстро заработал ложкой, обливая безвольный, в маленькую трапецию, подбородок. Валя вытащила салфетки и с улыбкой протянула их:

      - почиститесь, капитан...Ну, извини, не смогла в воскресенье. Была срочная деловая встреча, и...я понимала, что ты будешь ругаться так и так. Поэтому решила, что буду слушать это потом, - усмехнулась она.

      - Деловое свидание, говоришь? А ты не врёшь? - Он уставился на Валентину, не переставая жевать. - Супчик - прелесть. И где ты научилась так его готовить? Так, говоришь, свидание? С колобком на мерсе или кто-то из гламурных?...Ну, и как? Даёт работу? Ты будь поосторожнее с ними и пожёстче.

         Жуя полным ртом, он намекал на недавний случай, когда Валюшу и рабочих просто выкинули вон на пике истерики, закатанной женой владельца огромного особняка, около которого Валечка пыталась разбить садик.

       - Да вроде всё в порядке. Хотя..., - она отвела глазки и тут же спросила:

       - налить тебе еще?

       - Не откажусь, Валюш, - Костик добрел на глазах. Покончив со второй тарелкой, он тихо урчал, как сытый кот на солнце. Наконец, Валя не выдержала:

       - как твои дела?

      - Плечи болят. Вчера целый день воду таскал. Колодец рыл.

      - Очень смешно. Выкладывай пожалуйста, зачем пришёл? У тебя всё хорошо?

      - Не поверишь - все мысли только о тебе. Я - серьёзно. Вещи-то у тебя разваливаются. Решил помочь.

      - Спасибо, Костя! У меня просто нет слов. Так кстати! Но я не хочу тебя обременять. Вещей-то полно, а ты - один, - и Валечка с надеждой посмотрела на лицо, показавшееся ей таким родным.

      - Не совсем. То есть, один-то один, но не я. Есть тут хороший.., можно сказать, лучший.... Мой друг. Двери, балкончик тебе поправит. Ну, и всякий прочий ремонт тоже может. Кран, туда-сюда. Из сериала про тысячу и одну. В смысле - ме-ло-чей.

         Она протяжно хмыкнула:

      - а я-то подумала. Значит, и ремонт тоже сможет. А ты откуда знаешь? Он тебе делал?

      - Ну, а мне-то зачем? Просто никто еще не жаловался.

      - В каком смысле? Кому не жаловался? Ааа... Я, кажется, поняла. Ты подыскиваешь ему клиентов и имеешь с этого куш. Правильно?

      - Ну, и что? Я - ему, он - мне. А как иначе-то? И потом, у тебя есть коллеги.

      - Понятно. Спасибо за совет. Надеюсь, он бесплатный.

      - Прекрати истерить! Он берёт очень по-божески. Неужели ты думаешь, что я не в курсе твоих вечных денежных проблем? За кого ты меня принимаешь? А найдёшь ему клиента среди своих, получишь приличную скидку сама. Помяни моё слово - хозяин тебе не поможет, а еще и снимет с тебя за порчу его, так сказать, мёбели.

      - И пусть снимет. Я ему должна. Он - человек порядочный и лишнего с меня не возьмёт.

      - Ужас, до чего докатился. Что с ним происходит? - Долго думала она, закрыв дверь за однокашником. - Надо будет к нему сходить и вытрясти, что же это такое! Дома же он врать не станет!

        Наконец, позвонил Максим. Не проронив ни слова о столь долгом молчании, он сразу пригласил её поехать "по грибки", не сомневаясь, кажется, в её согласии.

     - Я тут намедни был в лесу и, представьте, видел лисички. А сейчас, после дождей, им будет, где разгуляться. Да и нам тоже. Ну, что? - Он сбросил интонацию в вопросе. - Давайте завтра, раненько и поездом в Л. Во-первых — суббота  и потом - леса там много, а народу обычно нет. Угу?

     - Пошла за корзинкой, - Валя приподняла плечи, сильно напрягла их и бросила вниз. От радостного волнения её слегка лихорадило.

       Спала она мало. Натягивая, как обычно, лёгкое одеяло до самого носа, она всё еще чувствовала дрожь, перекатывавшуюся по коже с места на место маленькими синусоидками. Во сне видела отца, то ерошившего ей волосы и грустно улыбавшегося, то его, но очень молодого, плывшего, отталкиваясь от воды красивыми взмахами крупных рук. Проснувшись от собственного крика, она пыталась вновь вернуться в сон, но мысль о сегодняшнем событии ужалила сознание крошечным угольком и сна - как не бывало. Стараясь отключиться от любых надежд, она перебрала вещи, вымыла, переставила цветы и медленно собралась. На улице было тепло, и редкие еще машины на время разрушали сонную тишину никуда, казалось, не торопившегося сегодня города. 

        На перроне народу, однако, было достаточно, и Валечка, дойдя до места их договорённости, внимательно прощупывала глазами ряды ожидавших поезд людей.
 
      - Какая корзинка! - Услышала она сзади его голос.  Валины глаза открыто сияли, и если бы он приобнял её в эту минуту, то, наверное, это и было бы её самым главным желанием сейчас.

      - Это еще бабушкина. Сельская корзинища, - она улыбнулась. На Максиме были сапоги, удлинённая ветровка, ладно сидевшие гладкие брюки и кепка с гибким козырьком.

       - Как вы грамотно экипированы. От коряг и колючек?

       - От клещей в основном. Да, я почти знатный грибник. В том смысле, что грибы я знаю хорошо. И тебя научу, если захочешь. Мы ведь уже на "ты"? - Он взял Валину корзинку. - Какое плетение хорошее! Такого никогда не видел. А ободок-то какой знатный! Меняемся? - Максим вытащил из своей сумки термос и светло-жёлтую корзину из плоских переплетённых досточек.

       - Ой! Такие я видела. А из чего она?

       - Это - дранка. Наверное, но не наверняка, из сосны. Она такая же прочная, как твоя, если на ней не сидеть, но зато лёгкая.

         Он едва успел купить билеты, как пришла электричка. Максим был прав - к их остановке вагон опустел. Маленькое здание вокзала с небольшой площадью перед ним находилось почти среди леса. Из его глубины выходила довольно широкая асфальтированная дорога, которая здесь поворачивала и дальше стелилась в сторону города, почти параллельно рельсам. Спереди от вокзала, за рельсами, к ним примыкал пустырь, спускавшийся к деревьям. Туда они и направились. В ответ на её вопрос Макс коротко рассказал о своей поездке с сыном.

      - Мы ездили с приятелем и его женой на их машине. В одно место, километров двести от города, - он прервался, наклонился и ловко срезал маленьким ножиком толстый, как шишка, гриб, очутившийся перед его ногами.

      - Это что?

      - Подосиновик. А вот и еще один.

      - А это какой?

      - Это - никакой. Выброси. Я понял. Будем на твои грибы смотреть вместе. Только не отставай от меня.

      - Хорошо, - тонком голоском воркнула Валюша. Чувств было столько, что улыбка не давала стянуть губы, которые протестующе заныли. Она тихонько засмеялась:

      - ну, надо же.

        Огромные сосны, мохнатые ёлки, рядом - березовый перелесок. Запоздалые сине-пресиние цветы, птицы, солнце, лесные запахи. И мужчина, который совсем рядом и который с удовольствием дарит ей кусочки себя. Ей хотелось шутить и немножко кокетничать.

       - Ну, вот. Приехали мы туда. У нас там есть свой, так сказать, привал. Его найти так просто невозможно. Дорога очень хитрая, запутывает любого непосвящённого. Мы туда наезжаем пару-тройку раз каждым летом. Там - готовая для стоянки с ночёвкой площадка: натянутая на колья брезентовая крыша, брёвна - посидеть, место для костра с ухой, а главное - речка в трёх метрах. Дно - каменистое, но вода - чистейшая. И рыбка есть. То, что надо.

       - А это какие? - Спросила Валечка, показывая вытащенные из травы грибочки с жёлтыми плоскими шляпками.

      - Это - сыроежки. Невкусные, но вполне себе съедобные...Приехали мы, значит, а там народ неизвестный. Молодой и пьющий. Такое - впервые. Но мы не ушли, а разбили себе палатки рядом. Погода была чудесная. Стёпка ягод насобирал две кастрюли, рыбку наловили, надышались, а потом сели вместе с ребятами песни петь. Они уже протрезвели к этому времени. Душевно так посидели. Ребята грамотные оказались - анализируют, метафизика у них, чувства. Вот так вот.

      - Жалко, что меня не было вместе с вами. Я бы тоже спела.
 
         Валечка грациозно склонила голову на плечо, взяла «пару нот» и слегка подирижировала себе, искоса взглянув на Вадима. Тот смотрел на неё, улыбаясь. Она, увидя гриб, а затем еще и еще, слегка отошла от него.

      - Не отставай! - Услышала снова.

      - Да-да! - Отозвалась она и начала рассказывать, как неожиданно для всех и даже для себя спела под гитару одну малоизвестную и очень красивую народную песню. Гитара в руках парня, сидевшего вместе с ней на том чьём-то дне рождения, была очень чуткой и тонко чувствовавшей и Валюшин голос, и тот эмоциональный порыв, который она вложила в песню. Говоря всё это, она почти не смотрела под ноги, а вспоминала того мальчика, который долго разговаривал с ней после их всем понравившейся импровизации, а потом вдруг неожиданно поцеловал её. Валечка окликнула Макса, который был не так далеко от неё. Он ответил, и она, смеясь, рассказала, как она прыгала там через костёр, как все бросились тушить её подгоревшую при этом кроссовку, как они купались ночью при полной луне, и как всё это еще словно стоит перед глазами.

         Внезапно она услышала тишину. Не найдя глазами Максима, она позвала его, но ответа не было. Сделав несколько шагов в сторону, где ей казалось, он только что был виден, снова крикнула. Потом она просто двигалась в разные стороны и звала его еще и еще. Не слышно было ни звука. Она долго шла наугад, продолжая время от времени своё "Ау!". Но никто не отвечал ей. Она зашла настолько глубоко, что попала в какой-то сплошной бурелом, из которого выбралась, исцарапав себе лицо и руки. Неожиданно Валюша увидела мужчину, высматривавшего, очевидно, грибы. Она хотела было спросить у него, но тут он поднял голову и взглянул прямо на неё. Валя прижала к себе корзину, словно для защиты и, как смогла, быстро пустилась наутёк. Запнувшись обо что-то, резко полетела вперёд и почти упала, в последний момент удерживаемая вцепившейся в неё веткой. Убедившись, что она здесь одна, нашла старый пень и устало опустилась на него. Злость на саму себя привела её к мысли, что ей следует успокоиться. Она стала вспоминать, с какой стороны было солнце. Посмотрев на часы и