Кто я

поднялась однако собирать ужинать. Некогда рассиживаться. Надя подхватилась помогать. Чать не маленькая , двенадцатый годок миновал. Пирожки печь не стали, некогда возиться. Отложили на завтра, на воскресенье. Не скоро напечешь  на такую - то ораву.
- А ты, девонька, где это ободралась – то? И коленка и рука; упала что ли как?
-«Упала». -  Смеясь отвечала Надя. – «С коня, когда боронила».
- Да что ты?! Господь с тобою. Как конь - то не понес? Ить он тебя бороной мог порвать всю! Как же ты?
- Да уснула. Разморило на солнышке. Да нет, Карька он спокойный. Шагу не шагнул, стал и стоит как вкопаный.
- Ой, Наденька, ты уж как ни будь осторожней. И так душа по тебе изболелась.
- Да ни чё, мама, не бойся.
-  Надя беспечно улыбалась во все тридцать два зуба.
Сели ужинать. Орава  дружно заработала ложками. Баловаться за столом, смеяться даже нельзя. Можно получить от отца деревянной ложкой по лбу. Семья не голодала, питались сытно. Ефим хотя и не мог работать тяжелую работу. Болел давно, уже несколько лет - сказывалось ранение, полученное еще в германскую  войну. Однако надыбал прибыльное дело - «маркитанничал». То  есть закупал мясо в Баево и окрестных селах, и возил в город  Камень на Оби. Снабжал стало быть тамошнюю воинскую  часть. Подмазал видимо  кого следует, умел поделиться с нужным воинским начальством. Потому проблем со сдачей, с ценами не было. Красноармейцы, народ всё молодой и здоровый мяса потребляли не мало, работы поставщикам хватало. Много он не зарабатывал, но семья, во всяком случае не бедствовала.
Лежа в постели, уже засыпая, Надя нечаянно услышала разговор родителей. Папка говорил тихонько:
«Не над бы её одну на заимку отправлять. Ещё волчишки напугают».-
Надю будто кипятком окатили. - «Так это значит был волк, на копне- то?! Ужасть!»
- Дак как не отправлять - то?  Вот вить горе.
-Горе. - соглашался Ефим.
С той поры девочка бегала  на заимку бегом, как на крыльях летела, ног под собою не чуя. Лишь бы скорее добежать.

Девушка на выданье
Вечером деревня успокаивалась, затихала, отдыхала от бесконечных крестьянских забот. Солнышко садится, после дневного зноя особенно приятна  прохлада. Тишина, где - то лениво тявкнула собака, и опять тишина. Вдруг тихонько заиграла гармонь  далеко  на Ленинской. Её услышали парни и девчата стоявшие стайкой на улице Колядо. Среди них и Анфиза с Надей. Дусе, по малолетству ходить на гужовки запрещалось. Братья то же пока не интересовались песнями и плясками под гармонь. Надя из-за природной скромности  не любила эти гульбища, но вынуждена была не пропускать ни одну, из-за необходимости присматривать за младшей сестрой, отличавшейся повышенным интересом к противоположному полу. Не далеко и до беды;  как бы не принесла в подоле внучка дорогим родителям. Мария Кузьмовна не уставала стращать и уговаривать девонек вести себя прилично. Видела, что на Физку эти речи не производят ни какого впечатления, потому больше надеялась на Надю.
- Не спускай с её глаз, с вертушки.  Ежели что, гони  домой. Ох, Господи, помилуй.
—Как гнать-то ? Что она корова ли чё ли? -
-Вот -  то и беда. Коли родилась тёлочка с белым пятнышком во лбу, с етим пятнышком она и умрет.-
Услышав гармошку на соседней улице, девушки заволновались.
-Где же наш Васька - то? Толи спит, черт рыжий?
-Да вон он догоняет. Будет он тебе спать как же!
- Васенька, милый, заводи подгорну.
Девушки повисли на плечах гармониста с обеих сторон. С одной Валька , а с другой Физка. Гармониста не надо упрашивать, растянул мехи двухрядки, и запели оба: и гармонист и гармонь.
– «Эх, подгорна ты подгорна, широкая улица. По тебе ни кто не ходит. Ни петух ни курица». -
Потихоньку подавались всей ватажкой вверх по переулку.
- «Гармонист, гармонист, положи меня на низ. А я встану погляжу, хорошо ли я лежу». - Смех. На  перекрестке, на Ленинской уже  и встретились с барабинскими, четверо парней и среди них задиристый Стёпка Санников, и две девушки. Стёпку Надя побаивается, а он как нарочно именно ею и интересуется -  плясать завет и так с разговорами пристает. Гармонист у них Ваня Кузнецов. Парень симпатичный добрый, покладистый.
Гармонисты завели плясовую на двух гармонях. Колядинские  девчонки запели частушки:
-  В Барабе там бугры ямы,
А мальчишки грубияны.-
Барабинские им встречь отвечали вежливо, ласково даже:
- А на Гриве бугры кочки,
А девчонки как цветочки. -
Петь частушки стоя столбом, не будешь. Потому пошла и пляска, «с топаньем и свистом».
Чинно выплывала в круг очередная певунья.
- Не ходи милый по саду,
Не ломай окацию.
Про тебя и про меня
Пустили провокацию. -
Широко разводя руки и выкаблучивая, следом шел парень в яркой, синей рубахе, в начищенных хромовых сапогах.
- Мою Дашу только тронь -
Вся пылает, как огонь!
Потому я с ней в стогу
Обниматься не могу. –
- У вас улочки прямые,
ЗаУлки косоватые.
Нам нельзя по ним ходить:
Соседки зубоватые. -
Между делом ведутся там и сям разговоры; есть девушки, для которых почесать языком главная радость в жизни, и танцев не надо. Несколько девушек сидят на скамейке возле чьего – то дома. Разговаривают.
«Надюха, ты говорят в колхозе работаешь?» - Спросила барабинская Наталья, дева стройная красивая, черная волосом, круглая где надо.
«Ну да. А больше и некому изо всей семьи. Папка болеет, а ребятня мал мала меньше. Я самая старшая».
- Болеет, болеет, а ребятишек делает исправно. Сколько у вас?
  -Шестеро , со мной.
—Во-во, я и говорю. У нас отец откручивался сколь мог от колхоза - то. Да пошел и вступил. Говорит иначе нельзя. Худо мол будет, могут раскулачить и выслать в Нарым.
- А ково у вас кулачить-то? Потеха, нашлись богатеи.
- Говорит найдут за что. С ними не поспоришь. Так что и мы теперь колхозники. Да и налогами единоличников задавили совсем.
«Ой, у нас потеха. – это встряла Валюшка - беленькая, маленькая росточком хохотушка,
- Мамка отпиралась, отпиралась, а потом заявила, ладно, говорит, в колхоз пойду, но работать не буду!»
«Это как же?» - смеялись девушки.
«Какие весёлые! Дайте - ка к вам присесть».- Втиснулся Степка к Наденьке под самый под бочек. Девчонки прыснули. Надя пыталась отодвинуться на приличную дистанцию, покраснев как маков цвет. Ладно в потемках не видно. Улица освещалась луной и звездами, да слабым светом из некоторых окон.
-Че ты отодвигаешься? Я к тебе с серьезными видами. Вот возьму и посватаюсь.
- Вот вперёд посватайся, а то лезет « под бочек!»
Девчонки смеялись.
-А что и посватаюсь.
- Посватайся. А я ещё может откажу!-
Отвечала улыбаясь Надя.
- Куда ты денешься?
-Куда надо.
- Надоели частушки. Давайте споем что ли, девоньки.
-А запевай,Валюшка.
-Каку запевать - то?
-Да запевай какую ни будь.
Валя помолчала, собралась и запела высоким звонким голосом
- Там в дали за рекой уж погасли огни.
В небе ясном заря догорала.
Сотня юных бойцов из буденовских войск
На разведку в поля поскакала.
Подхватили другие девчонки, парни. Вступил и Степка не сильным но выразительным, верным голосом. Подхватила и Надя. У нее то же был приятный голос и хороший слух, пела не фальшивя. Наталья толкнула в бок соседку «Споются однако».-
«А Анфизка где? Куда пропала? Пропою сестричку».
-«Да тут я тут,  ни куда не делась. Ни кто не съел».- смеясь откликнулась Физка, освобождаясь из объятий горячего поклонника.
«Ну, пусти, Илюша. Вишь нянька волнуется».-
Время было уже позднее, стали расходиться.  Колядинские не спеша потянулись к переулку.
- А ты чё заблудился, Степан? Вроде не в свою сторону потянул?
- Тебе что за дело? Куда хочу туда иду!
- Э нет, парень. Что б по нашей улице ходить не худо бы у меня разрешения спросить.
- Да что ты? Хозяин уличный выискался.
-А если хозяин, так что?!
У Степана настроение было и так не ахти, Надюшка не дается погладиться, не посмотрит ласково, а тут еще этот Васька задирается. Правда парней с Колядо четверо, а барабинские уже ушли далеко, да была не была. Степка отвернулся на миг и вдруг с развороту, изо всей дури заехал парню в глаз. Василь покатился на родную мать сыру землю. Завизжали девчата, парни кинулись на выручку своему. Степан успел хлестануть одного, другого. Получил сам по зубам и по горбу, после чего поспешил  уносить ноги. Колядинские не погнались, только погрозились в след.
Утекая скорым шагом, Степан думал об одном, как теперь видеться с Надей. На её улицу дорога закрыта. Васька подлец на это и рассчитывал. «Эх, зря я ввязался в драку.  Ладно, перемелется мука будет». 
Надя же,  и ложась уже спать, думала: «Не нравится мне ни тот ни другой. А кто нравится, на меня не смотрит. Вот ведь беда. Если бы Ваня прислал сватов, вот было бы ладно. Ах, ты Господи, а если Степка правда придет свататься? Что делать? Нет папка меня не отдаст за этого хулигана. Папка меня любит изо всех. Нет не отдаст». – С тем Надя и уснула.
Степан - же, решая казалось бы неразрешимую проблему, движения по запретной теперь для него улице, нашел единственно верное и простое решение. « Всё хватит! Сосватаю Надю и заберу в свой дом. Нечего откладывать. И пусть Васька умоется».
Степан со сватами явился через пару дней, в воскресенье. Надя, сидя в другой комнате думала как быть. Воспитана она была в духе почитания родителей и безусловного подчинения воле отца. Отец глава в доме, он решает, что и как следует делать; в вопросах замужества дочери тем более. Коли спросят девушку желает ли она идти за этого парня замуж, должна  отвечать – «Как папенька с маменькой скажут».- Когда Надю позвали пред лицо родителей и сватов, она так и ответила: «Как папенька с маменькой».-
И вдруг услышала от родителя: «Иди с богом».- У нее и ноженьки подкосились.
Как бы там ни было, а поженились и «стали жить поживать, да добра наживать.»
Насчет нажитого добра это не особо, а вот работы в её жизни всегда хватало.
- «С конями я с детства, любого запрягу. Как - то в войну дело было, попросила у бригадира коня, по дрова. А он и говорит: «Один Серко остался, других нету - ка.  Хошь бери, не хошь как хошь».- А Серко этот баб не любил: как увидит бабу сразу бежит за ей - кусаться над. Сколь бабенок напугал, близь к ему подходить боялись. Я говорю: «Давай Серка». - Взяла узду и пошла. Эх, он увидал меня и скорее летит кусаться. А я дождалась когда подбежал поближе, да как удилами его по морде резнула. Что ты думаешь? Стал как шелковый. Других бабенок так и продолжал гонять, а меня боялся; подхожу когда над, запрягаю - хоть бы что». -
«Кони, они как люди - все понимают. - подхватывал отец - Вас в школе там учат дескать одни инстинкты. Кабы вы с наше повозились с конями, по -  другому заговорили бы. Вот у меня был Гнедко, сам воротцы открывал: зубами веревку подымет, воротцы откроет, и поминай как звали. А вас там учат. …А как на забой коня ведут, он плачет, настоящие слезы текут; понимает, а идет!» -
От сестры Зины услышал я как -то  рассказ о том как плачут коровы. В неимоверно тяжелые военные годы они с мамой ездили на корове по дрова, зимой. - «Вот когда я узнала, что коровы тоже могут плакать. -Говорила сестра- А жалко то ее как; я сама реву, а что поделаешь, надо; а то вовсе пропадем».-
  -«А сколько волков раньше было – страсть - рассказывала мама- Бегу раз домой с заимки а он на копне сидит».-
- «От они тоже удумали одну девчонку на заимку отправлять. От молодцы ни чего не скажешь!»- возмущался