Но отмеченная нами совместность Бытия социума и человека никоим образом не исключает раздельности их совместной деятельности, а вместе с этим и конечности каждого из них. В чем это заключается? С бытийственной точки зрения ни человек не «сует свой нос» – он просто не может этого сделать – в то, что зарождается в социуме и как в нем созревает Необходимость в новизне (Событие-1), ни социум уже не касается того, что создает продуктивно мыслящий человек (Событие-11) после того как последний обнаружил уже созревшую Необходимость в чем-либо новом (конец События-1 и начало События-11).
Более того, совместная раздельность Бытия социума (Seyn) и Бытия человека (Sein) позволяет нам с несколько иной точки зрения посмотреть на «забвение бытия» Хайдеггера. «Забвение бытия» – это не столько забвение Бытия самого по себе человеком, всецело увлеченным сущим, сколько забвение потребностей своего социума, того Соци-ума, – с большой буквы – благодаря которому состоялся человек как разумное существо. Это забвение не только своей – чувственно ощущаемой и глубоко осознаваемой уже со времен Античной Греции – принадлежности к социуму, но и своих обязанностей перед тем, что тебя породило. А ведь породила не какая-то прихоть, а сама Необходимость возникновения такого нового видообразования Природы как Соци-ум.
Состоятельность же последнего может быть обеспечена только с помощью такого Подручного Средства как продуктивно мыслящий человек, то есть человек, генерирующий идеи. Не будь у него этой способности, он был бы не нужен социуму. А потому был бы не соци-ум, а прайд, стая, стадо, во что мы иногда превращаемся, собираясь в толпу и теряя свой индивидуальный ум. Поступая таким образом, нам кажется, что мы выполняем волю социума. Ничего подобного: волю социума может уловить и исполнить только продуктивно мыслящий индивид. Толпа не может мыслить, она может только действовать, причем, действовать без ума.
Так что человек за свою принадлежность к социуму должен платить постоянной приверженностью быть Подручным Средством у социума и ни в коем случае не увиливать от своей обязанности. Чего-либо другого и быть не может. Потому что Природа соединила нерасторжимыми узами два ума: ум соци-ума и ум человека. И соединила она их узами совместного Бытия: Бытия социума, генерирующего из недр своих разного рода Необходимости в новизне и Бытия человека, делающего сущее сущим и тем самым создающим эту новизну, удобоприменимую в самом социуме. Рас-соединение этих двух половинок равносильно катастрофе. Но об этом в следующем пункте.
Г. Раз-соединение Бытия социума и Бытия человека
Сначала в более подробном виде напомним, каким образом может возникнуть раз-соединение, раз-согласованность Бытия социума с Бытием продуктивно мыслящего человека.
Будем исходить из основополагающей для метафизики – но должным образом так и не оцененной – идеи А. Шопенгауэра о воле как внутренней сущности той силы, которая действует и во Вселенной (тяготение), и в растении (рост и плодоношение), и в микромире (силы взаимодействия между частицами). Точно так же и в социуме такой внутренней силой является постоянно действующая (как «управляющий параметр») сила взаимодействия того, что внове создается с тем, что уже имеется в социуме (то есть с Ничто). И эта сила, являясь основанием Бытия социума приводит к зарождению и последующему созреванию Необходимостей в новизне того или иного вида.
Но поскольку сам социум, во-первых, принципиально не способен произвести для себя эту, им затребованную новизну, да к тому же – и это уже, во-вторых, – он по своей природе «сигетичен» (молчалив), то он обращается к продуктивно мыслящему человеку как своему Подручному Средству. И языком такого обращения является уже созревшая (в конце События-1) Необходимость в той новизне, отсутствие которой ощущается этим человеком в виде какого-либо негативного фактора: недостаточности чего-то, лишенности в чем-то – как для социума, так и для человека. Именно эта лишенность является
- во-первых, языком, на котором социум «говорит» с человеком;
- во-вторых, «предметом», который обнаруживается человеком (как обнаруживается дырка от бублика);
- и в-третьих, той «эстафетой», которая передается из «рук» социума в руки человека, то есть из конца События-1 к началу События-11.
Вот эту недостаточность в чем-либо должен обнаружить человек достаточно чуткий к проявлениям какой-либо лишенности, а по сути дела, чуткий к той новизне, недостача которой ощущается уже на уровне наших чувств. Так, например, недостаточность в орудиях труда и охоты, в огне и колесе, в языке (речи) и в искусстве, в моральных принципах и в справедливости, в государственности и в письменности, в телескопе и в кусочке мела и т. д. и т. п. сначала была обнаружена в форме какой-либо недостаточности, а, следовательно, и неудовлетворенности уже существующим положением в самом социуме. И лишь затем она была обнаружена и удовлетворена созданием соответствующих идей, формированием искомых сущих, изготовлением подручных средств и производством новой Продукции для самого социума.
Так что как обнаружителем недостаточности в чем-либо, так и создателем недостающего является не кто иной, как человек, поскольку он – как продуктивно мыслящее существо – находится в услужении у социума в качестве его Подручного Средства в соответствии с самой (природной) идеей социума. (См. P. S. 1). Это ему от социума была передана «эстафета» (конец События-1) в виде лишенности в чем-либо и Необходимости его создания. И эту «эстафету», но уже в преобразованном виде, в виде подручного средства (конец События-11) он должен передать опять же социуму (начало События-111), в котором – но уже без его участия – с помощью этого подручного средства будет производиться новая Продукция. Но без его участия не только будет производиться эта Продукция, но и – самое главное, в тайне от него – будет осуществляться взаимодействие внове созданной новизны с тем Ничто, которое имеется в изобилии у этого социума.
Как видим, с передачей «эстафеты» (в виде лишенности, неудовлетворенности, неудобства и т. д.) от социума к человеку миссия социума (его Бытия) до поры до времени заканчивается и возобновится она вновь тогда, когда внове созданная новизна начнет взаимодействовать с тем Ничто, что уже имеется в наличии у социума, и результатом этого взаимодействия явится зарождение и созревание все новых и новых Необходимостей в новизне. Этим зарождением Онтологический Круг завершается, и социум заходит на новую спираль своего бытийствования.
Вот здесь в наиболее отчетливом виде проступает то, что основания у Ничто и у Бытия (Seyn) уже не требуют своего обоснования, потому что они, эти основания, сами взаимодействуя между собой, «вышли» на цикл своего постоянного обновления. Новизна, внове производимая, только подпитывает и само состояние Ничто в виде не «гранулированной» массы сущего в целом и само Бытие социума в виде зарождения и возникновения Необходимостей в новизне (Событие-1). Причем, подпитка последнего происходит в результате взаимодействия того, что было внове создано с тем, что уже имеется в социуме (то есть Событие-111 в окрестностях точки 1 Онтологического Круга).
Спрашивается, для чего мы, сейчас снова изложили в целостном виде нашу методологию возникновения новизны? Для того чтобы увидеть, где происходит расстыковка единой цепи Бытия и к каким последствиям она может привести. А именно: она происходит на границе между концом События-1 и началом События-11, то есть в месте передачи «эстафеты» от социума к продуктивно мыслящему человеку. К чему это может привести? Если такой передачи не происходит, – если человек не способен обнаружить созревшую в социуме проблему, или если у него по какой-либо причине нет желания заниматься ею – то получается так, что социум остается без притока затребываемой им новизны, что равносильно последующей постепенной деградации его вследствие отсутствия развития. Вопрос заключается в том, будет ли подхвачен человеком и продолжен процесс Бытия социума (Seyn), то есть будет ли осуществлено так называемое «бытие» сущего (Sein), которое является ничем иным как Бытием человека, создающего новизну в процессе События-11, ту новизну, посредством которой в процессе События-111 будет произведена новая Продукция, затребованная социумом на этапе События-1.
Все дело в том, что отсутствие науки и техники как таковых вплоть до конца Средневековья еще не давало человеку возможности оторваться от Бытия социума. Оно у них было совместное (обыденная жизнь, сооружение соборов, крестовые походы, инквизиция и т. д.). С развитием же науки и техники в Новые и, особенно, в Новейшие времена человек, обнаружив в себе способность удовлетворять свои личные запросы посредством покорения самой Природы, вознамерился оставить в небрежении запросы социума и, отпочковавшись от него, пуститься в самостоятельное плавание. Но посмотрим, к каким последствиям это приводит? Опять же обратимся к А. Шопенгауэру. Примерно в середине позапрошлого века он удивительно точно подметил подчиненность (подручность) жизни человека воле самой жизни, осуществляющей саму себя в системе социума и самой Природы.
«Только кажется, что людей тянет нечто находящееся впереди них, в сущности их толкает нечто сзади: не жизнь их привлекает, а нужда толкает вперед»30.
Но возникает вопрос: не поменялась ли ориентация человека с тех времен? Да, действительно, нужда как воля самой Природы толкала нас вперед во все времена вплоть до Новейших. Человек же Новейших времен пытается «бежать» впереди нужды, предупреждать ее. И не нужда уже толкает его «сзади», а маячащая «впереди» чрезмерность потребления прельщает теперь всю его деятельность. Что это значит? А значит это то, что наиболее продуктивно мыслящие люди – и, к сожалению, не только они! – получили возможность оторваться от запросов социума, то есть решать свои индивидуальные (в том числе и эгоистические) задачи, а не заморачивать себе голову проблемами социума. Другая часть интеллектуально настроенной элиты – наиболее ответственная – осталась при социуме, при его нуждах и проблемах.
Основная же масса социума оказалась на обочине активной социальной жизни либо в силу своей бедности, либо в силу невозможности быть причастными жизни общества. Это та инертная масса (лекторат) – отчасти
