«символов» бессознательного в символы (слова, образы и т. д.) доступные пониманию сознанием.
Именно эти таинственным образом сокрытые от нас этапы возникновения интеллектуальной новизны и нового сущего с полным правом мы могли бы назвать бытийственными, поскольку на них втайне от нашего сознания решается судьба искомого сущего – быть ему или не быть.
И что самое парадоксальное, так это то, что человек как личность уже не может повлиять на ход и результат этих процессов. Они свершаются в автоматическом, независимом от нашего разумения, режиме. Правда, не следует забывать, что человек принимает непосредственное участие в подготовке идеи (рефлексия-1) и на этапе развертывания ее смысла в мысль-Истину (рефлексия-11). Но самое таинственное и самое продуктивное свершается вне нашего сознания и нашего рационального (логического) мышления.
В этом и заключается парадокс рационально-иррационально-рационального продуктивного мышления. Когда мы мыслим на сознательно-логическом (рациональном) уровне, такого парадокса не наблюдается. Но в таком случае не наблюдается и возникновения новизны (идеи, нового сущего, новой Продукции). А не наблюдается только потому, что логическое мышление самостоятельно, то есть в отрыве от иррационального мышления (интуиции, инсайты, озарения, вдохновения, экстазы и т. д.) по своей природе не может ее создать. Оно может, как мы уже выразились ранее, только «вытоптать поляну», то есть подготовить почву для «прыжка» в иррациональное. И только из последнего то, что подготовлено на стадии рационального мышления (рефлексия-1), может выйти в кардинально новом виде, то есть в виде «сгустка» нового смысла (идеи), в дальнейшем раскрываемого нами в сам смысл (то есть в новую мысль как Истину).
И последнее, на чем бы хотелось остановиться: если Бытие – имеется в виду Бытие само по себе, природное Бытие – это то, в процессе осуществления чего здесь и сейчас не может проникнуть наше сознание, то вполне объяснима гераклитова мысль: природа любит скрываться. Она только потому «любит» скрываться, что человеческое рациональное мышление не вхоже в образцовую лабораторию штучно творимого сущего. Не она скрывается от нас, а мы пока не обладаем способностью к тому, чтобы осмыслить и понять те природно происходящие процессы, которые осуществляются как в нашем собственном интеллекте, так и в том социуме, в котором мы живем. Если, положим, в процессе нашего логического мышления мы еще как-то можем проследить как последовательность ходов нашей мысли, так и явление тех сущих, которыми мы оперируем и которые взаимосвязываем определенным образом на разных этапах продвижения нашей мысли, то в случае иррационального мышления, то есть того процесса, в ходе которого возникает сама новизна, мы получаем все сразу и в готовом виде, без объяснения того, как этот «вид» сформировался. Так в готовом виде и внезапно мы получаем смысл озарившей наше сознание идеи.
11.2. Логос – один на двоих: и на социум, и на человека
А теперь речь пойдет о функциональном различении ролей социума и человека и о том, каким образом и посредством чего эти роли между собой взаимосвязаны.
Если, как мы полагаем, постоянное зарождение и созревание в социуме Необходимостей в новизне разного рода подхватывается и разрешается человеком, то ничто не мешает нам предположить, что и у социума и у человека Логос один на двоих. Логос как то, что ведет социум и как смысл его существования заключается в Необходимости возникновения и «прилива» новизны. А это, последнее, может быть обеспечено только человеком посредством своей способности генерировать идеи. Без этого социум как природное образование существовать не способен.
Но если Логос один на двоих, то чем же различаются две этих половинки? Логос у социума нем и «бессловесен», он молчалив в своей бытийственной ипостаси. И об этом речь у нас уже шла в Разделе 10.1 «Первое начало древнегреческого мышления», когда мы говорили о сигетичности «начального мышления», относящегося, скорее всего к Логосу социума («народа», по Хайдеггеру), к тому Логосу, который в своем умолчании не может себя высказать, поскольку у него нет этого «органа» (то есть языка) высказывания. Но он, этот молчаливый Логос, все же может быть выражен посредством своего глашатая, человека, который способен, во-первых, заметить (усмотреть, обнаружить) то, что уже созрело в социуме в виде недостаточности в новизне того или иного рода, а во-вторых, оформить это замеченное человеком и затребованное социумом. Причем, оформить сначала в виде идеи и нового сущего, а уже затем в виде той Продукции, которая необходима социуму и которая может быть произведена одним-единственным способом – посредством использования внове созданного искомого сущего как подручного средства. (Так рубанок в качестве подручного средства может быть использован при строительстве дома).
Так что человек, продуктивно мыслящий, позарез необходим социуму. Без него теряется сам смысл и сама цель существования сообщества, а тем более, его успешного функционирования. Природой внедренная в мозг человека продуктивная способность сотворять идеи уже предполагала создание нового уровня жизни – жизни социальной. Следующий уровень жизни – ноосферной, космической или какой-либо другой (если, конечно, мы до него «дотянем») – станет возможным только после того, как мы преодолеем, то есть осмыслим комплексную проблему Бытия человека, социума и самой Природы. И к этому призвано «Другое Начало», Необходимость в котором была инициирована гением Хайдеггера.
И совсем не исключено, что, когда Гераклит призывает нас к «сосредоточению» на «исконном сосредоточении», на Логосе и «по-слушанию» Логосу, то он призывает нас не только к сосредоточению на нашем собственном, человеческом логосе, но и к «по-слушанию» тому «молчаливому» Логосу, которым «говорит» народ, социум, этнос и т. д.. У человека нет смысла существования вне социума, как и у социума нет смысла существования в первую очередь без когорты продуктивно мыслящих индивидов.
Кстати сказать, к этому же призывает и Хайдеггер: быть послушным Истине бытия (Seyns), судьбе Бытия, голосу (Логосу) Бытия. Потому что в результате подобного послушания возможно уловление человеком характера той новизны, Необходимость в которой уже возникла в социуме, и в виде какой-либо недостаточности по эстафете была передана (с уровня Бытия социума) на уровень Бытия человека, обладающего способностью генерировать идеи и тем самым содействовать обеспечению (снабжению) социума той Продукцией, которая необходима ему для успешного функционирования и нормального развития. Не будь у человека продуктивной способности сотворять новизну самого разного вида (язык, речь, искусство, орудия труда, моральные принципы, принципы общежития, понятия справедливости, бессознательного, сверхчувственного и мн. и мн. др.), он был бы не нужен социуму. Но тогда не было бы и человеческого сообщества. А был бы прайд, стая, стадо, улей, муравейник, что мы и наблюдаем в природе животного мира.
11.3. Идея социума, и какую роль в ней по сию пору играет – и всегда ли играет? – человек
Данную тему рассмотрим в последовательности следующих пунктов:
п.1. Социум как образование Природы.
п.2. Человек как Подручное Средство социума.
п.3. Переплетение судеб человека и социума.
п.4. Всегда ли человек своим Бытием исполняет волю Бытия социума?
п. 1. Социум как образование Природы.
Сначала зададимся вопросом: как Природой была осуществлена идея общественной жизни? В общих чертах бытийственная сущность социума, по нашему представлению, могла бы выглядеть следующим образом. До возникновения социума была Природа сама по себе, было человекоподобное существо, еще не способное – как и любое природное живое существо – генерировать новые идеи, и были многообразные обстоятельства, которые воздействовали на все живое на Земле, в том числе и на это человекоподобное существо, бывшее одним из видов приматоподобных.
И вот, на одном из этапов развития человекоподобных существ и при стечении каких-то обстоятельств окружающей действительности, самой Природой в него, в его мозг была внедрена – возможно, уже на генетическом уровне – иррациональная способность генерировать идеи. А для того чтобы поддерживать эту внове обретенную способность на «плаву», необходимо было параллельно и одновременно развитие способности логически мыслить. Потому что эта способность необходима как на этапе подготовки к созданию идеи (рефлексия-1), так и на том этапе, когда рожденная в нашем бессознательном и явленная в сознание идея требует развертывания ее (рефлексия-11) в мысль, то есть в комплекс взаимосвязанных сущих, который обладает определенным смыслом, посредством которого можно вычленить и сформировать то искомое сущее, при помощи которого (в виде подручного средства) уже можно производить Продукцию, затребованную социумом (и ему необходимую). (Вот еще одна тайна: как из «идейного» смысла нам становится понятным, в каком виде должно быть то искомое сущее, используя которое мы можем производить нужную социуму Продукцию !?).
Но возникновение способности иррационального (интуитивно-инсайтного) мышления потребовало развития не только способности логически мыслить, но и способности говорить, для того, чтобы излагать внове рожденные смыслы, фиксировать их и передавать своим сородичам. В отсутствии даже одной из этих способностей – иррационального мышления, мышления логического и языка (речи) – теряется сам смысл возникновения разумного существа. (И об этом мы более подробно говорили в Разделе 5.6. «Одновременность возникновения интуиции, логики и языка»).
Но автор не настаивает на том, что это был единственно возможный сценарий зарождения и созревания Необходимости в способности продуктивно мыслить. Не исключено и то, что эта способность возникла на определенной стадии развития у человекоподобного существа способности логически мыслить. И логика – с целью оптимизации процесса самого мышления – востребовала интуитивно-инсайтный, «скачкообразный» стиль мышления. Но что можно с достаточной долей уверенности утверждать, так это то, что возникновение языка (речи) было производным от способности продуктивно мыслить. Ярким примером тому являются приматы, так и не обретшие способности создавать идеи, а потому и развившие свой язык только до уровня мимики, жеста, гортанного звука. Этот уровень вполне соответствует уровню их способности мышления. Но появись у них способность генерировать идеи и их гортанность постепенно бы трансформировалась в членораздельные звуки, то есть в речь.
Потому что понимание смысла спонтанно рожденной идеи (инсайт) носит стрессоподобный характер и требует немедленного своего разрешения в виде то ли фиксации смысла идеи, то ли передачи этого смысла своим сородичам, то ли немедленного осуществления, что в подавляющем большинстве было невозможным. Фактор быстрого забвения смысла идеи был определяющим в развитии речи, способной
