Каждую секунду своей новой, вполне счастливой жизни она чего-то боялась. Чтобы по неопытности не нанести младенцу непоправимый вред – не перекормить, или дать по ошибке не то лекарство, или не в том количестве, не пропустить прививку, просто не доглядеть, или не оказаться в страшную минуту совсем неподготовленной. Как же трудно с первенцем, если нет рядом его родной бабушки или, пусть чужой, но доброй и опытной женщины!
Кстати, Сергей, супруг Татьяны – железнодорожник. Он водит товарные поезда. Она даже как-то стояла рядом с его огромным и страшным электровозом. Конечно, Сергей для Татьяны – бесконечно любимый и дорогой человек, но его работа подчиняется какому-то взбалмошному графику. Иной раз внезапно вызывают ночью – хорошо хоть машину присылают – и он, поспешно поцеловав ее и спящего сына, убегает, сам не зная, насколько. А Татьяна остается с малышом, изнуряемая беспокойством, не случится ли чего с Андрюшкой до возвращения Сергея? В ту сложную пору ей недостаточно оказалось бы и пяти рук, чтобы совладать с морем навалившихся бытовых проблем, но не это более всего тревожило Татьяну.
Даже отупляющий круговорот кормлений, купаний, гуляний, стирок и глажек не особенно досаждал – Татьяна всё сносила героически, как любая любящая мать. Но если болел Андрюшка, а проходило это всякий раз тяжело и опасно, она оставалась наедине с пугающей неизвестностью, от которой опускались руки. Именно это переносилось труднее всего.
Воображение неопытной матери, всегда ожидающей прихода беды, рисовало самые ужасные исходы Андрюшкиной болезни, и она тряслась всем телом, давилась в подушку от рыданий и беспомощности, но не имела права покоряться судьбе. Маленькое тельце, терзаемое муками болезни, которые испытывала на себе и Татьяна, не позволяло ей сдаваться. И она научилась во всём успевать, всё познавать самостоятельно, мужественно сражаться со всеми бедами и невзгодами. Только о собственном отдыхе, об элементарном сне, Татьяна давно забыла, вспоминая о нем в последнюю очередь, да и то, лишь в присутствии Сергея.
Впрочем, Татьяна догадывалась, что урывками она всё же спала. Спала на ходу, спала, сидя у Андрюшкиной кроватки, спала над кастрюлькой у плиты. И потом ужасалась, что в неконтролируемое время могла спровоцировать беду. Подобная тревога, замешанная на хронической усталости, бесконечно выматывала. Пытались свалить её и собственные недуги, нажитые при родах. Татьяна сознавала все опасности, но ничего поделать не могла, и только сама удивлялась, откуда же всякий раз у нее находятся силы, едва услышит сопенье Андрюшки, предвестник плача, или вспомнит о каком-то неотложном, но неисполненном деле.
В такой обстановке их маленькая однокомнатная квартирка, пожалуй, обладала преимуществом перед желанными хоромами – меньше площадь, меньше и уборки. А чистота для малыша – первое условие здоровья!
Впрочем, мало ли в чем нуждается младенец? С рождением Андрюшки семья скатилась в нищету. Семейный бюджет не выдержал естественного стремления родителей обеспечить любимого малыша даже тем, что относится к предметам первой необходимости. Коляска, памперсы, смеси, игрушки – всё доставалось Андрюшке благодаря героическим ограничениям обоих родителей. И это притом, что Сергею платили в общем-то немало. Впрочем, так только казалось, если сравнивать с теми бедолагами, которым, считай, за работу вообще платили гроши. В любом случае, Сергею значительно недоплачивали при немалой его должностной ответственности и дерганом образе жизни.
Он старался помогать Татьяне как мог. После рейса носился по магазинам, платил по счетам, подменял супругу в выгуливании сына, сам его купал – и всё лишь для того, чтобы облегчить неоправданно тяжелую участь своей жены. Но всякий раз, вернувшись домой, он заставал свою неугомонную Татьяну отнюдь не спящей, а уже у кухонной плиты или с горячим утюгом.
– Сережка, ты и сам после рейса не отдохнул, а в аптеку помчался, – оправдывалась Татьяна. – Нам же эта присыпка не к спеху! Или рейс у тебя был не очень тяжелый?
И всё же, дорогой Читатель, несмотря на известные трудности и бытовые передряги, которые давно уже владеют Татьяной почти безраздельно, только попробуйте спросить её мнение по самому важному для всякого человека вопросу, ответ вы получите без колебаний – конечно, она счастлива! Даже очень счастлива!
Счастлива оттого, что есть у нее немыслимо родной, любимый и преданный ей муж. Счастлива потому, что в ее памяти навсегда запечатлелась первая Андрюшкина улыбка – сын адресовал ее Татьяне при первом же кормлении, ещё в роддоме.
Да и потом у Татьяны находилось немало поводов для радости, придающей душевных сил. Как-то, например, сын впервые стал ползать, да ещё попкой вперед, а она ее целовала, переполняемая материнским счастьем, в то время как мальчишка злился и, быстро уставая, тыкался носиком в постельку.
Немного погодя, Андрюшка совершил свои первые шаги – опять радость. Не успели родители к этому привыкнуть, как он впервые побежал, да так, что поначалу зеленки не хватало на его коленки и локотки.
Вроде недавно радовались с Сергеем первому Андрюшкиному слову, а сегодня их сын рассуждает так, что даже своих родителей удивляет недетской обстоятельностью.
Вряд ли кого удивит, что многие годы Татьяна, мечтая, как и все, о собственном счастье, не очень-то задумывалась, каким оно должно быть? Когда придет, тогда и разберусь, думала она всякий раз, подстегиваемая многочисленными заботами. А теперь, уже вполне счастливая, опять не может объяснить своё состояние. Конечно же, при необходимости она сформулирует что-нибудь мудрое. Например, счастье, это когда человек всем удовлетворен, доволен и при этом не испытывает ни малейшей тревоги из-за своего прошлого, настоящего и будущего.
Если так, то у Татьяны теперь всё, как будто бы, в порядке. Собственное прошлое ее не тревожит, ведь в нём нет ничего постыдного, что следовало бы скрывать от людей. Настоящее тоже, как будто, сложилось вполне благополучно. Конечно же, в материальном отношении трудновато, могло быть и лучше, да и так приноровилась! Только бы Андрюшка не болел, да отоспаться хоть самую малость. Ну и у Сергея, понятно, чтобы на работе всегда ладилось.
А насчет будущего Татьяне рассуждать не удавалось. А кому, собственно говоря, это легко? Кто знает наверняка, что его ожидает? Будущее всегда расплывчато, наперед ни разглядеть, ни разгадать. Но очень уж хочется верить во что-нибудь хорошее! Так Татьяна и поступает всякий день, с утра до ночи. Потому-то, наверное, ее переживания, не столь уж замысловатые, каким-то сложным образом перешивались в сознании и обретали в душе очертания того самого женского счастья, о котором она всегда вроде бы и мечтала.
Чего же ещё, казалось бы, она может себе желать? Но вопреки убежденному оптимизму, и именно сейчас, после того, что вместил в себя сегодняшний день, включая пресловутую Эльвиру Петровну, Татьяне сделалось тревожно.
А, собственно, почему она чувствует себя такой уж счастливой? Возможно, потому что не всё видит, не всё знает, не обо всём догадывается?
– Может, – развивала эту мысль Татьяна, – она как наивная дурочка не обращает внимания на реальную жизнь, на важные факты и существенные обстоятельства? Конечно же, такое можно допустить, ведь на всякого мудреца довольно простоты! Неготовый видеть, ничего и не заметит! А я-то оказалась совсем не готова.
Неприятную мысль прервал Андрюшка:
– Мамуля! И почему мы все – и папа, и ты, и я – мы устаём, а лифт никогда не устает? Смотри, как он щелкает дверями!
– Он тоже устает, но он ночью больше отдыхает, а днем больше работает, – ответила Татьяна, открывая ключом дверь квартиры. Андрюшка прошмыгнул мимо неё и, не раздеваясь, ринулся в комнату, потом в кухню и только шум воды в ванной помог ему в поиске:
– Мамуля! Папа вернулся! Он купается. Я ему Мишутку покажу!
В тесненькой прихожке завибрировал и стал шустро сползать на край тумбочки незнакомый сотовый телефон. Татьяна, мысленно составляющая план кормления мужа и сына, умаявшегося за день, машинально подняла аппарат. На дисплее высветилось сообщение, текст которого привел её в замешательство.
– Сколько же тебя можно ждать?! Я давно соскучилась. Где ты? Больше часа не выдержу – умру навсегда! Твоя… сам знаешь!
– Вот оно! Предчувствие не обмануло, – подвела итоги Татьяна, плохо соображая, как ей теперь быть. Но в душе уже что-то раскололось, направляя всю боль в сердце, и тот покой, который не покидал ее даже в самые тяжелые дни и ночи, внезапно сменился леденящей тревогой, страхом и предчувствием беды. Татьяна только и подумала, куда же теперь деваться, где она станет жить с Андрюшкой? В этом городе ей совершенно некуда податься. Да и стыд-то, какой…
Она просидела пару минут на тумбочке, пока не заметила, что сын интенсивно треплет ее руку:
– Мамочка! Ну, почему ты меня не слушаешь? Почему ты плачешь? Тебе больно? Давай поцелую твою ранку, и всё заживет! Где болит, покажи мне…
– Всё хорошо, сыночек. Тебе показалось. Сейчас я тебя умою, покормлю, и ты поспишь немного – устал ведь за день, глядя на всяких скоморохов, или как их там? Пойдем в кухню, надо же и папу кормить, раз приехал.
– Мамочка, а можно я Мишутку сейчас уложу. Он тоже намаялся, ему плохо без мамы. А я его обниму, сказку ему расскажу, спинку пощекочу, он и успокоится! Можно?
– Конечно! Хорошо, что ты о нем заботишься! Умничка! Надо обо всех заботиться, даже если самому тяжело. И никого не предавать! Давай всё же я тебя умою прямо под кухонным краном, пока папка наш в ванной плещется.
– Только Мишутку мыть не надо. Он воду не любит, а умывается лапой. Я в зоопарке видел. Но от него плохо пахло, а мой Мишутка – чистюля.
Через минуту оба малыша, обнявшись, крепко спали, хотя блестящие глаза Мишутки, не мигая, глядели в темный потолок.
– Даже плюшевый медведь оказался бдительнее меня! И как же я прозевала? Всегда ему доверяла – работа, мол, у мужа такая! Или, быть может, я всё придумала, и нет ужасного треугольника? В жизни часто происходит то, чего не может быть! Но и то, что является непременным, не всякий раз случается. Наша жизнь подчас настолько сложна, что не во всём можно разобраться, легко запутаться, – уговаривала себя Татьяна. В ее душе пока оставалось сомнение, поддерживающее ниточку надежды, – возможно, нынешние волнения беспочвенны, и ее семейная жизнь не разлетится в пух и прах. – Но телефон, телефон!! Это же факт, который голосит о заготовленной для Татьяны беде. Как не замечать? Как о нем забыть?!
[justify]Татьяна машинально отлила в кастрюльку борщ, приготовленный для Сергея сегодня ночью, и