Компенсация или сказки деревни Девица. Главы 1-21

захватывающе ещё на три листа.
      Ого, поразился дед Матвей. Приличная стопка компромата получилась. И всего-то он это написал за одну только ночь. Теперь, работая на ферме, его будет клонить в сон, но эта его жертва не должна пропасть напрасно. Материальчик на очередного перерожденца вот он, пухленький такой материальчик. Это уже вплоть до высшей меры социальной защиты. А ты не воруй! Да, мозг сегодня ночью хорошо поработал. Вот это аналитика! Аналитика высшей пробы! Сила!      И бумага  - это сила. Говорят, что мысли доверенные бумаге, остывают и теряют свою энергию. Не в случае деда Матвея. То, что пылало внутри сумеречного сознания деда Матвея, не обернулось косноязычной нудятиной, а читалось как увлекательный детектив со смесью запутанного шпионского романа. Хотя самому автору совершенно безразличны чувства возможного читателя, он работал на результат и не заморачивался магией печатных символов.
      На работу, на ферму дед Матвей пошёл, испытывая сложные чувства к окружающему миру. Окружающий мир хранил равнодушие: мир выглядел  серьёзным и строгим. Мир всегда прав. Заблуждаются только люди, населяющие его. Причём, часто, люди делают сознательные ошибки и обожают свои заблуждения. Не все хотят жить непременно благоразумными, но все хотят выглядеть мудрыми и прекрасными. Поэтому, таким мудрым и прекрасным совершенно незачем прислушиваться к здравому разуму природы. К тому же в мире идёт постоянная борьба, хоть она честная и красивая, но борьба, в которой и кровь и смерть. Это человек привык действовать подло, он не понимает, что природа всё равно возьмёт своё, как бы человек её не гнобил, ведь он сам её часть.

      То, что Васильку намечались непредвиденные траты волшебной силы, стало понятно, как только он имел счастье лицезреть Санька, Витька и бабу Маню, которые, со слов обеспокоенных родичей, пострадали от своих научных изысканий. К Тимофеевне прибежали представители кланов Малининых и Камышиных со слёзной просьбой помочь, ибо общество может потерять своих двух отличных сынов и одну непутёвую дочь, а именно самогонщицу бабу Маню.
        Сообщество отчаянных деревенских учёных всё-таки открыло что-то такое, от чего и пострадало. По всему выходило, что местные научные кадры переоценили свои силы, и теперь, в результате их научных экспериментов на специальном полигоне во дворе бабы Мани, сидят под арестом во флигеле усадьбы Зосимовых, зафиксированные крепкими ремнями к стульям. Зосимовы молодцы, быстро среагировали, когда поняли, что на территории участка бабы Мани, научный эксперимент явно вышел из-под контроля, судя по диким воплям, несущимся оттуда. Поэтому они, вместе с представителями кланов Малининых и Камышиных, эвакуировали учёных со злосчастного научного полигона. Эвакуировали учёных не церемонясь, с применением физической силы и какой-то матери.
      Тимофеевна немного засуетилась, ей было решительно непонятно, чем можно помочь несчастным, разве что взять немного своей колодезной воды. Василёк совершенно  не хотел сидеть дома один, поэтому дитё уцепилось за подол кормилицы. Ладно, решила она, пусть посмотрит на непутёвых колхозников. Может тогда и сам бросит пить.
      Непутёвые колхозники (ранее бывшие отчаянными учёными-экспериментаторами) сидели зафиксированные ремнями к стульям, ибо порывались куда-то бежать и сражаться. Судя по их расширенным глазам, они совсем недавно видели много страшной жути. Или их что-то потрясло, например, они вдруг осознали всё величие и гениальность знаменитого квадрата Малевича.
      А как всё было накануне радостно и в радужных тонах. Сомнений ни у кого из учёных не наблюдалось. Хотя сомнения - путь к истине. Бригада самородков к новому эксперименту подошла изобретательно и с задором, присущим большим учёным с горячей убеждённостью в своей правоте. Конечно, мельтешил мелкий червячок сомнения, который пытался зудеть не в тему, но его быстро запинали ногами. А не надо дерзить умным людям: а то всякий червячишка начинает себя представлять этаким змеем мудрости и отвлекать учёных от посетивших их конструктивных идей. Да и теория говорила, что всё пройдёт в стиле «нормулёк и чики-пуки». Хотя… вот же предупреждал великий Энгельс, что идеи – это такое дело, что, зачастую, реализуются не всегда ожидаемым образом. Знал, бородатый старик, что говорит.
      Осматривая с безопасного расстояния пострадальцев, Василёк узнал много новых слов из глубин русского языка. Привязанные ремнями Санёк и Витёк обзывали неприятными прилагательными сексуального характера крепких братев Зосимовых: Ивана и Кирилла, которые их и зафиксировали от греха подальше. Баба Маня материлась как пьяный боцман, лихо формулируя сложные лингвистические конструкции. Иван Зосимов порывался за такие волшебные слова начистить чавку всем троим организмам, но его удерживали, говоря, что эти организмы не в себе.
      Действительно не в себе: подтвердил диагност Василька. Сильная алкогольная интоксикация со всеми вытекающими прелестями, плюс поражение мозга галлюциногенами, предположительно природного происхождения, а точнее это воздействие сухих грибов мухоморов, плюс отравление синильной кислотой. Короче говоря, перестарались учёные с композицией нового продукта: количество галлюциногена превысило безопасные параметры. В этой ситуации лекарю пришлось действовать срочно, здорово не раздумывая. Поэтому он, чуть ли не со слезами, расстался с простым аккумулятором, хранящим 10 единиц силы. Потратил по три единицы на мужиков и четыре на бабу Маню. Эта сила нейтрализовала воздействие яда, но пришлось потратить ещё по две единицы на каждый пьяный нос из своего основного хранилища, для поддержания общего состояния бедолаг. Шестнадцать единиц на алкашей, как с куста – Василёк чуть не плакал. А братья Зосимовы из своей природной вредности заставляли алкашей пить колодезную воду. Воду? Это для чего? Для того чтобы удивить печёнку алкоголиков непонятной жидкостью.
        Через несколько минут три экспериментатора, наконец, немного пришли в себя и начали узнавать соседей. С ними даже начали вести диалог без употребления непечатной лексики.
        Больше всех каялся Витёк, ведь он уже почти завязал, а эти два горе-учёных сумели-таки совратить его такого доверчивого с пути истинного, толкнули на скользкий лёд порока. Соответственно, они и виноваты во всём. Санёк делал круглые непонимающие глаза, а баба Маня глаза свои от народа отводила. Ей было стыдно.
      Как же так? Ведь всё начиналось так красиво и строго последним достижениям науки, и вдруг такой провал. Все научные исследования и опытно-конструкторские разработки говорили о стабильности процессов. Но, увы. Увлёкся коллектив, расслабился, местами забронзовел. И на одной очередной композиции поскользнулся. Новый продукт, настоянный на сухих мухоморах, яблочных косточках, пижме и остролисте, оказался ядрёным до безобразия. Которое, безобразие то есть,  вскоре и произошло. Не заставило себя долго ждать. Такая вот неудачная композиция получилась, или удачная, но с отрицательным знаком. Значит, где-то есть теоретический просчёт, к бабке не ходи. Санёк не виноват, он всего лишь подопытный кролик, попавший в руки извергам. Виновата баба Маня, вон та женщина. Как ей только не стыдно так поступать с простыми неграмотными колхозниками?
        Новый продукт решили испытывать, естественно, на специальном полигоне во дворе бабы Мани. Полигон находился между сараем и сортиром. Происходило всё строго по науке: на специальном экспериментальном стенде и с записью в журнале о начале серии испытаний. Главный испытатель, он же главный эксперт, лично налил в специальную ёмкость продукт. В журнале отметили количество налитых грамм.
      - Поехали! - взмахнул рукой главный испытатель и опрокинул ёмкость в свой организм. – Хор-рошо зашла, зар-раза, - прокомментировал он первую серию опытов.
        Младший испытатель (Витёк) и креативный руководитель проекта (б.Маня), оба, затаив дыхание, наблюдали за эффектом. Вроде бы ход испытаний проходил нормально, занесли в журнал, что на пятьдесят второй секунде эксперимента испытатель икнул, а на шестьдесят восьмой секунде он сказал: «Ух, оно, мля, как!». Слова испытателя тщательно занесли в протокол. Теперь можно переходить ко второй серии испытаний, с подключением к эксперименту младшего испытателя и главного конструктора. На стенде появились две новые ёмкости для этих товарищей. Вскоре, эти ёмкости опустели. На  сто восьмидесятой секунде эксперимент проходил нормально, но потом произошла катастрофа. Сначала, заколбасило главного испытателя: он уставился на сарай и стал мелко креститься. Через сорок секунд торкнуло бабу Маню, вернее главного конструктора, а потом и Витька, всего лишь дослужившегося до младшего испытателя. Тем не менее, он тоже, как и старшие по должности товарищи, проникся моментом, ибо эксперимент пошёл не по расчётной траектории, а по косинусоиде вбок. Произошло страшное: в районе сарая открылся портал, из которого повалили чудовища. Этих тварей младший испытатель узнал бы даже в алкогольном бреду, ударившись головой после падения с самосвала. Произошла эпическая битва, ибо не на тех людей эти чудовища свой хвост задрали, совсем не на тех.
      - Какого сидим? – спросила баба Маня. – Граблями их грабим, вилами их колем.
      Народ, похватав сельскохозяйственный инструмент, ринулся в драку с чудовищами. Да, битва оказалась кровавой и разрушительной. В результате драки капитально пострадал сарай, полностью был разрушен испытательный стенд, а сам полигон превратился в перепаханную зону боевых действий. Кто побеждал в этой драке сказать трудно, но наши сдаваться не собирались. Но против лома нет приёма: к чудовищам пришло подкрепление с тыла, откуда никто не ждал предательского удара в спину. Очнулись бойцы сидящими на стульях и опутанными ремнями.
      - Братцы, - со слезами на глазах бормотал Санёк. – Вы всё-таки нас спасли…А чудовища куда делись? По деревне разбрелись? Ловить их надо, пока они никого не съели. Это не мы с Витьком виноваты, это всё баба Маня с расчётами напутала и вызвала дьявола.
      Связанным лже-учёным объяснили, что односельчане думают о них и о ситуации в мире.  На слёзные просьбы развязать их народ не реагировал. Матерился.
    Развязали этих трёх утырков только после того, как они трижды поклялись на святом кресте, что не полезут драться, материться, царапаться и плеваться. И не пойдут ловить монстров.
    - И не кусаться, - мрачно пробасил Кирилл Зосимов, который больше всех оказался искусанным  осатаневшими односельчанами.
      В клятву внесли положение о «Не кусаться». Только после этого бедолаг развязали и уложили по кроватям в своих домах.  Доэкспериментировались. Вроде уже дожили до седых волос, а не понимают, что почти все мухоморы - это яд, а в яблочных семечках присутствует синильная кислота, вернее не сама синильная кислота, а гликозид амигдалина. Этот гликозид под действием ферментов разлагается в желудке с выделением цианистого водорода. Хорошо хоть здесь манцинелла не растёт, как в Америке, а то бы местные конструкторы