рассказывал о механизмах, а Митрич блеснул феноменальным знанием свойств различных горячительных напитков. Сейчас он ощущал себя оракулом, который льёт свет истины тёмным людям и срывает покровы с мировых тайн. Сказалось увлечение темой пьянства в дикой юности. Но с повышением количества выпитого разговоры становились всё громче, бессвязнее и откровеннее. Митрич почему-то рассказывал новым друзьям о символизме в китайской поэзии, Кузьма доказывал друзьям, что он очень хороший торговец жемчугом, а дед Матвей сообщал друзьям, как надо жёстко воспитывать своих домашних, чтобы те ходили по струнке и строем. Особой системы в общении не наблюдалось, поэтому темы скакали, как скачет полосатая африканская лошадь по саванне.
- Знаете, что произойдёт, если скрестить человека и свинью? Получится или чиновник, или депутат! – доказывал такую спорную истину Матвей собутыльникам.
- А у Наташки Коломийцевой сиськи вооо! - показывал руками Кузьма. – И корма вооо!
Митрич объяснял новым друзьям некоторые тонкости сложного русского языка:
- Прикиньте, братцы, что «жрать как свинья» это значит, очень много есть. А «нажраться как свинья», оказывается, можно даже ничего не съев. Вот такая ирония жизни в натуре, что прискорбно.
От тонкостей сложного русского языка, Митрич вдруг перескочил на индийскую философию, начав рассказывать собутыльникам про мудрость недвойственности шри, про випанассу и мандалу, про чакры и лоскутное одеяло индийских снов.
По пьяной лавочке начали обсуждать сложную политическую ситуацию в стране и выяснять, кто виноват – депутаты или правительство. Коллективно пришли к выводу, что виноваты бабы – это они дураков нам нарожали.
От глупых баб и их глупых отпрысков перешли к обсуждению местных животных, но не свиней, так как о свиньях уже всё оказалось сказано. Митрича заинтересовало огромное существо, похожее на кролика, что бегало по хутору.
- Это мой кролик Терминатор, - похвалился Кузьма.
- А чего у него такой свирепый вид? - стал выведывать Митрич у хозяина странного животного.
- Дык…это, - объяснил Кузьма. – Нету у Терминатора, понимаешь, крольчихи. Вот потому и вид у него такой. Зато его даже волки бздят до усёру.
Постепенно мыслительная деятельность собутыльников перехватывалась «Серебряной рекой» и подключившимися к реке «Пятицветными облаками». Дед Матвей, почти не притрагивавшийся к закускам, хмелел быстрее остальных собутыльников, неуклонно приближаясь к состоянию повышенной томности. Зато ему вдруг даже злыдень Кузя показался милым и добрым человеком. Дед уже забыл, почему он совсем недавно пребывал «в контрах» с Кузей. Да и Митрич этот - совсем не мутный тип, а очень даже культурная личность, хотя и задавака, так как постоянно восхваляет своего Лёню Праведника. Этот Лёня, как икона. Какой такой Праведник-Сраведник? У нас Сева есть! Вот это сила!
- Не, Мыртыч…Мартыч…эээ…Митрич, - доказывал дед, пьяно шевеля указательным пальцем правой руки перед самым носом гостя. – Наш волхв – это сила немереная, вот. Он, знаешь, какой мощный колдун. Уууу, брат, не знаешь? С-Сева, брат, всё может, гадом буду. Он даже нас стариков лечит, от которых уже в поликлинике отказались.
- Как он вас лечит? – пьяно переспросил Митрич. Его немного коробило, что старый собутыльник ставил местного колдунишку выше самого Лёньчика – отца родного и кормильца.
- Так берёт и лечит всех! – с воодушевлением продолжил старик. – Знамо дело как: самогонкой собственного изготовления. Как ещё. И настойками на самогонке.
- ??? – приятно изумился Митрич такому факту.
- Поэтому мы здесь и не болеем, - сообщил дед. – Только изредка прихватывает, да постреливает, - он потёр пятернёй поясницу, которая периодически досаждала деду своими болями. Года уже не те.
- Так что ж ваш колдун тебя не вылечит полностью, - привёл убийственный аргумент Митрич. – Нашему Лёне человека излечить, как два пальца облизать. Любого на ноги ставит, ага.
- Так, то ж спина, - стал доказывать очевидное дед. – Спину никто вылечить не могёт. Спина – страшное дело.
Кузьма давно потерял мысль от умных бесед, поэтому в этой перепалке не принимал участия, а тупо жевал закуски. Вкусняшки на закуску – это правильно и полезно, а всё остальное это ненужные вибрации. Хотя по телевизору говорят, что только налоги платить полезно!
Митричу способ лечения местного населения самогонкой, практикуемый хуторским колдуном, чрезвычайно понравился, да так, что услышав от старика этот тезис, он, поначалу, произносил только восхищённые междометия. Но, шалишь, Лёня это мощь, а местный колдун – это только локальная сила, да и то сомнительная, хотя самогонка у него действительно получается замечательная: так бы и пил, и пил, но надо считать стаканы. А их он уже употребил…не то пять, не то шесть. Скорее всего, семь. Но надо пресечь поползновения на Лёню, исходящие от местного старикашки. А то взяли моду хаять Праведника. За такое можно и кулак в морду хаяльщику сунуть.
- Я могу твою спину легко излечить, - заявил старику Митрич. – Силой Слова Праведника. Как два пальца…Слово Лёни – закон.
- Дык, лечи, - встрял в разговор Кузьма, уловивший суть. – А я деда буду крепко держать, чтоб не убёг.
- Херня вопрос…, - заверил Митрич и полез в свой рюкзак.
Из рюкзака, недолго в нём порывшись, Митрич извлёк половинку стеариновой свечки. Собутыльники с удивлением уставились на неё.
Митрич схватил со стола кухонный ножик и перерезал свечку пополам.
- Тебе старый и четвертинки хватит, - заявил он собутыльникам, прикинув длину свечи. – Страшный дефицит, доложу я вам. Оставшимся кусочком станем тебя излечивать от твоей хвори. Готовься.
У бедного старика округлились глаза и начали наворачиваться слёзы:
- Ребятушки, я не такой, - запричитал он.
- Терпи, - прикрикнул на него Кузьма. – Лечение, как и наука горька, ага. Если тебе что-то не по вкусу, измени это, а не можешь изменить, терпи. Сам добровольно предпочтёшь лечиться, или держать тебя? Митрич, его как, надо фиксировать для процесса?
Митрич непонимающе переводил взгляды с одного на другого собутыльника. Дед совсем заблажил, а у гиганта тоже тараканы на верхнем ярусе забегали. Местным не наливать.
- Всё под контролем, - сказал Митрич. – Спички давайте. Свечку жечь будем.
Дед Матвей перестал верещать только тогда, когда Кузьма протянул руку к полке и взял с неё коробок спичек, а Митрич, чиркнув спичкой по коробку, зажёг фитилёк. Свечка давала какой-то странный зелёный огонёк. Странный он был своим цветом, зато запах от дыма свечки распространялся по комнате исключительно приятный и умиротворяющий.
- Остерегайтесь подделок, - бросил Митрич. – Лечебные свечки Праведника горят именно таким светом. Давай дед, нюхай запах свечки. Не бзди горохом старый: поднеси свои прихватки к огню, чего трясёшься, как вибратор.
- Так думал, вы, ироды, задумали мне эту свечку в естество засунуть, - признался дед о своих опасениях. Видя, что лечить его полагается путём сжигания свечки, а не другими изуверскими методами, дед повеселел и потянул свои руки к огоньку.
Огонь свечки завораживал и умиротворял. Наступила тишина. Все трое собутыльника сидели и наблюдали, как горит волшебная свеча, своим светом и теплом отдавая присутствующим мощнейшую энергию.
Первым насторожился дед. Практически постоянные ноющие боли в спине вдруг прекратились, а в голове поселилась приятная опустошённость. Даже хмель куда-то улетучился. Дед никак не хотел признаваться обществу, что у него прошли боли в спине, но факт оставался фактом – волшебная свечка принесла долгожданное освобождение от болей. Торкнуло и остальных алконавтов. Кузьма и Митрич ощутили себя практически трезвыми, что чрезвычайно опечалило Митрича: ведь знал же он, что волшебные Лёнины свечки лечат и от отравления алкоголем. Совсем с этим дедом и его свиньями забылся и поддался на провокацию, запалив свечку. Теперь сиди вульгарно трезвым. И зачем только целый день пили? Результата-то нет. Хорошо, хоть есть ещё два денька в запасе, который надо использовать на всю катушку, то есть до чёртиков.
Из-за протрезвления присутствующих разговоры на различные темы постепенно пресеклись: без дури в голове как-то не хотелось и общаться. Отводя глаза друг от друга, пропойцы решили прощаться, но договорились, что завтра обязательно продолжат алкомарафон с новыми силами, так как далеко не все марки местного самогона им удалось продегустировать. На этой приятной ноте собутыльники и разошлись по своим домам отдыхать.
Оставшись в гордом одиночестве, Митрич выбрался из домика на крыльцо и полной грудью вдохнул хуторской воздух. Царила ночь и бездонная Вселенная подмигивала своими звёздами.
- И ночь склонилась над свечою, и свет со тьмою говорит….Что он нам говорит? Ага, яркая, звёздная ночь. Мои мысли путешествует по тропинкам цветущего сада, где благоухают только что, проснувшиеся цветы, Луна мне пророчит иль небыль, иль быль, - глядя в бездонную пропасть, проговорил Митрич. – Кто это так красиво сказал? Ага, вспомнил: Хуа Гофэн. Вот же чертяка узкоглазая! А что он ещё сказал? Ага, вот: «Взгляни на мир: одно и то же Солнце всем свое тепло даёт в даренье. Но от его лучей пустыня умирает, а сад цветёт с его благословенья».
Вместо благоухающих цветов в ноздри Митрича прилетел запах овечек с общественной овчарни. Митрич принюхался и поморщился:
- Заебись в колхозе жись…Да, это вам не Рио-де-Жанейро…но тоже неплохо местами. Люди здесь хорошие, зачту им в копилку.
Пора спать, а то в этой ночи уже всякая чертовщина мерещится: какие-то огромные чёрные тени мимо так и шмыгают. Тигры у них тут, что ли водятся? Это что ещё за машу вать тут бегает? В этой жопе мира на краю географии запросто и крокодилы-мутанты заведутся. Какие-нибудь песчаные крокодилы: зелёные сверху, песочного цвета снизу, или наоборот. Вон у хозяина хутора, какой огромный кошак в доме сидит. Мутантище. Хорошо хоть, что Праведник предупреждал перед командировкой, чтобы я здесь ничему не удивлялся. Митрич, вспомнив Праведника, зябко дёрнул плечами. Хоть Лёня и Праведник вместе с Чудотворцем, и всё ведает, но людей он не любит от слова совсем. Так и говорит, что, дескать, вы люди – это тупиковая ветвь эволюции, что существовать людишкам на Земле осталось совсем немного времени. Сами себя изведёте. Дорога перед вами – вещал Праведник - уже короткая и ведёт она в бездну, и вы не можете повернуть назад потому как дебилы и извращенцы. Учитывая, что все пророчества Лёни сбывались, то становится тоскливо. Митрича вдруг осенило: так, может, Лёня сам призывает на людей все несчастья? Голову сломаешь тут от таких думок.
- Я щас обоссусь от умиления с таких пророчеств Праведника. Пойду лучше на диван, прильну к моему скрипучему одру. Стала жизнь на день короче, секса нет, спокойной ночи, - широко зевнул Митрич и отправился на боковую под одеяло. По пути он ещё раз вдохнул из открытой
