бутылки аромат ядрёного самогона. В этом напитке присутствовала тоска и усталость гаснущих сумерек. Митрич не ведал, что из тьмы над его перемещениями внимательно следило несколько пар глаз, причём одна пара глаз отчётливо отсвечивала красным светом. Терминатор ещё немного потоптался, принюхался и побежал патрулировать территорию. Скука, даже с волками не дают подраться. Маха, бежавшая рядом с кроликом соглашалась, что скучно живём, в джунглях жилось веселее.
Проникнуть в зону сложившегося мировоззрения отдельного человека, даже женщины, никто не может. Даже сам Создатель, не заходит на эту скользкую территорию. А как тогда воспитывать человека? Сложно, но можно. Алевтина, жена Павлуши – сыночка деда Матвея, всегда творчески подходила к процессу воспитания, как её дражайшего Павлуши, так и к вопросу воспитания самого деда Матвея. Вот только сегодня случился непредвиденный облом, граничащий с казусом. Хуторские сороки принесли Алевтине гнусную весть, что старый Матвей, пересёкся с Кузьмой Шемонаевым и приезжим человеком с целью нажраться вусмерть.
- Ага, - мрачно произнесла женщина и приготовила веник, которым она собиралась воспитывать старого пропойцу, как только тот притащится на бровях домой. А то взял моду дед плохо влиять на Павлушу. Супружник Павлуша слаб на голову – куда ему ещё бухать, а старый хрыч своим видом провоцирует сыночка в этом плане. Поэтому старого хрыча надо обязательно попотчевать веником: будет ему не очень больно, но неприятно. Может, таким образом, Алевтина закодирует старикашку от чрезмерного употребления алкоголя в свой старый организм. Но, к удивлению и досаде Алевтины, не срослось: старик пришёл домой своими ногами, а не приполз «на бровях», как предполагалось. Как это он умудрился весь день пробухать, но притащиться домой, хоть и ночью, зато трезвым, как стёклышко и в глубокой задумчивости. Чудеса. Дед, увидев в руке у Алевтины веник, даже погрозил ей пальцем и грозно свёл брови:
- Эт-то ещё, что за фокусы, - хмуро спросил он. – Вот, значит, как сейчас встречают в этом доме главу семьи в виде меня, заслуженного ветерана?
Алевтина даже не нашлась, что ответить. Утром она жаловалась бабе Ульяне, сообщив той о своём намерении попотчевать пьяного деда Матвея веником, чисто в воспитательных целях. Увы, но она не нашла понимания со стороны бабы Ульяны:
- Совесть у тебя, невестка, есть, или где? – осведомилась баба Ульяна, осуждающе глядя на невестку. – Как это тебя угораздило сообразить, веником воспитывать отца твоего родного мужа? Удивляюсь я тебе, Алевтинка. Удивляюсь! Новым веником!? Как не стыдно! Ведь для этого есть старая облезлая метла, а ты деда новым веником!
- Чего это с дедом случилось? В завязку ушёл? - гадала Алевтина. – Неужто старый пить бросил? Так он уже раз пять бросал, но не добросил.
Последующие события показали, что Матвей Иванович совершенно не забросил участвовать в увлекательных спортивных соревнованиях по «литроболу», даже в мыслях совершать такую глупость он не имел.
Человек полагает, а Бог располагает. В Бога Сева не верил, но боялся Его. Скорее всего, считал он, богов в нашей Вселенной нет, а есть Великий Аттрактор, который и задаёт направление движения всем объектам Космоса, а также контролирует все вероятностные процессы в Космосе. Поэтому, если мы что-то планируем, но не получилось, то виноваты не мы, а все наши просчёты надо валить на Великий Аттрактор. Он виноват во всём. Соответственно Сева не стал винить себя, что у него возникли проблемы со скоростным изготовлением напитка для Лёни Праведника, а возложил свои просчёты на Высшие Космические Силы. Они большие, вот пусть и отдуваются. А мы люди маленькие, мы можем иногда делать ошибки, конечно, совсем незначительные. Такой своей незначительной ошибкой Савелий Петрович посчитал недооценку фактора Валентины Касаткиной, числящейся его любимой женщиной. Только Сева приступил к таинству приготовления алхимического зелья, как нарисовалась Валентина, причём она появилась со слезами на глазах и в упадническом настроении. С чего бы? Спрашивается, зачем реветь, а не радоваться жизни?
Как всё шло замечательно, пока не нарисовалась Валентина. Сева уже в своих мыслях распланировал работу, настроился на алхимическое таинство, даже посетил свою новую большую подземную лабораторию. Так-то он всегда работал в малой лаборатории, а большую лабораторию пока только оснащал оборудованием и химико-лабораторной посудой. Вот и сейчас он зашёл сначала в большую лабораторию, а не в «самогонный цех», чтобы в очередной раз восхититься от вида такой замечательной лаборатории, в которой уже поселился дух самой Химии. Как не зайти в такую лабораторию? Ведь душа радуется, когда созерцаешь новенькую посуду и оборудование. И это всё твоё. Помещение, хоть и подземное, но освещено хорошо, потолки высокие, вентиляция сверхмощная, полы специальные, стойкие к химическим реагентам. А оборудование и посуда? Можно часами любоваться бюксами, пробирками, воронками, колбами всяких видов. Вот наблюдаем уже собранный стеклянный холодильник, блестит, зараза. На стеклянных полках красуются мерные цилиндры, мензурки, градуированные пипетки, бюретки. А вот на специальном стенде установлена центрифуга Таглер, вот сухожар. Здесь же располагаются новенькие колбонагреватель и воздушный термостат. На другом стенде установлен и подключён консистометр. А как можно без душевного трепета пройти мимо спектрофотометра Эковью и песчаной бани. А вот шейкер и магнитная мешалка, рядом паровой автоклав, а дальше…. А дальше Савелию не дали любоваться своими игрушками, дальше появилась Валя в слезах и соплях, бледная, как медуза, выброшенная из пучины на берег.
Севу чуть скривило из-за того, что его срочно вызывают из лаборатории, закрытой для всех, кроме него. Но что поделаешь, придётся идти и разбираться, хоть он и знает, что все человеческие дела несерьёзны, но относиться к ним нужно серьезно, как к покойникам, которые всегда серьёзные. Вот и женские слёзы надо пресекать, иначе вначале слёзы, а затем последует истерика, которая никак не будет способствовать рациональному и взвешенному принятию решений. У женщин даже на пустом месте может случиться паника и психоз. Вот и Валя устроила выставку психокомплексов.
- Сева, - всхлипывая, произнесла девушка. - Тебе лучше сесть. Шок лучше всего переносится сидя.
Савелий плюхнулся в кресло в ожидании жутких подробностей. И подробности последовали. Со слов девушки выходило, что она залетела, поэтому во весь рост встали вопросы: «Что делать?», «Как дальше жить?», «Как смотреть людям в глаза?». Кроме вопросов звучали причитания, перемежаемые сморканием и пролитием горьких слёз. Смысл причитаний укладывался в два слова: «Всё пропало».
- Я что-то не догоняю, почему ты волнуешься о том, что подумают другие люди? – удивился Сева. – Ну, залетела немного, с кем не бывает. Дело-то житейское.
Его слова только увеличили количество слёз, льющихся из глаз чуть-чуть залетевшей девушки. Влага выходила из глаз, а вместе с ней улетучивалась и логика. Куда делся звонкий голосок? Где активность, темперамент и взгляд горящий? Вместо этого опять рыдания и дурацкие тревоги.
- Понятненько, - пришёл к определённому выводу Сева. – Девушка на измене. Горячку пороть не будем, аккуратно всплываем на перископную высоту и решаем вопрос. Судя по симптомам у неё начинающийся психоз. Будем лечить радикально, но, мля, как некстати: теперь вместо работы в «самогонном цехе» надо ублажать подругу. А время не резиновое, и других забот полон рот.
В женских бреднях Савелий разбирался, так как сподобился два раза счастливо жениться. В женском вопросе он если не волок, то уверенно подволакивал. Сейчас он видел у Вали признаки соматогенного психоза, как реакция на произошедшее с ней событие в виде страха и тревоги. Ранние симптомы налицо: страх, астения, раздражительность, спад активности, недоверие. Пришлось Савелию включить некоторые свои особые способности: его взор стал студёным и гипнотическим, а слова полились журчащим ручьём, проникая в мозг бедной девушки. Применив внушение, Сева закрепил его некоторыми препаратами, а потом потащил девушку в кроватку, ибо женщины лучше всего приходят в себя после большого сексомарафона. Ага, чтобы мужику можно было с удовлетворением сказать: «О, йа-йа, дас ист фантастишь!», лишь бы потом не услышать от женщины: «Ещё».
- Юрик, красиво доложи своему начальнику, то есть мне, почему на хуторе ажиотаж творится, - сидя на бревне за общественной овчарней, обратился Кашанкин к Будницкому. Друзья, наконец, встретились на своём тайном месте через 12 часов разлуки из-за работы в разных бригадах.
- Отнюдь, мой друг, - невозмутимо произнёс Юрик. – Мой долг, для начала, избавить тебя от глубочайших твоих заблуждений, что ты мой начальник. Объясняю популярно, для тупезней и биолухов. Следи за мыслью дяди Юры: в мире, мой друг, нет вечных двигателей, зато есть вечные тормоза. Поясняю – тормоз это ты. И из-за тебя я не в почёте у прогрессивной общественности. Объясни умному дяде Юре, зачем ты полез помогать мужикам сколачивать домики для волков? Это же работа рассчитана на людей с правильными руками, а у тебя руки выросли исключительно для рукоблудства, ты ими можешь делать только абы да лишь бы. Вот и допомогался, что нас и из этой бригады выгнали и определили в разные бригады, где за тобой не стало пристального отеческого пригляда с моей умной стороны. Так что включай стесняшку и смирненько слушай дядю Юру. Я тебе уже говорил, что ты серая и тёмная личность? А, уже говорил. Ну, ладно. Тогда слушай истину. Ажиотаж наблюдается из-за разброда в наших верхах. Внезапно торкнуло Петровича. Наш славный Савелий Петрович, бабы говорят, уединился со своей фельдшерицей Валей, и стал варить с ней самогонку. Твой любимый Кузьма забухал с приезжим чёртом и дедом Матвеем: уже третий день не просыхают. Доктор бегает весь в мыле по маршруту стройка-хутор. На днях намечена сдача первых пяти коттеджей. С удовольствием доложу тебе о результатах жеребьёвки, кому выпало счастье жить в этих домах. Прикинь Гошак: моей семейке подфартило выиграть дом номер два по улице физиков. Скоро покидаем общагу и устраиваем новоселье. Теперь я буду принимать тебя в гости в собственной комнате на втором этаже собственного, прикинь, дома, если ты принесёшь огромный тортик. Что значит твоё «попа слипнется»?
- Это значит, друг Юрик, что сахар – это белая смерть, хотя поздравляю твою семейку с новосельем, - просветил Юрика Гоша. – Лучше скажи, что ты сделал без меня для нашей большой цели? Вот дядя Гоша о цели помнит и совершил подвиг.
- Интересно девки пляшут, - Юрик изобразил заинтересованность. – Неужели Гоша без меня что-то толковое зафигачил и не лоханулся, как всегда. Прям Бальзак мне на душу.
- Именно, - гордо выпятил тощую груди Кашанкин. – Вот…
С этими словами он начал извлекать из пыльного джутового мешка, лежащего возле его ног, пятилитровую пластиковую ёмкость с мутным
