матрицу следует накладывать в более зрелом возрасте, но я с ними не согласен. Чем раньше начнется ассимиляция матрицы с организмом носителя, тем ярче будет эффект и увереннее переход. Конечно, каждый случай индивидуален… Простите, я не представился. Адан Римен, научный сотрудник лаборатории нейронных связей.
Он протянул руку, и Рейнар автоматически ее пожал. Видимо, сотрудники межгалактической лаборатории ко всем своим пациентам относились одинаково и не считали нужным соблюдать дворцовый протокол. Только сейчас король разглядел прикрепленную к вороту униформы плоскую коробочку синтезатора речи и прилегающий к нижней челюсти ученого крохотный микрофон. Адан Римен говорил на незнакомом языке, а гости слышали его слова в синхронном переводе.
– Рад знакомству, доктор Римен. Моего наставника вы тоже знаете?
– Конечно, мой король, мы с герцогом не так давно встречались. Пойдемте, я провожу вас в зону ожидания.
Все, что Рейнар увидел и услышал по ЭТУ сторону исчезнувшей двери, было, мягко говоря, необычным, но настолько хорошо подготовленным и организованным, что ему и в голову не пришло воспротивиться. Короля раздели догола, обработали какой-то белесой взвесью, потом облачили в стерильный хирургический комплект и отвели в операционную. Во время вживления матрицы он находился в сознании, но боли не чувствовал. Его левую руку плотно прификсировали к столу, и над ней принялись колдовать четверо сотрудников лаборатории.
Врачи работали молча, до слуха Рейнара доносились лишь звяканье инструментов и тихое шипение органических жидкостей, когда их касался тонкий как игла лазерный луч. Судя по косвенным ощущениям, разрез был большой, плоть левой королевской руки разрезали от запястья до локтя, раскрыли и практически вывернули наизнанку.
После длительных хирургических манипуляций к столу подкатили какое-то громоздкое устройство в медном корпусе, и практически сразу к руке Рейнара начала возвращаться чувствительность. Медики расступились, рядом с диковинным прибором остался только Адан Римен.
– Мой король, закройте глаза и мысленно представьте разряд молнии на фоне ночного неба, - просьба оказалась несложной, и Рейнар послушно смежил веки. – А теперь резко сожмите левую руку в кулак!
Онемение в конечности еще не полностью прошло, поэтому Рейну пришлось сделать приличное усилие, но как только его пальцы плотно сжались, операционный стол содрогнулся. Король открыл глаза и не поверил увиденному. Он лежал на мягких матах в абсолютно пустой комнате, стены которой были обшиты листами вспененного пластика.
– Как ощущения, король Анкалима? Не тошнит, голова не кружится? – раздался из невидимого динамика голос Адана Римена.
– Нет, ничего такого, - Рейн с детства был приучен четко отвечать на вопросы, поэтому добавил. – Есть лишь небольшая потеря пространственной ориентации.
– При квантовом переходе это обычное явление. Попробуйте встать и самостоятельно добраться до зоны ожидания, только не совершайте никаких действий с матрицей.
Каких еще действий? Рейн и так старался не сжимать пальцы, чтобы ненароком не оказаться где-нибудь в космическом вакууме. Он выбрался из комнаты и направился в противоположный конец коридора, пытаясь осознать, что же с ним сейчас произошло.
Чем больше воспоминаний выходило на свет из сумеречной зоны королевского мозга, тем неохотнее Рейнар шел им навстречу. Вот и сейчас он был готов быстро перевернуть страницу, но память неожиданно крепко вцепилась в давний эпизод.
Ночью в здании ориллийской торговой биржи горели только редкие дежурные лампы, что никак не мешало Рейнару свободно ориентироваться в лабиринте ее запутанных переходов. В детстве они с Кристофом излазили здесь каждый уголок и могли найти главный торговый зал с закрытыми глазами. Шагая по разноцветным изразцам мозаичного пола, молодой король старался пригасить глухое раздражение. Его совсем не радовала назначенная отцом поздняя встреча, потому что она не сулила ничего хорошего. Последний раз они виделись года два назад и успели перекинуться всего парой слов.
Эдуар Балестран при каждом удобном случае подчеркивал, какие у него прекрасные отношения со старшим сыном, но Рейнар ни разу этого не подтвердил. Он терпеть не мог играющих на публику притворщиков. Главный торговый зал биржи был погружен в густой полумрак, светился лишь один экран, на котором Эдуар просматривал итоги дневных торгов. Король остановился в центре амфитеатра, у него не было намерения подниматься на самый верхний ярус, где сидел его родитель.
– Я откликнулся на приглашение только из уважения к нашему родству, лорд Балестран. В отличие от вас, я не веду активную ночную жизнь, поэтому постарайтесь изложить ваше срочное дело как можно короче.
– Ты всегда так невыносимо официален, Рейн. Не хочешь для начала поздороваться с отцом?
Король молча ждал, и Эдуар был вынужден спуститься вниз.
– Давай пройдем в комнату для переговоров, там нам будет удобнее.
Там хотя бы светлее… Иногда Рейнар по-хорошему завидовал младшему брату, которого не обучали дипломатии и дворцовому этикету. Кристоф никогда не стеснялся хамить отцу и открыто говорил все, что о нем думает. Лампы над длинным столом в одной из многочисленных комнат были расположены таким образом, чтобы ни одна буква в документе, ни одно движение пальцев переговорщиков не ускользнули от внимания оппонентов.
Эдуар с хозяйским видом уселся в кресло с одной стороны стола, король занял место напротив.
– После долгих размышлений я принял решение передать основные активы Корпорации под твое управление, - заявил старший Балестран и откинулся на спинку кресла в ожидании восторгов и благодарностей.
Реакция Рейнара на такой щедрый жест неприятно его удивила. Молодой король даже глазом не моргнул.
– Вы и без этого прилагаете массу усилий, чтобы осложнить мое существование, а теперь и вовсе решили соскочить? Я не хочу взваливать на себя лишнюю ответственность.
– Поздно, я уже подписал все необходимые бумаги, так что либо бери управление в свои руки, либо распиливай Корпорацию на части.
Деланая небрежность, с которой Балестран высказал свои пожелания, ни на миг не обманула Рейнара.
– Устали от нападок, покушений и прочих преимуществ своего положения, лорд Балестран? Хорошо вас понимаю. Но почему вы решили все переложить на меня? Почему именно я должен управлять вашей Корпорацией?
– Ты – мой первенец и единственный наследник, Рейн. Эндерби мертв, Кристоф незаконнорожденный, остальные, вроде Берни Штоха, и вовсе мусор. Ты справишься, у тебя есть матрица, а значит и суперспособности.
Рейнар внутренне напрягся. Что это, очередной блеф в попытке получить закрытую информацию? Молодой король вгляделся в красивое лицо Эдуара. Странно, он даже мысленно никогда не называл его отцом…
– Не знаю, какие суперспособности вы имеете ввиду, но в них точно не входит управление финансами. Вам отлично известно, что мой конек – промышленность, преимущественно горнодобывающая. Инвестиции и биржевые сделки меня не интересуют.
– Это уже не моя проблема, - Эдуар подтолкнул папку с пакетом документов к противоположной стороне стола, - как-нибудь разберешься. В ближайшее время мне предстоит дальняя поездка, и я больше не хочу забивать себе голову проблемами Корпорации.
– Потому что проблем стало слишком много?
– Умен не по годам… - невнятно пробормотал Балестран и тут же бросил на сына острый взгляд. – Ты переместился сюда при помощи матрицы?
Резкая смена темы не застала короля врасплох.
– Я пришел пешком из дома леди Хол.
– Значит, ты переместился с Ангрима на Андор?
– Естественно, поэтому мой «Формен» в космопорту, а охрана за дверью.
Эдуар нервно сжал кулаки, чем выдал свою острую, даже какую-то болезненную заинтересованность.
– Опять уходишь от ответа? Я твой отец, ты мог бы доверять мне немного больше. Лично я доверил тебе все, чем владею.
– Не обольщайтесь, ваше доверие, в отличие от активов, ничего не стоит. Если дорогая игрушка надоела старому хозяину, я так и быть найду ей нового. Приятной поездки, лорд Балестран, - король взял папку с документами, поднялся и вышел из переговорной, оставив отца переживать разочарование в одиночестве.
Планета Ангрим. Дом, милый дом
Выслушав новости, Рейнар молчал так долго, что Крэнбрук начал беспокоиться.
– Единственное, в чем я уверен, Эдуар не покидал планету, мы отслеживаем все взлеты с поверхности.
– В этих подземельях невозможно правильно оценить ситуацию, свернул за угол – и поминай как звали! – Кристоф в досаде стукнул кулаками по столу и тут же поморщился. Обе его руки были густо обработаны противоожоговым средством и обмотаны стерильным бинтом. – Между прочим, герцога тоже зацепило. Он, конечно, хорохорится, но я же вижу, что ему больно.
Рейнар заставил себя встряхнуться. Все уже случилось, сейчас нужно было помочь друзьям, а потом по возможности спокойно обдумать дальнейшие действия.
– Позвольте, я взгляну, - несмотря на слабое сопротивление наставника, король заставил его снять прожженный в нескольких местах сюртук и осторожно отогнул край окровавленной рубашки. – Раны в основном поверхностные, но кровищи натекло… Поверить не могу, что он отдал приказ стрелять в вас.
– Да ладно! – князь взмахнул забинтованными руками. – Если к тебе вернулась память, покопайся в ней на досуге, и не такое вспомнишь, - он заглянул брату в лицо и несколько туманно уточнил. – Тебе ведь ТАМ помогли?
– Да, - лицо Рейнара ничего не выражало, но это каменное спокойствие всегда пугало Кристофа сильнее открытого гнева.
– Мы найдем ее, Рейн…
Король выбрался из каменного грота и жадно вдохнул сырой холодный воздух. Не горы, конечно, но лучше, чем тропическая жара или душное подземелье. Формально Рейнар отсутствовал на Арноре не больше трех дней. За это время он успел полностью утратить контроль над ситуацией, потерять любимую женщину и вновь обрести могущество, которым никогда не умел пользоваться. Благодаря матрице Рейнар обладал определенным набором возможностей, однако никогда не проверял их на практике. Он считал, что не имеет права на подобный эксперимент.
По давней традиции жизни королей Анкалима целиком и полностью принадлежали Северному пределу, но в тот момент, когда у одного из них отняли память, все безвозвратно изменилось. Рейнара не слишком удивило, чьей именно дочерью оказалась Сандрин Веран или правильнее Сабрина Вернон, с рождения носившая титул маркизы Честермер. Его давно преследовало смутное подозрение, что в судьбе этой золотоволосой нимфы не все так просто. Подлый поступок Эдуара Балестрана короля тоже, к сожалению, не удивил, от их с Крисом родителя можно было ожидать чего угодно.
Закрыв глаза, Рейнар подставил лицо резкому ледяному ветру. Попытка очистить разум и почувствовать присутствие Сандрин не дала результата, этому мешали внутреннее нетерпение и страх. Рейн от природы не был склонен впадать в панику, его личная отвага опиралась на философское отношение к жизни, однако беспокойство за любимую женщину в эту парадигму не укладывалось.
– Я догадываюсь, что ты задумал. Нет никакой необходимости так рисковать, Рейн
