рассказывать легенды...
Вот поэтому, - наставительно заключил я, - нужно спать головой к выходу, а не ногами. Она может быть и сейчас ходит, ищет...
- Как печально!.. - выдохнула девчонка и плотнее прижалась скафандром ко мне.
- А на меня что-то дует... Как будто чье-то дыхание! - деловито сообщил Вера. И тут же раздался резкий, неожиданно сильный хлопок. Мы вздрогнули, а девчонка взвизгнула. Почти сразу я понял, что это Вера хлопнул рукой по натянутой материи.
- Ну, Александр, - как-то официозно вымолвил Гена, - я русский знаю не очень глубоко, но ты так рассказывал, что может и приснится.
- Саша, вы понимаете, что теперь вас ждет? - строго вопросил Вера, привстал и гипнотически уставился на меня. Я замер, оказалось, что у них в темноте светятся глаза как у кошек. Это было очень круто и я не сразу ответил.
- Рассказывать на ночь - это теперь ваша судьба!
Я довольно заржал:
- Ну и хорошо. Спокойной ночи, приятных снов, цветных и радужных.
Все поняли назначение фразы и больше никаких звуков не последовало, создавая общий настрой на погружение в сон. Была и альтернативная формула из детства: "Кошка сдохла, хвост облез, кто промолвит, тот и съест!" - вполне-таки законная этническая поделка, но я пока еще не посмел. Да и не мотивировало такое на сон, скорее - на желание красиво преодолеть логику запрета.
Ночью инопланетяне спали неспокойно, ворочаясь в своих скафандрах и только к утру крепко заснули.
Я встал поздно, когда солнце выглянуло из-за гребня, чтобы дать им выспаться. На стенках палатки длинными иголками вырос иней, было холодно. Я разжег примус, безжалостно ликвидировав эту красоту. Через минуту палатка просохла и стало комфортно. Девчонка открыла глаза и изумленно уставилась на меня. Я улыбнулся ей, потом взял кастрюлю и, высунувшись наружу, наскреб снега.
Когда вскипела вода, заварил чай. Девчонка выбралась из своего скафандра и помогла мне разложить еду. Меня порадовал этот признак хорошей горной этики. Я налил ей и себе чаю, булькнув туда кусочки прессованного сахара. И тут биолог Гена заворочался, принюхался и, следуя носом, привстал на локтях.
- Стой, Саша! - он суетливо принялся выбираться из скафандра.
Моя рука застыла с куском вяленой рыбы у рта.
- Я ведь собирался вас исследовать натощак!
Я сдулся и с сожалением оставил еду. Надо так надо.
Девчонка неожиданно показала мне длинный язык, и я не придумал, чем ответить.
- Резать не больно будете? - натужно пошутил я и не получил ответа.
Вера тоже выбрался из скафандра и попросил чай у девчонки.
Гена вылез следом за мной из палатки, сразу пожалев, что снял скафандр. Было очень холодно.
Мы пробежались по твердому снегу с другой стороны корабля и влетели уже в другой тамбур. Из-за полупрозрачных, да еще в разной степени, стен длиннющего коридора трудно было понять, где куда что ответвляется, и во все стороны, кажется даже сзади тамбура, что-то простиралось с неузнаваемо-неуловимыми деталями. И я подумал, что, возможно, входной левитатор сразу переносил куда-то вглубь корабля.
Как-то отец в первый раз привел меня к себе на работу в институтское здание, мы поднялись на второй этаж, там по коридору повернули куда-то, и я потерял ориентацию. Говорят, крыса тем умнее, чем более сложный лабиринт она способна осилить, запоминая дорогу. Так вот, тогда я был не способнее крысы, но потом научился ориентироваться даже в сложных зданиях, но сейчас было понятно, что тут нет никакой системы, за которую я мог бы зацепиться. Возникла мысль, как важно мне не потерять Гену из вида, чтобы не пришлось выковыривать меня из каких-то устройств. А Гена шел впереди быстро, все время поворачивая и не оглядывался на меня. Может это уже был тест?
Но все вдруг завершилось какой-то явно психиатрической палатой. Стены и полы здесь были из бархатно-мягкого, упругого материала, хоть головой бейся. На потолке сквозь тот же материал матово просвечивала сложная трубчатая структура, отливающая перламутровыми бликами. Освещение отличалось необычайной однородностью, а воздух вообще не ощущался. У нас бы воняло пластиком.
Посредине царил явно операционный стол сложнейшей конструкции с нависающими сверху жуткими инструментами, ну, просто трудно было бы придумать что-то более подавляюще-неизбежное для пациента. Когда Гена прошел мимо этого ужаса, у меня сильно отлегло. Он пнул в тускло подсвеченный узор стены и оттуда возникло что-то вроде массажной лежанки. Он наконец-то приветливо улыбнулся мне.
- Саша, разденься, пожалуйста, полностью!
А как же! Я подчинился.
В руках у нетерпеливо предвкушающего ино-биолога откуда-то появились черные диски, я опыть позорно раз не заметил. Они походили на хоккейные шайбы, только маленькие и тонкие.
Возникла память от прохождения комиссии военкомата. Гена усадил меня как ребенка или дебила на лежанку, потому как она оказалась не такой уж простой и я мог бы промахнуться в чем-то.
Я снова уже не был абсолютно уверен, что меня не станут резать, но доверчиво замер, цепенея от предчувствий. Когда я иду к стоматологу и он берется за шнурок бор-сверлильного истязатора, я втыкаю ноготь большого пальца в ноготь другого и при сверлении начинаю неистово давить. Это больно, но зато это - мною управляемая боль, и она отвлекает от внезапной боли в зубе.
Гена взглянул на меня и покачал головой.
- Больно не будет, расслабьтесь.
Ага. Сколько раз я это слышал от врачей.
Гена деловито разбросал несколько шайб по моей голове. Точнее, они сами выскальзывали из его рук, находили свое место, замирали и, несмотря на волосы, держались там цепко.
В воздухе надо мной возникла моя объемная, но полностью прозрачная копия и я уставился сам на себя. Рядом змеились непонятные значки и графики.
Чуть вздрогнул, почувствовав макушкой некий центр боли, небольшой, но неожиданной. И из этой точки вниз начал опускаться опоясывающий с легким зудом обруч.
Пройдя нос, он активировал взрывы запахов и хорошо, что эта штука не останавливалась, потому как некоторые были отвратительны. Также были пройдены глаза и язык. Пылающий обруч, обойдя лицо, начал надвигаться на мозг, и я вцепился пальцами в податливый материал лежака. И не зря. Тут меня накрыло таким разнообразием, что сказать, что я пережил свою жизнь как перед смертью, было бы невыразительно. Хорошо, что все прошло мимолетно, не выделяя ничего из этой каши чувств.
Обруч опоясал шею с нестерпимой щекоткой у кадыка, и я невольно кашлянул. Потом он пошел вниз вдоль тела. Подумалось, а что будет когда он минует пах. Этого очень не хотелось демонстрировать. Но все нормально обошлось, только проход пяток был почти невыносим, я боялся щекотки.
- Ну и хорошо, - сказал Гена, протянул руку, и диски послушно прильнули к его ладони.
- Все, что ли? - чуть ошалело вымолвил я, свесив ноги с лежанки.
- Да, Саша, все просто чудесно, я так вам благодарен!
- А вы случайно не владеете телепатией?
Гена улыбнулся этому, как если бы я пошутил.
- Нет, конечно! Слишком сложные и слишком индивидуальные процессы. Мы не можем себе представить такой носитель информации, кроме слов, который мог бы передать сведения об всем этом другому мозгу, а ведь их еще надо сделать доступными восприятию.
- У нас в фантастике телепатия - обязательный атрибут инопланетян, а вы не проходите по этому пункту, - заявил я обличающе.
- Зато у нас очень развито эмпатийное взаимопонимание. И есть технические средства. Так что обычно обходимся без громких слов.
Я как-то не обратил должного внимание тогда на слова про технические средства.
- Как у вас получается так хорошо разговаривать на нашем языке?
- Ну, мы все освоили киргизский и русский язык, как только прилетели сюда. Ваши теле и радиопередачи постоянно записываются. Компьютер быстро составил лингвистическую модель и свел ее с нашей моделью. Так что мы в игровом режиме в эмуляторе ситуаций довольно быстро отработали навыки. Тебе обязательно покажут этот эмулятор, это круче вашего кино!
И тут меня застигла насущная потребность, которую я проигнорировал с самого утра. Бежать до ближайших скал было далековато, а все вокруг просматривалось. Есть люди, которые могут просто остановить свою машину на трассе, подойти к колесу и освободиться от проблемы. Но это не я.
Я оделся и нерешительно замялся.
- ЧТо-то нужно?
Я сделал неопределенный жест и слегка поморщился. И тут сработала их эмпатия, так кстати удивившая меня.
- Ааа.. из комнаты сразу налево, я пущу указатель. Там все как у вас, осваивать не придется, просто сядьте и делайте все, что нужно, а потом чуть приподнимите зад, не вставая полностью, и оно очистит.
Я не знал даже как выйти из комнаты. Опять сработала эмпатия, и Гена провел меня чуть ли не за ручку. А там было их обыкновенное инопланетное чудо, на которое я сел и все случилось так, как было обещано.
Вернулись мы в другое место и там нас ждала Наташа. Я уже начал привыкать к особенностям черт лица и мне она показалась очень красивой, несмотря на тонкие морщинки. Чуть заметно улыбнувшись, она сказала просто:
- Закончили? Пойдемте кушать.
- Да, мы сейчас, только переоденемся! - откликнулся Гена.
Наташа вышла и Гена достал из стены пакет, - Оденьте это, Саша. Я уверен, что вам понравится.
- А душ у вас есть, а то я не
