ПОСЛЕДНИЙ В РОДУ СВОЕМ!

нашему замку, направляя вербовщиков и союзников партий как Йорков, так Ланкастеров в другую сторону.
Как им это удавалось, я вряд ли смогу объяснить. Хотя де-лали они это не менее искусно, чем Лен лечил их. Но счастье не длится вечно.
День обещал быть чудесным, когда кажется, будто все в природе поет. И обещает все радости жизни. Солнце самой сере-дины весны нежно ласкало землю, пробуждающуюся после ноч-ных снов. Лучи его добрались до самых темных закоулков нашего подворья, щедро поливая золотом каждую пядь земли.
Замок уже проснулся и принялся за свои обычные дела. Но вот в отдалении заголосила боевая труба. А затем стало отчетливо различимо цоканье копыт.  Вскоре у ворот замка появился кортеж из полутора десятков человек, в окружении которого двигалась телега. Старший охранник, переговоривший с главой прибывших, почтительно склонив голову, доложил Лену:
— Сэр Гай Фарли просит гостеприимства и помощи вла-дельца. Тяжело раненному рыцарю лорду Даниэлу.
Внутренний голос во мне прямо надрывался, что надобно этих нежданных и неизвестных гостей попросить держаться от замка подальше. Но разве я посмела бы сказать об этом мужу, зная его характер? Уже сам факт, что один из прибывших ранен да вдобавок тяжело, открывал ворота замка без ключа для любого.
Лязгнули цепи. Мост начал опускаться. Копыта лошадей за-цокали по нему. И вскоре вся кавалькада уже находилась внутри крепости. Всадники спешивались. Тут же подбегавшие слуги уводили коней.
Лен распорядился, чтобы раненого отнесли в так называемую лечебную комнату, где он всегда занимался пациентами. Там у него хранился огромный инструментарий, способный вызвать почтение и доверие даже у людей волею судеб достаточно долго занимавшихся медициной. Хотя, как я уже упоминала, все это был чистой воды антураж, на знатоков и рассчитанный.
— Сейчас принесут кипяток, — Лен слегка поклонился че-ловеку, первому въехавшему на мост, и которого остальные явно считали главным. — И я начну. Постараюсь помочь всем, чем умею. Кто вас направил ко мне?
— Я — сэр Гай Фарли. — Рыцарь словно нехотя склонил голову в знак приветствия. — И я счастлив, наконец, увидеть своими глазами лучшего лекаря, может быть, во всей Англии! А прибыть прямиком к вам меня понудила ваша слава целителя, ко-торая несмотря на вашу же скромность распространилась далеко за пределами вашего поместья, как, впрочем, вы того вполне за-служиваете.
Скрытая занавеской, я из окна второго этажа замка старалась разглядеть этого высокого статного человека, командам которого прибывшие с ним люди подчинялись, молча и беспрекословно.
Одет он для воина был даже слишком изыскано. Новые, с иголочки кожаные панталоны, сшитый со вкусом кожаный камзол. Будто только что из гардероба сапоги, на которых не было ни пятнышка грязи.
Добротный шлем — литой полированный металлический купол, с наносником, нащечниками и наушниками, заканчивав-шийся наспинником из металлических колец не только закрывал голову, но и почти все лицо, кроме разве что самих глаз и шеи. На груди при ходьбе глухо бряцали звенья кольчуги. Похоже, рыцарь скорее готовился к опасной битве, чем к визиту к врачу.
Он не снял шлема, даже когда Лен удалился к раненому. И, не таясь, уставился на окно, за занавеской которого пряталась я, словно почуяв, что за ним оттуда наблюдают.
Я не могла разглядеть его глаз. Но меня охватила непонятная тревога. Я пыталась убедить себя, что все это плод моего ра-зыгравшегося воображения, созревший в результате появления в замке чужих людей.
Но сэр Гай, вышагивая вдоль шеренги своих солдат перио-дически пытался пронзить занавеску взглядом. А на поясе, в такт его шагам вздрагивали ножны. Нет, не боевой меч стискивали они. И даже не обычный кинжал.
Судя по ширине ножен, это, как и подтвердилось вскоре, был стилет. Его красивая рукоять, усыпанная драгоценными, надо полагать, камнями, еще больше подчеркивала, что это не оружие битвы или защиты. А клинок для нападения и убийства.
Он и его люди отказались от угощений, которые в замке предлагали всем гостям. И старались не разбредаться в стороны. Они как-то кучно держались во дворе, смущая бряцающим и сверкающим железом наших домочадцев.
Лен вышел примерно через час, вытирая чисто вымытые руки льняным полотенцем. Он был удивлен, увидев, что сэр Гай отказался от предложенного вина. И я поняла, что это озадачило его. Но виду он не подал.
Как всегда, между прочим, вскользь обронил, что раны ка-зались опасными более на вид, чем на самом деле. Худшее позади. Однако раненому нужен покой, в ближайшие день-два, как минимум.
И предложил людям Гая выпить по бокалу вина за скорейшее выздоровление больного. Графины с напитками слуги вновь принесли по его знаку.
— Я полагаю, что должен был бы вас поблагодарить, — ска-зал сэр Гай, взяв в руки бокал, — за услугу, которую вы нам ока-зали. Но я сначала хотел бы узнать кое-что…
Лен, склонил голову, чтобы скрыть недоумение подобным разворотом визита. И раздражение, вызванное неприкрытой на-глостью аристократа. Он выразил полную готовность выслушать нежданного гостя.
— Отчего, скажите мне, вы, молодой, полный сил и цветущий мужчина, отсиживаетесь в замке, как трус, когда вокруг кипит война за правое дело?
Даже из своего укромного уголка я увидела, как Лен по-бледнел от гнева. Но он умел держать себя в руках.
— Начнем с того, что мне очень не нравится, когда англичане убивают друг друга непонятно за что!  — четко чеканя слова, начал Лен. — А любое событие в мире имеет ту оценку, которую мы ему даем. Далее. К сожалению, никто до сих пор ни от Ланка-стеров, ни от клана Йорков не являлся сюда, чтобы разъяснить мне, почему я должен воевать на их стороне.  Так что мне трудно решить, на чьей же стороне мне следовало бы воевать…
— Вы не заблудились в этом мире? Я могу указать вам вы-ход, где вас ждут.
Он высказал мнение, что золотая середина очень удобное положение, чтобы сделать вид, что не можешь выбрать, по какую сторону тебе надлежит находиться, прикрываясь сомнениями. А на самом деле уже выбрал. И хорошо знаешь, что именно.
— Весьма интересное мнение. — Почтительно ответил мой муж. — Чтобы не сказать больше…
— Как это ни странно, но вы  успешно врачевали Ричарда Брекли, Оливера Апльярда и других не менее славных воинов, которые получили свои ранения, в битвах на стороне Йорков. Не кажется ли вам, что это плохо сочетается с утверждением, что вы не определились относительно стороны?
— Боюсь показаться невежливым, но мне очень хотелось бы услышать, на чьей стороне лично вы, сэр Гай, и по какой причине?
— Я удовлетворю ваше любопытство. Скажу прямо, я сто-ронник Ланкастеров. И всегда считал законным повелителем Англии Генриха VI. Хотя есть некоторые основания полагать, что он не всегда в своем уме.
— Обычно, когда ко мне привозят людей, нуждающихся во врачебной помощи, я не интересуюсь, какого цвета розы они предпочитают. К тому же, должен ли я считать, что раненый лорд Даниел, которого вы доставили ко мне, тоже сторонник Ланка-стеров?
— Вы ошибаетесь! Он предан Йоркам до мозга костей!
— Тогда, надо признать, что только ваше исключительное благородство побудило вас привезти его сюда для лечения?
— Дело обстоит проще. Пусть немного придет в себя и ок-репнет. Чтобы смог собственными ногами дойти до виселицы.
— Точнее для того, чтобы смог передать вам свой замок и имущество?
— Ты не ошибся, предатель!— Кубок с вином, к которому он не прикоснулся, полетел в сторону. — Кстати…  Твой замок и твоё имущество тоже перейдут ко мне!
Я увидела, как одновременно с этими словами сверкнул стилет, неожиданно выхваченный из ножен.  Мой муж, не подоз-ревавший такого вероломства, упал, сраженный ударом в сердце. Вокруг его агонизировавшего тела начала расползаться лужа крови.
Не помня себя, я схватила ближайший кинжал, из тех, что украшали стены комнаты, в которой я находилась. Обкромсала нижнюю часть длинного платья, которая помешала бы мне быстро бежать. И бросилась во двор, чтобы убить вероломного негодяя.
Сэр Гай, похоже, ожидал именно этого. Он хохотал, указы-вая на меня средним пальцем руки. Сейчас-то я хорошо понимаю, что вряд ли смогла бы справиться с подлецом. И нанести ему действительно смертельный удар. Как и то, что на мне был Запрет убийства.
Но запрет запретом. А Гай Фарли был куда сильнее меня. Да еще окружен охраной. Но тогда, в состоянии аффекта, я считала, что обязана убить его. Что смогу сделать это! Даже если нарушу запрет. И это поставит для меня точку во всех последующих су-ществованиях.
В горячке я не расслышала свист стрелы, выпущенной его воином. Она вонзилась прямо в мое сердце. Я на миг застыла, сделала еще шаг к Гаю. И, не добежав до него нескольких шагов, упала на стрелу, вогнав наконечник еще глубже. И перестала что-либо слышать и понимать…».
Однако, вживленный в мой нынешний мозг кусочек этой гипноархивной памяти, позволил мне досмотреть до конца фраг-мент событий, происходящих в течение следующих минут, когда меня уже не стало.
«— Ты вечно торопишься, Бен! — Гай смерил стрелка недо-вольным взглядом. — Эта зеленоглазая ведьма была неимоверно хороша. И такое тело ты, тупица, испортил! Она могла бы пожить еще немного.  Я так надеялся, поразвлечься с ней! Не говоря уже о том, что и своих друзей ты лишил этого удовольствия! Отправить ее вслед за мужем мы всегда бы успели и попозже!
— Да полно, сэр! Замок наш! Думаю, тут найдется немало баб не хуже, — попытался оправдаться Бен.
Гай махнул рукой, считая инцидент исчерпанным. И снял шлем. Вот в это мгновение я и увидела его лицо. В прошлый раз, когда смотрела распечатку, до этого момента дело не дошло. А сейчас я вгляделась в него. И была просто поражена. Казалось, даже у мертвой Лоры это могло бы вызвало сильнейший шок. Мне же такого не довелось испытывать до сих пор ни разу в жизни.
Окончание этой страшной пьесы для меня подернулось дымкой тумана. Оно было кровавым. Едва мое тело коснулось земли, а сэр Гай сбросил шлем, в воздухе раздалось пение второй стрелы, прошившей насквозь его глаз. Гай, долго дергался и упорно не хотел умирать. У верного Рона, начальника стражи нашего замка, были зоркий глаз и твердая рука.
— Убейте убийц! — гаркнул он. — Ни один не должен уйти!
Впрочем, наш маленький гарнизон начал действовать, не дожидаясь приказа. И мгновение спустя все было кончено. Рон выдернул стрелу из окровавленной глазницы сэра Гая.
— Нет, сволочь, ты никогда не будешь хозяином этого замка! И замка лорда, которого спас мой хозяин, тоже. Простите, мои госпожа и господин, я не сумел уберечь вас! — Рон опустился на колени у наших мертвых тел…»
Впрочем, свершившееся возмездие не представлялось мне чем-то особо существенным. Лора из тысячу четыреста какого-то там года, была мертва. Но я, Лорина, продолжающая ее жизнь се-годня, прикоснулась к разгадке некой жуткой тайны.
Я вдруг увидела во всем этом связь, которой не должно было быть, и почувствовала уверенность, что получила ключ к объ-яснению многих странностей и однозначных совпадений в наших с Леном судьбах на протяжении многих столетий. А, может, и не только их? Хотя ровным счетом не представляла, что этот ключ должен открыть.
Демонстрация распечатки