Каба́.

Он сказал:

- Я стал учиться этому. Помогать другим. Я учился, работал на двух работах. Я вдруг понял, что мне не нужно свое «я». Я много лет жил и отстаивал свое «я», мне это ничего не дало. И сейчас я счастлив, что растворяю свое «я» в других. В таких, как ты, Игорь, в ваших проблемах. И живу я давно не собой, я живу вами. Я хорошо знаю свой предмет. Знаешь ли ты свой так же хорошо?

Фигасе, кто у кого на приеме, интересно?! Игорь сидел и тихо изумлялся. Только с виду оставался каменным. Да и синяк не позволял разглядеть его истинные эмоции, хоть тот и начал выцветать, — но Игорь все равно ходил по улицам в темных очках.

- Какой предмет?- пробормотал Игорь.

- Твой предмет — это ты,- улыбнулся тот.- Вернее, с сегодняшнего дня это наш с тобой общий предмет. И будет таковым оставаться, пока мы не расковыряем твои проблемы.

Игорю стало так любопытно, что он не сдержался.

- А вы не женились потом? Еще раз?

- Нет, Игорь. Не женился. И детей больше нет. И не будет. Я просто не решусь уже. Потому что знаю, как может быть, понимаешь?

Игорь кивнул. Он понимал. Страх. Игорь Мещеряков знал, что такое страх.

- Но перейдем все-таки к тебе. Что любишь, чем живешь? Музыку, фильмы? Как насчет фильмов? Трансформеры? Люди Икс? Хранители?

Игорь ухмыльнулся, но взгляд от окна не оторвал.

- Смотрел.

- Часто смотришь?

- Не особо. Иногда смотрю.

- Один?

- С папой иногда. Когда у него время есть.

- А мама?

- Мама не смотрит.

Тебе бы в суде выступать, иронично подумал Петров.

- Что насчет компьютерных игр?

- Играл когда-то. Дум, Халф-Лайф, Биошок и типа того.

- Стрелялки?

- Угу, они.

- А потом? Перестал играть?

- Ну как… Неинтересно стало...- Игорь подумал.- Даже не то что неинтересно… Скучно. По сути одно и то же.

- Группы в интернете? Двач, Нульчан?

- Двач умер,- удивился Игорь. Потом пожал плечами.- Не… На Фишки захожу, На Пикабу. Старый Лурк читаю иногда. Вконтакте есть.

- Твои родители говорили, ты спортом увлекаешься?- заметил Петров.

Игорь нахохлился и зыркнул исподлобья.

- Нет уже,- буркнул он, отметая мысленно белые кимоно и лесных орлов.- Бросил.

- Взял да бросил?- удивился Петров.

- Типа того.- Игорь говорил неприязненно.- Мне не особо нравилось. Родители просто заставляли.

- Теперь перестали заставлять?

- Типа того. Уговорил.

Что ж, пока все звучит весьма логично.

- А что вообще насчет спорта? Физкультура в школе тебе тоже не нравится?

- Да нет, нормально,- хмыкнул Игорь.- Бегаю только плохо, дыхалка слабая.- Он подумал и добавил:- Очень люблю плавать.

- Так тебе надо сказать родителям об этом! Пусть запишут тебя в бассейн.

Игорь опять нахохлился и угрюмо покосился. Не на него — на галстук. Потом молча залип на окно. Уже интереснее. Похоже, это пока закрытая тема, углубляться Игорь не намерен. По крайней мере, на первых порах. Инетересно, проблема в спорте, или проблема в «сказать об этом родителям»? Это важно.

- Как насчет книг?- переключился Петров.

- Читать люблю,- тут же откликнулся Игорь.

- Супер! - Петров привык, что среди современных цифровых детей процент читающих резко уменьшается. Они смотрят фильмы и интернеты. Изначально он полагал, что Игорь из их числа, и был приятно удивлен. Его родители, судя по наружности, ухваткам и развитости речи, осилят детективчик, но «Война и мир» перекосит им мозги и ввергнет в депрессию. - Много читаешь?

Игорь кивнул.

- Есть любимая книга?

- Не-а...- Игорь смешался. Петров улыбнулся. Вопрос с подвохом, ему хотелось увидеть реакцию. Для иных деятелей и страничка беллетристики выглядит энциклопедией. Прочитав однажды в поезде от нечего делать высер масскульта, такие персонажи до конца жизни видят в зеркале интеллектуала. Разумеется, у книгоманов нет любимой книги. Либо это будет развернутый список до соседней звезды.

- А что запомнилось из последнего?

- Крабат,- ответил Игорь.

Ну, понятно. Читает он. Сказки читает. Впрочем, «Крабат» не кажется сказкой для малышей, так что судить рано. Петров книгу не читал, только фильм смотрел. Уснул под него.

- Чем понравилась?

Игорь секунду подумал.

- Атмосферой.

- Понимаю. Тогда такой вопрос. Чем конкретно тебя привлекает литература? Что ты вообще думаешь о литературе, какое она имеет значение в обществе? Ты думал об этом? Что можешь сказать?

- А что нужно сказать?- Игорь, кажется, даже испугался.

- Твои друзья много читают?

- У меня их нет…

- Почему-то меня это не удивляет.- Петров добродушно хмыкнул.-  Ну хорошо, твои сверстники. Одноклассники. Они много читают?

- Не знай...

И он не знал! Воистину! Он не интересовался, чем заняты другие. Он не обращал внимания на людей, старался даже не смотреть в их сторону, потому что взгляды — они тоже разные. Иной раз и взгляд может быть легкой формой докапывания. А он не хотел быть докапывальщиком. Хуже, чем проиграть дракону,- самому стать драконом. Да, он перегибал палку в своем напускном равнодушии, но золотой середины Игорь не видел, и уж лучше перегнуть, чем проснуться однажды утром, и обнаружить, что ты сгнил изнутри.

Петров ничего не знал о теории докапывальщиков (ну, может, узнает еще). Он бы эту теорию отверг. Игорь напридумывал себе, книжки же читает, фантазии палата. Истина проще: люди ему неинтересны. А он неинтересен им, людям. Они на разных волнах. Возможно, вообще в разных водоемах.

Поразмыслив, Игорь добавил:

- Мне кажется - нет. Не много.

- Вот поэтому мне и интересно твое мнение,- подхватил Петров.- В чем ты видишь силу литературы?

- Ну… Книги учат думать,- брякнул Игорь.- Писать правильно. Много историй, можно чему-нибудь научиться. Какой-то опыт почерпнуть.

- Ты говоришь, как голосовой помощник! - рассмеялся Петров. Игорь машинально насупился, а потом смекнул, что это не издевка, и тоже ухмыльнулся за компанию. Как бы то ни было, Петров его раскусил.- Кто так говорит? Учитель по литературе?

- Ну… Он тоже говорит.- Игорь крякнул и покачал головой.- Все вообще говорят. Я имею в виду взрослые.

- А потом выясняется, что советчики и книгу в руках не держали,- подхватил Петров.- Надеюсь, твой учитель не в счет. Пятерка тебе, Игорь, за примазывание, двойка — за собственное мнение. Я тебя хочу услышать. Не повторение чьих-то слов, а то, что думает Игорь Мещеряков.

Игорь поерзал. Неиспользуемые годами шестерни заскрипели; он не привык к таким вопросам. Он отработал защитную реакцию, довел ее до автоматизма. Обычно он уклонялся или отмалчивался в ответ. Вопросы служат уловкой, отвлекающим маневром, ловушкой для простаков. Это охота докапывальщиков всех мастей. Любой вопрос такого рода — это сигнал охотничьего рожка, от которого свободные звери должны ссаться кипятком. Стоит открыть свои мысли, свой разум — и туда польются помои со всех сторон. Стоит открыть сердце — и в него полетят пики и копья. Больше всего докапывальщики ненавидят открытые сердца. Их они раздирают на части.

Игорь на всякий случай стрельнул глазами в сторону Петрова. В обход галстука. Увиденное его немного расслабило. Вроде бы тот настроен слушать, и на лице — действительно интерес. Оставалось надеяться, что тот не прячет за спиной томагавк. Игорь прочистил горло.

- Я бы вообще исключил литературу из школьной программы. Я бы сделал ее хобби, а еще лучше – закрыл бы под замок. Ну типа как в Ватикане хранят свитки, и доступ туда только избранным; я бы все книги запихнул в Ватикан, и пускай там лежат себе.

- Вот так раз!- присвистнул Петров. - Тоталитаризм какой-то получается. И чем же тебе так книги не угодили, с чего такая реакция?

- Бесит, что неправильные вещи выдают за правильные. И пишут, как будто так и надо. Но в реальности совсем не так, а люди читают и верят, а потом жестоко обламываются.

- Очень интересно,- сказал Петров, не будучи уверенным в этом.- Но слишком размыто. Можешь пример привести?

- Ага, Тим Талер,- выдал Игорь.

- Это кто?

- Это книга такая, по ней даже фильм в СССР сняли. «Проданный смех» называется. Не смотрели? Может, читали?

- Не смотрел и не читал,- признался Петров.- Но не суть. Что же там неправильного?

- Ну вот, Тим Талер. Это мальчик из бедной семьи. У него был самый лучший смех, очень заразительный и радостный. Потом пришел колдун и купил у него смех. Задорого. Тим Талер стал богатым, но не смог больше смеяться. Даже улыбнуться не мог. Он стал несчастным, понял, что ошибся, и захотел вернуть свой смех. Потом он пытается снова найти колдуна, ему помогают друзья и все такое. В конце они перехитрили колдуна и вернули Тиму Талеру его смех.

Похоже, опять сказка. Но Петров понимал, что Игорь не воспринимает это как сказку. И есть предпосылки к выводу, что Игорь вообще ничего не воспринимает буквально, а видит сразу тройное дно. Интуиция вдруг подсказала Петрову, что он еще хлебнет с этим Игорем. Без понятия — хорошего хлебнет или плохого,- но парень явно возник в его жизни, чтобы внести смуту. Слишком нестандартно мыслит. Возможно, Игорь Мещеряков — новая планка в его профессиональной деятельности.

- По-моему, прекрасная книга,- аккуратно высказался Петров, чтобы не мутить воду. - И интересная, должно быть…

- Угу,- согласился Игорь.- Я за вечер прочитал.

- Но ты ее считаешь… какой? Неправильной? Обманной? Почему же?

Игорь уставился на него. С подозрением. На мгновение он напомнил Петрову тролля. Еще этот желтый синяк его, как раз в тему. Тролль с подбитым глазом. Ночной. Ночью активничает, днем спит. Его фонарно-подбитый взгляд словно вопрошал: кто ты, Петров? Кто ты есть на самом деле?

- Бедные люди не смеются,- осторожно пояснил Игорь. - В детстве — смеются. Все в детстве смеются. Потом вырастают и перестают. Мало денег, много проблем. Этот Тим Талер, он бы все равно перестал смеяться с возрастом. Пока родители о нем заботились, а потом бы стало некому. Потом бы он женился, дети бы родились, еще больше проблем. Даже если бы он продолжал радоваться жизни, все равно безденежье его бы доконало. А так ему богатство предложили вовремя.

- То есть,- подытожил Петров,- мы приходим к известному выражению «лучше быть богатым и грустным, чем бедным и грустным».