вовсе я не фантазер! – обиделся мальчик, расстроенно посмотрев на Вову. – Я правду говорю!
Его братишки заерзали на диване, малыш в коляске задвигался, стал пищать, но не проснулся.
– Оксана, не переживайте, я не буду допрашивать вашего сына, – доверительно сказал Вова, не разрешая ей отводить взгляд. – Но, и тут я думаю, вы не будете спорить, мы с вами и вашим мужем сможем более подробно побеседовать о вашем соседе. Я вижу, что вам есть, что мне рассказать.
Оксана кивнула в ответ, плотно сжав губы. Она нахмурилась и сказала шепотом,
– Я не хочу, чтобы у нас были проблемы, понимаете? Как он поселился здесь, так мы не знаем, что нам делать! Муж уже хочет квартиру продавать, а у нас ипотека, и мне здесь нравится.
– А давно он здесь живет? – спросил Вова и добавил шепотом. – Пока без протокола, просто расскажите, чтобы мне было понятно, с чем я имею дело, а тем более, с кем.
– Он заехал в декабре, получается, что больше полугода назад. Сначала убивал нас своим ремонтом, а потом, – она вздохнула. – Может потом, когда муж вернется?
– Хорошо, я запишу ваши контакты, и мы договоримся, когда всем будет удобнее, – согласился Вова и задумался. – Вам есть, где побыть до вечера? Вас пока не пустят домой, там работают эксперты, доступ закрыт.
– Да-да, я уже с подругой договорилась, – закивала радостно Оксана. – Она живет в соседнем корпусе, у них такая же трешка, как и у нас, но детей поменьше – у нее всего двое, девочки.
– Девочки, – улыбнулся Вова. – Вот и прекрасно, надеюсь, хорошо проведете время. Если что-то вспомните до нашей беседы, звоните сразу, или пишите в мессенджер.
Вова дал ей визитку, она достала телефон и занесла его в контакты, а визитку убрала в сумку на коляске. Телефон Вовы запищал, он добавил ее в контакты, теперь он видел ее в мессенджере. Он вздохнул, достал из папки бланк и стал оформлять документы. Оксана четко, наизусть продиктовала свои паспортные данные, телефоны мужа, все, что знала. Он написал первичный протокол допроса, Оксана внимательно прочитала, чувствовалось, что она умеет работать с документами, знает им цену, и подписалась, получив копию.
Когда Женщина с детьми ушла, майор, все это время сидевший молча и глядевший в стену, шумно выдохнул и посмотрел на Вову.
– Сейчас ваши приедут, будут орать, почему отпустили, – грустно сказал майор. – Мне уже несколько раз звонили, чтобы не отпускал, а что с них взять? Детей колоть будут?
– Пускай орут, я привык, – пожал плечами Вова.
– Не боишься? – удивился майор. – Ваши генералы приедут, тут такое дело, важного человека грохнули.
– Да знаю, что важного, – Вова поморщился, ему хотелось сказать свое личное мнение, но он промолчал. Майор его понял и уголовным жестом показал, что это был за человек. – Они могут орать друг на друга, у меня свое начальство, пусть оно на меня и орет. Дело передали нам, остальное – не моя головная боль.
– Ага, то-то я смотрю код твоего подразделения какой-то странный, – с уважением сказал майор. – Ты часом не с Самсоновым работаешь, ну, Петр Ильич, знаешь такого?
– Еще бы не знать! – рассмеялся Вова. – А вы откуда его знаете?
– Так воевали вместе, – вздохнул майор. – Да, война та еще была, а я, как видишь, дальше майора не полез, скоро пенсия, а что на ней делать? Не знаю, хоть стреляйся.
– Петр Ильич тоже так иногда говорит – пенсия — это первый шаг на кладбище, самый большой, можно промахнуться и упасть прямо в могилу, – добавил Вова.
– Узнаю Петю! – майор радостно хлопнул себя по коленям. – Мы с тобой так и не познакомились, Николай.
– Вова, – они пожали друг другу руки. – А как отчество? Вы же сильно старше меня?
– Ну, Николай Павлович Зимин, но называй меня просто Николай, – ответил майор, – и дал же бог на эту напасть, будут теперь драть со всех концов,¬ дело на самом высоком контроле, угроза безопасности страны!
– Не иначе, мы всецело понимаем важность и приложим все максимальные усилия. Или как-то так, у нас князь напишет нужные рапорты, – ответил Вова, точно отыграв лицом нужную озабоченность.
Вова просмотрел входящую почту, ему уже набросали указаний из центра. Он бегло все перечитал, в документах не было ничего нового, протокол он и так соблюдал. Майор поправил форму и кивнул ему, на дверь. Вова осмотрел себя, он был в серых брюках и белой рубашке с короткими рукавами, а на ногах кроссовки, носить форму в такую жару совершенно не хотелось, а высокий худощавый майор, казалось, вовсе не ощущал температуры, он даже не вспотел, сидя в этом душном помещении с одним окном, в которое нещадно светило яркое солнце. День только-только начался, но двор был пуст, не слышались детские крики и смех, все будто вымерло в этот час. Они вышли и направились к лестнице. Здесь никто не стоял на дозоре, полицейские блокировали оба выхода из дома.
Лифты были отключены, поэтому они поднимались пешком. Майор, проявив неожиданную стойкость, не уступал Вове, идя за ним след в след без остановок. Подъем на двадцать второй этаж утомил их, поэтому, перед входом на этаж, где работали эксперты- криминалисты, Вова и Николай остановились отдохнуть у раскрытого окна, из которого еле-еле дул слабый теплый ветер.
– Неплохой взрыв, – заметил Вова, рассматривая покореженные коробки тамбурных дверей, которые висели на одной петле, норовя рухнуть в любую секунду. Во время взрыва они были открыты, и часть взрывной волны улетела вместе с пылью и мусором на лестницу. – Странно, что окно целое. Похоже на направленный взрыв.
– Так и есть. Пока точно можно сказать, что заряд был вделан в панель кнопки вызова лифта, – подтвердил майор, закуривая. Вова закурил тоже. – Хорошо так тряхнуло, если бы на этаже был еще кто-нибудь, то… страшно подумать, что этих детей могло вот так разорвать.
Вова молча кивнул, он уже думал об этом, содрогаясь от мысли, что эту милую женщину и ее детей могли также укладывать в черные мешки по частям. К ним вышли два эксперта, они сняли респираторы и закурили предложенные Вовой сигареты.
– Когда эти прокурорские приедут? – хрипло спросил один из экспертов, видимо, старший.
– Черт их знает, стоят в пробке, – пожал плечами майор. – Ну и пусть стоят, поработаем в тишине. Вот, Владимир уже приехал, но он из другого отдела.
– Контора та же, – сказал Вова, сделав типичное прокурорское лицо, научившись этому у Петра Ильича, когда тот хотел заставить кого-нибудь заткнуться, – и это работало, люди затыкались, одним местом чувствуя силу государственной машины.
– А, на метро что ли? – спросил эксперт.
– Да, так быстрее, – ответил Вова. – Что расскажете, чего уже нашли?
– Да что нашли, искать то, особо нечего, – пожал плечами эксперт и кивнул напарнику. – Кость, рассказывай.
– Ну, заряд нашли, это нетрудно. Его вделали в нишу под кнопочной панелью на этаже. Хорошо сделано, чувствуется рука мастера. Пока, очень грубо, могу сказать, что устройство было простое и надежное: взрыватель похож на промышленные, такие на карьерах используют или при взрыве зданий, можно купить, взрывчатки было много, делали наверняка, но, и тут самое главное, взрыв должен был быть направлен преимущественно на квартиру 123.
– Это в ней жила жертва? – спросил Вова.
– Верно. По характеру взрыва, как он сработал, я могу сказать, что его бы убило, даже если он просто открыл дверь в квартиру.
– Хм, то есть, ты хочешь сказать, что пусковой механизм не был связан с кнопкой вызова? – спросил Вова.
– Именно, она вообще ни при чем. Точнее будет после экспертизы, когда соберем устройство, но, точно, это был сотовый, самый простой, типа ноки, с ними еще гастеры ходили пару лет назад, он стоил меньше тысячи рублей. Скорее всего, на него позвонили, и машинка сработала.
– Интересно, но надо же знать, когда звонить, верно? – задумался Вова и подумал об этой женщине с детьми. – Я правильно понимаю, что взрыв произошел сразу же после того, как лифт достиг первого этажа? Есть точный тайминг?
– Нет, надо проверять, сверить часы. У этих охранников свое время, что там на камерах, черт его знает, пару минут может быть разница, – ответил старший эксперт, докуривая. –Пойдем, сам все увидишь, пока ваши не набежали, тогда все затопчут.
Костя достал из кармана бахилы и перчатки, майор и Вова без разговоров надели их.
– А квартиру Трощука не смотрели? – спросил Вова.
– Нет, нам запретили туда входить, – ответил старший эксперт и добавил. – До особого распоряжения.
– А вот оно! – радостно воскликнул Вова, достав из сумки планшет.
Старший эксперт вытащил из нагрудного кармана телефон, отсканировал код и долго смотрел в экран, пока система не подтвердит электронный ордер. Он ехидно улыбнулся и, прищурившись, взглянул на Вову.
– Я так смотрю, вы не особо ладите со своими, да?
– Приходится ладить, пока не разогнали, – ответил Вова. – Должен же быть и надзор над надзорными?
– В первую очередь, – сказал майор.
Эксперты провели их к месту взрыва. Бахилы были как раз к месту, весь пол был в жирной липкой грязи, еще стекала откуда-то вода, трубы были заглушены, заварены кое-как, чтобы не отключать весь стояк. Красивый этаж, со вкусом подобранной плиткой, светлым потолком и широкими лампами, бежевыми и светло-желтыми стенами, напоминавшими утренний солнечный свет – всего этого уже не было, лишь грязь, копоть, стены, исчерченные картечью, грязные, поцарапанные, но устоявшие, кроме одного места, куда было брошено взрывом тело. Дверь в 123-ю квартиру была раскурочена, наполовину вдавленная внутрь квартиры, можно сказать устояла. Вова прошелся до первой квартиры на этаже, где жила многодетная семья. Дверь была целая, кроме грязи и следов картечи ничего не пострадало. У Вовы отлегло на сердце, он сильно переживал, когда в результате разборок страдали случайные люди. Ольга сразу это заметила, указав ему на это, что после перехода в следственный отдел, он стал меняться, становился человечнее. После избиения Шамиля, Вова с трудом добрался до дома, не в состоянии говорить. Он просто лег на диван и не вставал до утра, пока Ольга не вернулась с дежурства, найдя его в этом кататоническом состоянии. Она пыталась расшевелить его, била по щекам, но он ничего не чувствовал, не в состоянии заснуть, сухие глаза болели, зубы стискивались до хруста, на минуту освобождая дыхание, тогда его взгляд прояснялся. Ольга вколола в него сильную дозу успокоительного, все, что нашла у себя в экстренной аптечке. Перенесла на кровать и легла рядом, прижавшись к нему, такому холодному, неживому. И тогда его отпустило, он так и не смог проронить ни одной слезинки, Вова не помнил, плакал ли он когда-нибудь в детстве. За него ревела Ольга, еще не зная, что случилось, чувствуя его боль, принимая на себя, как свою.
Сердце закололо, сильно, часто. Он глубоко задышал, успокаиваясь. Надо бросать курить, Ольга не зря ему это говорила, и он обещал ей пройти обследование, обещал, но не сделал до сих пор.
– Пойдем, покажу куда бомбу заложили, – сказал Костя, Вова пошел за ним, отбрасывая в сторону ненужные сейчас мысли об Ольге. – Вот, прямо здесь. Причем взрывник использовал всю нишу, по полной, хорошо так заложил, на пару килограмм тянет.
– Вижу, – кивнул Вова, – рассматривая раскуроченную кабельную стойку, где была встроена кнопочная панель. Двери лифта на удивление остались целыми, лифт вдруг
