Трагедия произошла через два месяца (через вахту), когда он вновь отдыхал в перерыве между вахтами. Мать подставила к антресоли стремянку и начала укладывать туда сушёные ягоды и травы. Одной рукой распределяла мешочки по полкам, а другой держалась за трубу отопления, чтобы не упасть. Как там оказался ничем не заизолированный провод, Степанов вспомнил уже позже. Рука женщины коснулась оголённого провода, и ток пошёл через её тело и вторую руку на трубу водяного отопления. Женщину не спасли.
Василий очень переживал. Для всей родни он теперь был убийцей матери, хотя все и осознавали, что это был несчастный случай, никто его открыто не обвинял. Электрик вспомнил, как он устанавливал в антресоли распределительную коробку, почти закончил эту операцию, оставалось только заизолировать фазовый провод и закрыть крышкой коробку. Но тут его позвали на улицу, там племянница застряла на заборе, через который пыталась перелезть. После спасения племянницы все присутствующие некоторое время обсуждали это событие. Потом мать позвала всех за стол. Во время обеда приехал его брат и позвал к себе помочь установить ворота. А на антресолях оставались оголённые провода.
Во всём произошедшем Василий винил, конечно, только себя. Как он, высококвалифицированный специалист мог допустить такой ляп даже в непростой ситуации? Василий не находил себе места, старался не смотреть в глаза родственникам. На следующей вахте старался полностью уйти в работу, чтобы меньше думать о произошедшей трагедии. Иван Иванович, как мог, успокаивал Василия, но тому ничего не помогало. Ни шахматы, ни шашки, ни рассказы о былых событиях. На следующую вахту электрик не приехал. Монтажник из его посёлка рассказал, что Степанов свёл счёты с жизнью.
Жаль, что подобные случаи иногда происходят даже с опытными людьми, которые работали по строгим регламентам в серьёзных отраслях промышленности и строительства, выполняли по пунктам все технологические требования, соблюдали очень строгие правила безопасности. Мы помолчали немного, а потом наш механик Иван Михайлович сказал:
- Наверное, в этом ничего удивительного нет. Вдали от серьёзной работы человек расслабляется. Зарегистрированы случаи смерти каскадёров при падении с прогулочного велосипеда, при спрыгивании с совсем нестроптивой лошади в конном походе. Расслабился – прилетело.
39. Автоперегонщики
Однажды к нам в прорабскую уже под вечер зашёл предприниматель Николай Михайлович Хмельницкий. Обсуждались вопросы взаимовыручки в сфере строительства. За чаем гость рассказал, как в конце лета 1997 года они с другом купили на автозаводе «ГАЗ» два легковых автомобиля «ГАЗ-31029. Волга» и перегоняли их в Омск. Выпуск этой модели в Нижнем Новгороде уже заканчивался и им достались автомобили переходной модели. Детали кузова уже были как у автомобиля «ГАЗ-3110», а начинка была от прежней, лишь некоторые узлы были от новой серии, производство которой уже налаживалось.
Чем больше всего был недоволен «счастливый обладатель новой «Волги», так это беспределом гаишников. Все они действовали по одной, как будто заученной схеме. Озвучивали свою роль как по бумажке, написанной в каком-то тренировочном центре. Завидев автомобили с транзитными номерами, дорожный инспектор сразу же приказывал жестом остановиться. Потом медленно, не торопясь и вращая своей «волшебной палочкой» подходил к машине и начинал свой монолог:
- Ну что, ребята, я вас понимаю. Устали, жарко ведь, выпили холодненького пива. Как не выпить, дорога ведь тяжёлая и дальняя. Вижу, что немного выпили, но ведь это ведь всё равно состояние алкогольного опьянения. Вы понимаете, что я сейчас обязан составить на вас протокол и всё прочее по процедуре. Как же вы так не утерпели? Что думали? И что теперь собираетесь делать? Штрафы большие и лишаться водительских удостоверений, наверное неохота?
На этом монолог прерывался. Понятно было, что грозный инспектор ждёт положительного решения своего финансового вопроса. И хотя оба водителя были трезвыми, они прекрасно понимали, что гаишник может организовать им задержание, подменить анализы на уже заготовленные, продержать их несколько часов, а то и дней в своей конторе. Он прекрасно знает, что они торопятся и готовы на всё, лишь бы поскорее отвязаться от этого дорожного сборщика подати. Девяностые годы были в самом разгаре. Криминальные замашки и «обычаи делового оборота» действовали как среди преступников, так и среди довольно многих гаишников. Именно встречи с такими стражами порядка делали водителей недоброжелателями по отношению к милиции. Они отталкивали от себя всё большее количество водителей, исключая тем самым любое их сотрудничество с правоохранительными органами.
Всё понимающие автоперегонщики понимали, что от них требуется, и спрашивали, как можно решить вопрос на месте. Инспектор озвучивал цифру в тогда ещё неденоминированных рублях. Аббревиатура «ГИБДД» расшифровывалась водителями довольно талантливо: «Гони инспектору бабки, дуй дальше». После получения добровольных пожертвований «на развитие системы борьбы с преступностью» инспектор желал водителям счастливого пути и, похоже, сообщал своим «товарищам по оружию», что в направлении их постов движутся две новые «Волги» с понятливыми водителями.
Так продолжалось до самой границы их родного региона. Обрадовавшись тому, что они почти дома, уже в своём регионе, водители восприняли жест сотрудника ГАИ как оскорбление. Терпеть произвол чужих они уже привыкли, но в своём регионе подобные действия казались даже не отвечающим воровским понятиям.
Почти всё это Николай Михайлович и высказал подошедшему инспектору. Тот нисколько не обиделся и успокоил взволнованного водителя:
- Не волнуйтесь мужики, я хотел лишь посмотреть на новую «Волгу».
Машины были осмотрены со всех сторон, даже под капотом, потом инспектор услышал пояснения, что это не новая модель, а переходная, пожелал им счастливого пути, и водители поехали дальше. Больше их никто не останавливал. Даже для того, чтобы посмотреть на новые машины. Вскоре они были дома.
Стоит заметить, что в девяностые годы многие занимались перегоном автомобилей из одной части страны в другую. Гоняли автомобили из Москвы, из Нижнего Новгорода, из Тольятти, с Дальнего Востока. Занятие было далеко не безопасное, многие попадали в лапы преступников, а те взяток не брали, отнимали автомобили и жизни. Бесполезно было даже пытаться откупиться от них. То там, то сям было слышно о не вернувшихся домой водителях, поехавших за автомобилем для себя или для перепродажи.
Николай Михайлович занимался строительством, у него была своя фирма, а поездка за автомобилем была разовым мероприятием: первым и последним.
40. Сбербанк
Однажды вечером за чаем разговор в прорабской комнате зашёл о банках. Не о стеклянных. В девяностые годы, особенно во время дефолта многие банки канули в Лету. Безвозвратно и с деньгами вкладчиков. Многие из них изначально были пирамидами, но ни один из них так и не стал восьмым чудом света. Пострадавших было полстраны. Мои сотрапезники приводили примеры, которые были на слуху ещё и в начале третьего тысячелетия. Я же рассказал, что доверяю Сбербанку несмотря на финансовые события начала девяностых, и рассказал о случае, произошедшем довольно давно.
В сентябре 1977 года бабушка и дедушка решили продать дом в городе Омске и переехать в райцентр Большеречье, в котором жили раньше. Присутствовать при оформлении сделки бабушка попросила меня. Я только что окончил институт и готовился поехать на Алтай, откуда мне объединение «Главалтайводстрой» платило повышенную стипендию, которую они были вынуждены ещё и увеличивать из-за моих оценок.
Покупательница дома привезла нам деньги мелкими купюрами по три и пять рублей, и только пятьсот рублей из всех пяти тысяч были купюрами по двадцать пять. Меня к принятию решений бабушка не допускала, руководила всем процессом сама, даже в мелочах. Сумму продажи тогда было принято утаивать от государства, они договорились официально объявить о трёх тысячах, а ещё о двух не упоминать.
После первого захода к нотариусу пошли в сберкассу, там покупательница отсчитала пять тысяч. Бабушка Анна отложила две тысячи в один карман сумочки, а три в другой. Потом они с покупательницей решили всё-таки успеть к нотариусу до обеденного перерыва. Бабушка попросила меня положить три тысячи на аккредитив, подала мне одну пачку денег, вторую оставила в сумочке, и они пошли в нотариальную контору, до которой было недалеко.
Пересчитав деньги в пачке, кассирша сказала, что здесь две тысячи. Всё поняв, я помчался к бабушке. Она не поверила мне, и мы начали в комнате ожидания пересчитывать деньги. Бабушка впала в панику, это мешало мне считать мелкие купюры. Она постоянно причитала. Я часто сбивался со счёта. Всё это происходило на глазах двух десятков человек, которые в обеденный перерыв никуда не расходились, ожидая в очереди. Перед ними была картина, на которой молодой человек считает деньги перед плачущей бабушкой. Я сильно волновался, поэтому и сбивался со счёта. Наконец, мы насчитали три тысячи, бабушка убедилась, что она подала мне не ту пачку, но опять запаниковала, узнав, что две тысячи остались в отделении сберкассы ещё не оформленными.
[justify]Мы вернулись в сберкассу. Я отсчитал ещё одну тысячу и подал кассирше. Она сказала, что не хватает тридцати рублей. Я подал ей ещё тридцать
