В заключение всех пригласили приехать на следующий день к десяти утра. Размышляя над полученной информацией, Иван Иванович пришёл к выводу, что в этой фирме «кидают» с помощью кредитов. Финальный этап будет в третий день. Какой способ при этом будет задействован? Психологическое воздействие – нейролингвистическое программирование или же фармацевтическое – предложат чаю с печеньем? Это уже не так важно. После подписания кредита, человек даже не видит денег, они переходят в фирму безналичным путём. А человек остаётся один на один с обязанностью выплачивать кредит, погасить который можно, в том числе, подстраивая к уже сложившейся пирамиде нижние, уже подвальные этажи, из беспросветности которых почти никто не выбирается к свету. Поразмыслив и посоветовавшись с домашними, Иван Иванович решил на третий день «занятий» в эту фирму не идти. Потому что методы убеждения в этой фирме могут быть самые экзотические. Когда к половине одиннадцатого утра ему позвонил Тамара и спросила, почему он не пришёл на обучения, слушатель ответил, что у него просто поменялись планы.
- А как называлась эта фирма? – спросил я Ивана Ивановича.
- Точное название не вспомню, что-то похожее на имя китайского политического деятеля «Чан-Кайши», но название они могут время от времени поменять, могут возникать на один месяц и другие похожие фирмы, суть не в названии. Главное нужно быть бдительным. Дельцы пользуются естественным желанием получить всё на халяву, и в их сети попадаются доверчивые – ответил прораб.
Налили ещё по чашке чая.
28. Музыка
В один из вечеров разговорились о музыке. Мои собеседники рассказывали о
том, кто на каком музыкальном инструменте играл, что пел соло или в хоре. Мне похвастаться было нечем, но посмеяться было над чем. И я рассказал о своих взаимоотношениях с музыкальными инструментами и пением.
Первый шесть классов я учился в сельских школах, там мне ставили четвёрки за отличное знание текста песен и пение в хоре. Поскольку в неизвестные мне времена в нашей предтаёжной глуши медведь всё-таки наступил мне на ухо, к пению в художественной самодеятельности меня не подпускали. С четвёртого по шестой класс включительно я был горнистом в пионерской дружине, но там самое главное было передать ритм, и это у меня получалось.
В седьмом классе в райцентре учитель пения быстро выяснил, что я петь не могу даже в хоре, нотную грамоту не изучал, а мои одноклассники бойко отвечали на уроках, что ре-мажор – это тон, тон, полутон, два тона, полутон. Мне же он сказал, что нужно подтягиваться в пении, спросил, кто мои соседи из школы, и сделал заключение, что мне будет очень трудно. Я уже был готов остаться неуспевающим по пению в первой четверти, но в начале октября начались подготовки к ноябрьским праздникам. Наш учитель пения назначил на послеобеденное время репетицию, немного выпил для храбрости или ещё по какой причине и заснул в гардеробе, свалившись со стула. Ученики второй смены сначала негромко хихикали около спящего учителя, потом, видя, что это его не разбудило, начали смеяться громче. Мимо проходил заместитель директора по учебной части, и его насторожило необычное для гардероба веселье. Разобравшись в причине необычного воодушевления школьников, он позвал на место происшествия директора, учитель был разбужен и уволен. Пения не было не только в седьмом классе, но и в восьмом, хотя по программе нам было положено его изучать. Так что никаких трудностей у меня с пением и нотной грамотой у меня не возникло. Вопреки предсказаниям учителя.
Во время застолья я не пел, но всегда мог подсказать текст песни, если певцы вдруг забывали продолжение или даже начало.
В последней четверти двадцатого века один белорусский часовой завод выпускал часы «Электроника» с мелодиями. Часы эти имели регулируемую подводку, можно было выставить время с точностью до пяти сотых секунды. Для будильника и в конце каждого часа они играли «Подмосковные вечера», «Широка страна моя родная», сигнал «Бип-бип» первого искусственного спутника Земли и ещё одну мелодию, которую я сейчас уже не вспомню. В начале девяностых у меня была кошка по имени Чарли, которая почему-то любила слушать мелодию «Подмосковные вечера» с этих часов. Для неё это всегда было приятно, казалось, она готова слушать её часами. Но заряд батарейки было жалко садить, и время прослушивания ограничивалось. Однажды, при ремонте погреба часы потерялись. То ли они были случайно закопаны, то ли обронены около погреба и кем-то подобраны, но их не стало. Я ещё несколько раз приходил к погребу в час звонка будильника, надеясь услышать знакомую мелодию, но безрезультатно.
Однажды я сидел на кухне, рядом стояла табуретка, на которой лежала полуразвёрнутая газета, края которой несколько выступали за табуретку. Чарли подошла, посмотрела на табуретку и запрыгнула на неё. Я вспомнил, что на этой табуретке она часто слушала мелодию часов «Подмосковные вечера». И решил я помочь кошке, воспроизвести её любимую мелодию. Когда я только начал петь, в глазах Чарли отразился ужас, зрачки расширились, и она рванула спасаться бегством. Это снизу при запрыгивании ей были хорошо видны края табуретки, сверху же они были невидны. Кошка наступила лапой на газету за пределами табуретки и упала спиной на пол. Ни до, ни после этого события я не разу не видел, чтобы кошка приземлилась не на лапы. А тут грохнулась всей спиной. Видимо, музыкальный слух у неё был лучше, чем у меня. Не вынесла душа животного такого издевательства над мелодией, и она решила спасаться от этого действа бегством. Жаль ударившуюся спиной кошку. И с тех пор, когда у меня спрашивают, почему я не пою в компаниях, в застольях, отвечаю, что когда я однажды запел, кошка с табуретки упала.
29. Вечерня прогулка
Одна местная жительница Лена, заядлая курильщица и матершинница, работающая у нас штукатуром-моляром и мозаичником-плиточником, во время чаепития в полдник рассказала случай из своей молодости. Жила она тогда в рабочем общежитии. После школы училась в профессионально-техническом училище, потом всех выпускников (и выпускниц) отправили работать в строительный трест и поселили в общежитии. Она встречалась с Николаем - парнем из этого же общежития, их отношения довольно быстро перешли в самые тесные, по выходным, когда основная масса обитателей общежития разъезжалась по сёлам к родителям, они ночевали то у него, то у неё. Жизнь в рабочем общежитии – это постоянные праздники, выпивки. Женщина успела уже привыкнуть к регулярным мужским ласкам, а когда Николая перевели работать на Север, молодые любовники расстались навсегда. Николай, конечно, обещал при расставании написать ей по приезде на место, но ни разу и не написал.
Привычка – вторая натура. Лена скучала. Нужен был Николай или вообще «ну хоть какой-нибудь мужичонка хотя бы на один вечер». Девушка решила пойти погулять по улице в надежде на уличное знакомство без обязательств, попытать счастья. Тем более, вечер был тёплый, июньский. На освещённых улицах знакомиться с ней никто не намеревался, девушка свернула в тёмную аллею. Когда сзади послышались мужские шаги, девушка приготовилась познакомиться. Незнакомец догнал её, но вопреки ожиданиям знакомиться не хотел, он приставил к её горлу небольшой ножик:
- Деньги, драгоценности мне быстро! Не оборачивайся, передавай левой рукой через плечо. И не вздумай кричать, а то кричать будет нечем.
Елена отдала ему серёжки, больше ничего у неё не было, а незнакомец больше ничего не потребовал. Девушка вернулась в общежитие дрожащая, сердитая и разочарованная. Когда в следующем месяце стали набирать желающих для работы на северных стройках, Лена написала заявление и попала сюда, в Приобье. На Севере он быстро вышла замуж. Здесь всегда был недостаток женского населения. И женщины здесь более свободные. Они знают, что если утром от неё уйдёт мужчина, вечером уже придёт другой, если она этого захочет. Но Лена как вышла здесь замуж за Алексея, так и прожила с ним уже два десятка лет.
Почему она вспомнила этот случай за чаем? Видимо думала, что нам, приезжающим на вахту, здесь трудно. Она была права, на вахте трудно.
30. Власть
В воскресный вечер в прорабскую зашёл Василий Васильевич Степанов. Он местный бизнесмен, у него была небольшая просьба на счёт завтрашнего дня, нужен автомобильный кран. Разговор плавно перетёк к вопросам власти и искусства управления. Василий Васильевич опытный руководитель, проработавший на различных должностях, хорошо разбирался в вопросах управления. Он рассказывает, что у каждого человека есть уровень, выше которого на данном этапе ему подниматься нецелесообразно. Не потянет, несмотря на свои амбиции и стремления. Кому-то не хватает опыта, кому-то мешают черты характера. Потом Василий Васильевич рассказал о случае, произошедшем в его жизни. Он касался управления, но совсем не людьми.
[justify]- В девяносто седьмом году моя тогдашняя жена Оксана начала учиться на водителя категории «Б», чтобы управлять легковым автомобилем. Готовили водителей на курсах как всегда, то есть плохо, потом ещё несколько месяцев им приходилось ездить под присмотром опытного водителя. Достаточно сказать, что Оксана однажды уже после получения прав чуть не въехала в попутный автобус. И въехала бы, если бы я не крутанул руль в нужную сторону. Ей хотелось ездить одной, а я не давал ей автомобиль для самостоятельных поездок, говорил, что она пока не готова к этому. По профессиональной подсказке своего друга,инструктора из автошколы Оксана вытащила из моих водительских прав талон предупреждений и сожгла его. Об этом я узнал позже, а тогда думал, что просто потерял. Так как мне управлять автомобиле было нельзя, мы поехали в ГАИ, Оксана за рулём, я рядом. По пути мы попали в пробку, и она поняла, что управлять машиной в чрезвычайной ситуации не так-то просто. Нужно справляться со стрессовой ситуацией, Оксана начала нервничать, психовать, потом остановила машину, вышла из неё и пошла по обочине в сторону ГАИ, сказав, чтобы я ехал сам. Мне пришлось сесть за руль и ехать. Подобрав по дороге свою жену, я вскоре подъехал к автоинспекции. Мне объяснили, что потеря означает пересдачу экзаменов. Тогда такие были правила. Компьютерного учёта нарушений не было, они
