Два дня из жизни Владимира Семёновича

мы у кого-то, как кость в горле.
        Потому что их не подчиняемся воли.
        Да, мы за землю свою будем сражаться.
        Потому что не хотим гнить в резервациях.
        Да, мы за страну свою будем сражаться.
        Потому что не хотим гнить в резервациях.

        Им не понять, что мы не лыком шиты.
        Мы прошли через войны, что им и не снились.
        И нас не сдержать никакими накатами.
        Ведь наш путь лежит прямо на запад.
        И карта, когда-нибудь, так ляжет.
        Долларом своим они подавятся.

        Да, мы такие как есть, может и неказистые.
        Но мы рукастые, мы плечистые!
        Нас Господь не обидел мозгам.
        А над головами Победы Красное Знамя!
        В Бог в Правде и мы это знаем.
        И над головами Великой Победы Знамя.

        И мы в этом деле точку, бог даст, поставим.
        На шарике этом всё по местам расставим.
        Кто нам жить мешают будут гнить в резервациях.
        Для этого мы и прём прямо на запад.
        День Х для них не за горами.
        Если не перекуют мечи на оралы.

        Да мы, когда-нибудь, до них дотянемся.
        Их флаги нам пойдут на портянки.
        А из любви ко всему человечеству.
        Газом и нефтью их обеспечим.
        А потому, что мы сердобольные, добрые.
        С голоду им не дадим подохнуть.

        Наши братья слетели с катушек.
        Как им жить им англосаксы диктуют.
        Но мы добьёмся чтобы их: героям слава.
        У них комом в горле стояло.                     
        И мы добьёмся чтобы их: слава нации.
        До нас доносилось только из канализации.

        Ну, что девчата, ну что соколики.
        Урок политинформации на этом закончен.
        Дружно учите мою песню.
        И помните: мы за страну свою в ответе.
        А что нам с пятой колонной делать.
        Об этом в  следующей моей лекции.

          На  этом  песня  была  закончена.  В  зале  повисла  тишина…  к  такому повороту сюжета Владимир  Семёнович не был готов. Ему, даже, показалось, что  он «наверное  перегнул  палку». Ему  подумалось,  что  дети  из его песни  ничего не поняли. И возможно  ему  действительно  было  бы  лучше  что-то,  просто,  рассказать учащимся  этой  школы  в простой  форме.  Мол:  «Вот  мы  хорошие, а  они плохие. У нас всё  здорово и мы в  правильном  направлении развиваемся, а у них всё кубарем катится. Ну и  как  водится,  в таких  случаях:  “Слава  нашей  великой  коммунистической    партии  и  лично  дорогому  и любимому  Леониду  Ильичу”! И  был  бы  ты  тогда, Володя, в  шоколаде».
        И вдруг зал  взорвался  аплодисментами.  Дети  аплодировали, кажется,  не  жалея  своих  детских  ладошек.  У  Владимира    Семёновича  отлегло  и потеплело на душе: «Молодцы! Они всё поняли, поняли. Ах, если бы не дела, как бы я с удовольствием ещё здесь задержался… Но пора, пора».
        Высоцкий  было  хотел  уже  уйти со сцены, собираться ехать в театр… но всё ни  как  не мог  решиться  на  этот  шаг. А всё дело было в аплодисментах. Аплодисменты этой юной публики, публики  которой у него  никогда  раньше не было и которую он, вдруг, только что обрёл, были такими искренними, что у  Высоцкого  на  душе  появилось  что-то  вроде  радуги.  А  в  сердце  вошла благодать.  Да,  он  знал, что  его  любят  люди: его  работы в  театре и в кино. Его песни с удовольствием слушали и даже перепивали другие  исполнители. Но  вот  что  детям  так  по  душе  придётся  его  песня  он  даже  и  не  мог предположить.
        Высоцкий  помахал в зал рукой, сказал  какие-то слова  благодарности за тёплый  приём, на  секунду  задумался…  а потом  снова,  слегка,  пробежался пальцами  по  струнам  гитары.  «Настроена»,  –  удостоверился    Владимир Семёнович. А потом обратился к собравшимся:
        – Сейчас я вам исполню песню которую написал к одному из спектаклей, который мы  сейчас  готовим, репетируем в нашем  театре. Песня  посвящена нашей Советской армии и Военно-морскому флоту. 
        Высоцкий взял аккорд и запел своим магическим голосом.

        С давних времён так ведётся,
        В нашей сторонке родной.
        Люди в кольчужках, шинелях
        Наш охраняют покой.
        В бескозырках, тельняшках
        Службу свою несут.
        Нипочём им любая погода,
        Они всегда в строю.
        Нипочём им любая погода,
        Они всегда в строю.

        Много друзей у нас было,
        В разные времена.
        Мы их кормили, поили
        Порою почище себя.
        Но задули новые ветры.
        И им вдруг застудило мозги.
        Теперь они нас проклинают
        Мол: «Невкусно кормили вы!»
        Теперь они нас проклинают
        Мол: невкусно кормили мы.

        И лишь два друга осталось,
        Два друга, как всегда.
        Которые нас не бросили
        И не бросят никогда.
        И если мы ещё дышим.
        Если мы ещё есть, как страна.
        Флот и армия наша
        Вот их имена!
        Флот и армия наши
        Вот из имена.

        В наших друзьях навечно.
        Лишь армия наша и флот.
        Всей душою родных их любим.
        И о них не жалеем забот.
        И если надо будет
        Мы последнее им отдадим.
        Плечом к плечу сомкнёмся
        И нашу страну отстоим!
        Плечом к плечу сомкнёмся
        И нашу страну отстоим.

        К нашим границам вплотную.
        Приблизилась всякая мразь.
        Вбили они себе в голову,
        Что будто сильнее нас.
        И мы, все их замыслы зная,
        Свой порох держим сухим.
        Работаем, спим спокойно,
        Нам есть чем их угостить!
        Работаем спим спокойно,
        Нам есть чем их угостить.

        А если, там, у кого-то
        Вдруг судорогой сведёт мозг.
        И он решит кардинально
        Русский решить вопрос.
        Если ему надоело
        Стейки, омаров есть.
        За ранние пусть закажет
        Отпевание по себе.
        Если только конечно будет
        Кому его отпеть.
        Мы знаем таких немало,
        Кому зубы жмут.
        Смотрят они хищным оком
        На нашу родную страну.
        Но если они только рыпнуться,
        Чтоб наш нарушить покой.
        То тут же они познакомятся
        С нашею Булавой!
        То тут же они познакомятся
        С нашею Булавой.

        На том мы всегда стояли
        И будем всегда стоять.
        Нас никогда не брали!
        И нас никому не взять!
        Нам чужого не надо,
        А своего не отдадим!
        На том мы всегда стояли
        Стояли и стоим!
        На том мы всегда стояли.
        Стояли и стоим!

        После  того, как  прозвучали  последние  слова  песни,  учащиеся  снова наградили Владимира Семёновича бурными аплодисментами. Которые шли, и  Высоцкий  это  почувствовал,  из  самой  глубины  детских  и  юношеских сердец. «Ну, всё. Пора, а то Любимов опять будет  ругаться и упрекать меня в “звёздной болезни”. Попробуй ему потом  объясни что да как было на самом деле».
        Дети же, после того, как им  показалось, отдали  должное  исполнителю Своими  аплодисментами, уселись  на свои  места  и  приготовились  слушать концерт дальше.
        Владимир  Семёнович  тут  же  оценил  обстановку:  несколько  слов  о западном образе жизни, по просьбе директора школы, готовы  были перейти в  полноценный  концерт. И он, конечно  же, к  такому  повороту  событий  не был  готов. «Да, пора  заканчивать», – твёрдо решил, про  себя, Высоцкий. Но ноги  почему-то  не  слушались  его.  А  всё  потому  что  милые  лица  детей напоминали  ему  мордочку  какого  ни будь  кота. Который  съев  мисочку  со сметаной,  которой  его  угостила  хозяйка,  облизнулся  и  уставился  на  свою хозяйку  жалобными  глазами.  В надежде  вымолить  своим  взглядом  у  неё ещё сметанки. «Опять придётся по трамвайным путям гнать»…  – подумалось Высоцкому.
        –Товарищи, – обратился  Владимир  Семёнович к  собравшимся в зале, – дорогие вы мои  мальчишки и девчонки… – тепло, по-отечески  доносился до школьников  голос  Высоцкого  из  динамиков  висевших  на  стенах  актового зала,  –  понимаете…  мне  пора  ехать.  У меня,  вот-вот,  должна  начаться репетиция  в  театре. Нельзя  чтобы  целый  коллектив  театра  ждал  одного артиста. Ведь вас  директор  ругает, когда  вы  опаздываете  в  школу? Ну, вот, видать и мне сегодня достанется, так сказать: «на орехи».  –  В зале  раздался детский  смех. А  Владимир  Семёнович  продолжил:  – Сейчас, так сказать, на прощание,  я  исполню  вам  ещё  одну  свою  новую  песню.  Я  ещё  не  знаю: войдёт  ли она в какой-нибудь  спектакль  или  фильм.  Или  я просто  буду  её исполнять на своих  концертах со сцены… Но мне она кажется очень удачной. В ней  затронута некое, наше, старинное  русское  выражение. Которое в своё время,  в  одной  из  своих  речей,  даже,  употребил  один  из  руководителей нашего государства. С юмором такая песенка.
        Высоцкий  выждал  несколько  секунд,  собираясь  с  мыслями,  а  потом запел.

        У нас великие просторы.
        У нас особенная ширь и стать
        Всего у нас немерено.
        Мы умеем в космос летать.
        И только у нас есть такая вещица
        О которой другим только мечтать.
        Весь мир живёт на неё с оглядкой –
        Это наша «Кузькина мать»!

        Горячих голов немало
        Уже остудила она.
        И многих скажем прямо:
        «Под монастырь подвела»!
        Всё мается вопросом
        Не упокоенная душа:
          – Адольф, ты не знаешь?
          – Нет, Бонапарт, не знаю
          Зачем мы полезли туда!!!

        Партнёры, наши, спят и видят.
        Нас у себя в рабах.
        Видать не хватает
        Витаминов их мозгам.
        Они тратят огромные бабки.
        Чтоб с нами совладать.
        Но у них ничего не выйдет
        Ведь у нас есть «Кузькина мать»!

        Она нас всегда выручала
        И выручит ещё не раз.
        Мы лишь о ней заикнёмся
        И вороги пятятся вспять.
        И мы храним её бережно
        В наших закромах.
        Но если её мы достанем…
        Молитесь вашим богам.

        У недругов, наших, в печёнках.
        Сидит она с давних времён.
        И знают супостаты
        Она их достанет где хошь!
        И чтоб они не создавали,
        Чтобы нас обогнать.
        Всех их штуковин сильнее
        Наша «Кузькина мать!»

        Партнёры, наши, хотели б
        К себе её переманить.
        Ищут они, по свету, адрес:
        Где же живёт мать Кузьмы?
        Но она не по зубам им.
        У них «кишка тонка».
        У ней только с нашим народом
        Любовь навсегда!

        Она нам даётся с рожденья.
        Она в крови у нас.
        Она посильней
        Всех ядерных бомб.
        Этак раз в пять.
        Она живёт у нас в генах,
        В несгибаемых наших хребтах.
        И если что!?..
        Мы ей любого размажем.
        Ведь это же «Кузькина мать!»

        Допевая последний куплет песни Высоцкий  уже знал: как ему быть и как он будет  действовать  дальше.  После  того, как  отзвучал  последний  аккорд Владимир Семёнович  произнёс в зал: «До  новых встреч, дорогие друзья», – Повернулся к залу  спиной  и  решительно  направился  к  столу  застелённым кумачовой  скатертью. Изо  всех  сил  стараясь,  уже,  не  обращая  внимания на  бурные  аплодисменты  которыми  его  награждала  ребятня.