Баллада о понтах

Все события и персонажи в тексте являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.

Из архивов агента Черномазова

Посвящается Алексею Широву

Полуфинал чемпионата России среди женщин по шахматам проходил в тот год в пыльном, душном и жарком Нефтекумске. Для приятной летней процедуры купания в этом провинциальном городке имелась единственная возможность: Нефтекумское водохранилище, гордо именуемое жителями Каспийским океаном.
И вот, в выходной на турнире день, корреспонденты «Шахматного Сатирикона» Дмитрий Квин и Василий Бабин, два профессионала пера, освещавшие в интернете ход соревнования, двинули на Каспийский океан на автобусе номер два от площади Победы.
По случаю избытка лета рамы в вагоне были частично выставлены, по салону носились разудалые сквозняки, закручивая на задней площадке пыльные самумы, начиненные семечной лузгой и билетиками. Когда автобус, чадя черным дымом, повернул с улицы Нефтяников к дамбе, на покатом взгорке справа взорам пассажиров открылась интересная картина.

На обочине стоял, передними колесами заехав на траву, желтый ПАЗ. В салоне около дюжины детишек, прильнув к окнам, наблюдали, как чуть впереди усиленный патруль ГИБДД притер к обочине черный джип «Форд-эксплорер», заставляя того остановиться. Лихие омоновцы вытащили из «Форда» небритого азербайджанского коммерсанта в тренировочных штанах и майке-безрукавке, открывавшей покрытую бурной растительностью грудь и тут же дубинками стали учить его жизни, дабы джигит не зарывался и всегда уходил в правый ряд, когда позади него возникнет автобус с табличкой «Дети». Азер что-то кричал о своей депутатской неприкосновенности и близком знакомстве с вице-мэром города, перекатывался в песке, согнанным ветром на обочину, и все пытался залезть под свой джип, откуда невежливые милиционеры его раз за разом вытаскивали за ноги и продолжали экзекуцию.

Окончания воспитательного процесса волосатого дитяти гор водитель автобуса не увидел. Зажегся зеленый свет, и городской транспорт покатил дальше. Наконец мастера художественного слова доехали. Вышли, обтряхнув одежду от пыли, пошли по пляжу с явным прицелом на белый павильон «Пиво-Соки-Воды» на холмике, метрах в пятидесяти от воды. Там рощица имелась небольшая, а в рощице тенистость, самое хорошее место. Как Дмитрию и Василию рассказали местные, и девушки здесь отдыхают, и любители семейного отдыха.

Как настоящие профессионалы, корреспонденты «Сатирикона» надели заранее купальные шорты и даже захватили надувной матрас. Кроме матраса в джентльменском пляжном наборе имелся арбуз, минеральная вода «Черноголовка», комплект шахмат, шахматные же часы и две пачки «Мальборо».

«Сатириконовцы» умно выбрали местечко между компанией русскоговорящих «аборигенов», пивших пиво из бидонов и мужественно игравших в подкидного дурака, и двумя семейными парами с детьми. Детишки, увы, производили дискомфорт — визжали то и дело как поросята. Да уж тут уж.
Для начала молодые обозреватели шахматных битв устроили контрольный заплыв, потом разложились поосновательней, закурили и стали обозревать пляжную жизнь. Она была обыденна и тосклива.
Мужики с пивными животами рубились в дурака до исступления. Один стал высчитывать, сколько осталось козырей в колоде, затем после очередной взятки, поднимая верхнюю карту, пробурчал себе под нос «туз, король, маленькие пики». Да так с картой в руке и замер.
И его можно было понять.

С пригорка не спеша спустился дуайен российского гроссмейстерского корпуса, экс-чемпион мира Александр Валерьевич Факов, приехавший на пару дней из Питера торжественно открыть новый городской шахматный клуб.
Непричесанные волосы гроссмейстера доходили ему до плеч. За каждым ухом виднелось по сигарете. На мужественном, слегка небритом лице питерского гостя вспыхивали огнями солнцезащитные очки. На атлетическом торсе экс-чемпиона красовалась коричневая кожаная жилетка на голое тело, низ украшали широкие бело-синие спортивные штаны с эмблемой питерского «Зенита». В руке Александр Валерьевич держал початую бутылку портвейна.
Маэстро был почему-то бос.
Он подошел к скамейке, встал перед ней в каратистскую стойку и с воинственным  криком «Банзай!» ударил по ней ногой.
Скамейка жалобно скрипнула и завалилась на спинку.
Здесь «сатириконовцам» пришлось затаить дыхание, поскольку экс-чемпион мира, поставив бутылку на землю, стал обнажаться.
Василий ахнул.
– Конан-варвар, блин, собственным персоном, — сказал он восторженным шепотом. — Миллион-другой лет до нашей эры.
Факов остался в плавках и стал подпрыгивать и приседать, поигрывая накачанными мускулами. Маэстро лихо поотжимался, браво походил на руках и на десерт разбил кулаком небольшую дощечку. Он победно огляделся, но аплодисментов не прозвучало. Только завороженный внеплановым цирковым номером карапуз уронил ведерко с песком себе на ногу и взвыл.
Экс-чемпион подошел к небольшому обрывчику, чтобы аккуратно спуститься к воде. Как только он сделал первый шаг, ситуация на пляже кардинально изменилась.
Из-за павильона показалась процессия. Из пансионата «Дружба» на послеобеденное купанье шли участницы турнира в количестве пяти или шести дам. В оснастке у них имелось: трикотаж всевозможных расцветок, ситчик, нейлон;  бюсты разногабаритные, от первого до пятого размеров, татухи на любой вкус, бусы из пластмассы, керамики и янтаря, босоножки, шлепки, кеды; две дамы даже были в шортиках, обрезанных до самой попы…
Факов подрастерялся – а кто бы тут не растерялся?
Шахматистки обошли экс-чемпиона мира, обтекли его по флангам, разбились на две группки и расположились к пляжному времяпрепровождению. На убогой, вытоптанной травке были расстелены казенные одеяла с синими квадратами инвентаризационных печатей, на одеяла выставлены пузатые термосы с охлажденным компотом. Было припасено и винишко, и вермут, и тот же портвешок.
Разложивши припасы, участницы турнира разоблачились.
Гроссмейстер, увидев сразу так много обнаженных женских спин, животиков и у парочки даже ягодиц, пошатнулся. Дамы откровенно поглядывали на него, шушукались и игриво хихикали.
Вернувшись в сознание, герой прошел круг вокруг них, на каждом шагу сгибая поочередно руки в локтях, демонстрируя бицепсы.
– Эх, я не знаю языка глухонемых, — пожаловался Василий.
– А что такое? — полюбопытствовал Дмитрий.
– Мы смогли бы понять смысл его ручного послания.
– Думаю, что-нибудь незатейливое. Из мира животных… На уровне инстинктов…
– Блин, что он делает?
Факов стоял у поваленного дерева, где из дупла то и дело вылетали, деловито жужжа, какие-то насекомые. Он пару раз, нагнувшись, посмотрел в дупло.
Наконец он, отхлебнув как следует портвейна, негромко, с достоинством, объявил девушкам:
– Эти наглые осы не будут вам мешать! Ха-ха! Смертельный номер.
Шахматистки переглянулись.
Факов, повернувшись, приспустил плавки и стал мочиться в дупло, откуда доносилось негромкое жужжание.
– Ой! – воскликнула Юлия Ягодкина.
– Это он зря, -- пробормотал Бабин, -- боюсь, что осы и шершни не совсем одно и то же.
– И что получится? – отозвался Квин.
– Думаю, нам надо отойти подальше.

Интересно, что погода на тот момент происходила самая что ни на есть обыденная, без особых примет, разве что тихо было, никакого шевеления в воздухе. Оттого все звуки, даже отдаленные, были слышны как в кино — четко обозначенные, каждый отдельно от другого.
Из чернеющего отверстия в стволе вдруг вылетел рой черно-желтых пуль. Глаза Факова внезапно расширились и он дико заорал.
– А-а-аа! – тоже завизжали шахматистки на одной невероятно высокой ноте.
И картежники тоже дернулись и заорали, как ненормальные.
Даже Дмитрий почувствовал обжигающий укол в правый бок.
Как потом выяснилось, Александр Валерьевич помочился прямо на гнездо диких шершней.
Все вскочили. Экс-чемпион прыгал на месте, словно обезьяна, размахивая руками. Другие купальщики от него не отставали, слыша сквозь его непрекращающиеся вопли нарастающее рассерженное гудение. Наконец Факов пробежал вперед с десяток метров, запутавшись в сползших плавках свалился с обрыва и голый страусиными прыжками влетел в утлые воды Каспийского океана. Он принялся яростно колотить воду руками и ногами, поплыв в сторону от берега, беспрестанно ныряя, в надежде, что злобные летающие твари от него отстанут. Проплыл он в итоге совсем немного.
– Дурак. Такой день испортил, — печально прокомментировал заплыв Василий.

Первыми пришли в себя в чрезвычайной ситуации, естественно, «Сатириконовцы». Все остальные обитатели пляжа уже разбежались кто куда, спасаясь от разъяренных шершней, а Дмитрий и Василий, обтершись пеплом от сигарет – по старинному охотничьему методу спасения от насекомых – побежали к воде выручать гроссмейстера.
Вовсю искусанный Факов, лежа в прибрежном иле, увидев знакомые лица, приподнялся на локтях и прошептал:
– Все нормально, кенты. Помощь не нужна.
И потерял сознание.

– Вызывай «Скорую», — резюмировал Василий.
– Неправильное планирование, — выдохнул Дмитрий.
Наконец приехали доктора. Факову на месте сделали пару уколов и погрузили в чрево «Скорой». После того как Дмитрий дал подробные объяснения медикам, камрады побрели восвояси.

Александра Валерьевича выписали из больницы только через неделю, уже после окончания турнира. Новый шахматный клуб в Нефтекумске так и не открыли.  До сих пор местным любителям острых шахматных ощущений приходится использовать подвалы.

При подготовке материала о турнире в редакции «Сатирикона» собрались и наши герои плюс ответственный секретарь Антисема и подпоручик Николай Базаров.
– Шершни... — Завороженно прошептал Дмитрий. — Какие загадочные существа живут с нами рядом.
– Энтомологию потому что надо изучать! — объяснил Василий.
-- Жаль что меня там не было! – сокрушался Николай. – Я бы им толкнул свои запасы инсектицидов. А то у меня все антресоли ими заставлены, девать некуда.
-- Менеджмент ничто, понты – все, -- наставительно заявил Антисема. – ладно, давайте статью о соревновании, я подпишу в печать.