– Но кто-то же здесь подтвердил ваши ожидания, кому-то удалось перейти на новые рельсы и окупить ваши усилия? – спросил Вован.
– Да, кто-то смог, – согласился полосатый, – но количество этих индивидов ничтожно по сравнению с оставшейся частью населения и чувствуют они себя в этом мире не совсем уютно.
– А по каким критериям вы определяете этих индивидов? Что является для вас мерилом в классификации разумных или неразумных особей? – спросил Вован.
– Всё очень просто, – отозвался полосатый, – не существует людей ни плохих, ни хороших. Все есть просто люди, человеки. Единственный правильный, надёжный, стопроцентный критерий, по которому возможно какое-то разделение общей массы человечества, это есть градация по внутренней мотивации индивида. То есть, определение того, на каком уровне находится центр принятия решений конкретным человеком. Если же этот центр лежит в спинном мозге (уровень инстинкта, прежде всего мои собственные личные интересы, а все остальные пусть хоть сдохнут), то это одна группа населения. Это даже не группа, а основная масса. Даже не основная масса, а подавляющее большинство, 99 процентов и с ещё какими-то там долями. Если же уровень принятия решений у человека находится в головном мозге (территория разума, то есть, должно быть хорошо всем, пускай даже при этом пострадают мои личные интересы), тогда это уже совсем другая история, тут уже можно говорить о разумной жизни.
– А как это можно определить, по каким признакам или каким другим показателям? – задумался Вован.
– Здесь нету чётких критериев отбора, – немного помолчав, начал пришелец, – всё слишком индивидуально. Это может проявляться в разной форме. И если уровень спинного мозга виден очень хорошо и определяется быстро и чётко, то уровень головного мозга можно разглядеть не сразу. Он скрыт под толстым слоем повседневных забот, его приходится долго и упорно выкапывать, очищать и отмывать от ежедневной суеты. Только после этих кропотливых, тщательных действий можно предположить, что именно этот человек является разумным в своих поступках. И то, пока только предположить, а ещё необходимо проверять и перепроверять.
– И что же, Вы считаете меня таким экземпляром? – удивился Вован.
– Смею надеяться, – ответил полосатый.
– А с чего Вы это взяли?
– Как с чего? – переспросил пришелец, – Вы же лет эдак несколько назад тиснули в интернете пару статеек на предмет философских умозаключений об устройстве этого мира и взаимоотношений индивидов с себе подобными? Что, было такое или нет? Ну, признавайтесь же, шалун Вы этакий, – пожурил его пришелец.
– Да, было дело, – поморщился Вован, припомнив, как несколько лет назад разразился парочкой статеек в этом направлении, вдохновлённый на это всем тем зоопарком, который бурно цвёл вокруг.
– А что же Вы так недовольно морщитесь? – настала очередь задавать вопросы полосатому.
– Да ну их всех! – в сердцах махнул рукой Вован, – просто противно вспоминать. Я им правду говорю, а они или не видят, или не хотят видеть. У меня было такое ощущение, что все те малочисленные читатели, что оставили свои комментарии, или плохо читали мои статейки, или совсем не читали их. Какие-то комментарии на комментарии. Пишут всякую белиберду, одни плевки и нежелание вникать в суть проблемы, – совсем помрачнел Вован.
– А что же Вы предполагали услышать в ответ на свои опусы, уважаемый Вениамин? – спросил его полосатый, – в той животной системе, которую создала ваша цивилизация, разум не востребован. Людишек не интересуют чужие мозговые поллюции. Инстинктивное общество жестоко, равнодушно и глухо к тем, кто не выдаёт быстрых сиюминутных выгод, кто не сулит лёгкого получения материального ресурса. Представители такого общества смотрят исключительно только себе под ноги, чтобы не упустить ничего на их взгляд практически ценного, попадающего в их узкое поле зрения. Вы же призываете их поднять голову и осмотреться по сторонам, заглянуть за горизонт, так сказать. Вы призываете их отказаться от надёжных, таких родных материальных благ и предлагаете взамен какие-то непонятные эфемерные ориентиры, которые нельзя потрогать руками здесь и сейчас. А какая им выгода от этого? То, что Вы им предлагаете, случится потом, да и случится ли вообще. Может они и вовсе не доживут до тех светлых дней. Но они же живут здесь и сейчас, поэтому нужно хватать всё, до чего дотягиваются руки. Знаете главный лозунг мародёра?
– Ну? – вопросительно взглянул на него Вован.
– «Бери от жизни всё!», – торжественно провозгласил полосатый, – а Вы лезете со своими абстрактными, отвлечёнными от реальной жизни идеями. Нехорошо, уважаемый Вениамин. Вы же уводите народ в сторону от их главного занятия – потребления материальных ценностей. За такие фокусы и побить могут. А? – хитро подмигнул полосатый.
– Я и говорю – сплошной зоопарк и какой-то питомник для разведения непонятных животных. С одной стороны интеллект, логическое мышление и прочие признаки разумности, а с другой – абсолютная первобытная дикость и животноводство, – заключил Вован.
– Как Вы сказали «питомник»? – оживился полосатый, – какое точное определение. Всё-таки, я в Вас не ошибся, уважаемый Вениамин. Вот умеете Вы кратко, чётко и точно формулировать свою мысль. Вот именно, что питомник. А всё потому, что человек использует разум не по назначению. У вас здесь разум для инстинктов, а нужно, чтобы было наоборот. И пока сохраняется такое положение вещей, то и ситуация здесь не измениться. Будет у вас питомник по выведению наиболее приспосабливаемых, всеядных, жизнеспособных особей с уклоном в сторону подлости, цепкости и животноводства. Мы рассчитывали получить полноценный разумный вид, а получили сообщество полуразумных существ, предрасположенных к самоуничтожению и деградации. И что характерно, разум только помогает им в этом стремлении. Парадокс! То, что должно препятствовать разрушению и хаосу, наоборот, способствует последнему достичь наивысших результатов. Разум нужно использовать по назначению, а не кормить им свои ненасытные животные инстинкты.
– Во, во, и я им говорю про это самое, а они плюются, – обиженно поддакнул Вован.
– Конечно, они будут плеваться. Они же защищают свои «вечные ценности», свои шкурные интересы. Вы для них разрушитель и источник хаоса в их стройной и понятной теории миропорядка. Вы для них выступаете в роли змея-искусителя, который собирается забрать у них реальные материальные ценности и блага, а взамен дать какие-то эфемерные недостижимые мечты.
– Почему же недостижимые? – спросил Вован, – всё очень даже реально и просто. Как Вы сами сказали: «Не нужно работать по принципу пылесоса». Тогда и общественная атмосфера не будет напоминать вакуум, и дышать здесь станет легко и приятно, и жить будет хотеться. Нельзя же построить для одного себя любимого град, сияющий на холме, когда вокруг сплошная нищета и разруха. Этот самый град долго не простоит, его рано или поздно всё равно захватят и разорят голодные варвары, как бы хорошо он и не был защищён. Это же так просто и очевидно. Но почему-то все живут по совершенно противоположному принципу. Вот где парадокс, – разошёлся он, даже покраснел от натуги.
– Нет, здесь я с Вами не совсем согласен, – мягко парировал полосатый, – то, что Вы сейчас сказали, конечно же, правильно, но это не является парадоксом. Это совершенно предсказуемый, логически просчитанный итог. Потому что центр принятия решений у подавляющего большинства людей находится в спинном мозге, а Вы рассуждаете на уровне головного мозга. Результат вполне предсказуемый. Чтобы ваши логически обоснованные выкладки правильно воспринимались людьми, необходимо их уровень принятия решений сместить в сторону головного мозга. Тогда исчезнет этот диссонанс в ваших призывах и их реакции на них.
– А сейчас что остаётся делать? – подвесил в воздухе вопросик Вован, а затем сам начал отвечать на него, – или задыхаться в этой смрадной, удушливой атмосфере всеобщего животноводства, или же помахать всем ручкой и весело покинуть весь этот зоопарк с криками адьос амигос. Другого варианта вроде бы как и не наблюдается на горизонте. Долго терпеть этот зоопарк невозможно, да и вредно для здоровья.
– Н-да, – после долгой паузы отозвался инопланетный гость, – Вы, наверное, думаете, что я сейчас буду Вас переубеждать? Нет, не буду. По той простой причине, что то, о чём Вы сейчас сказали, есть правда. И возразить мне Вам нечего. Только уж больно резко Вы выражаетесь.
– А какие шансы в этом мире есть у человека с центром принятия решений в головном мозге, а не в спинном? – продолжал Вован, – исходя из вашей же логики, подавляющее большинство населения категорически настроено на режим пылесоса, поэтому ожидать улучшения в области общественной атмосферы не приходится. Индивид с аномальной психологией не может здесь долго существовать наперекор общим законам этой системы. Пока он в силах выдирать какой-то ресурс из этого вакуума, то ещё может кое-как жить, но когда он ослабеет, то сдерживать эту невыносимую тяжесть бытия становится просто невозможно. Слабого раздавит эта среда. Тут процветают только сильные, хваткие, наглые и хорошо адаптивные к окружающим реалиям экземпляры. Это только слабость взывает к разуму, силе же разум не нужен вовсе, ей достаточно и одних инстинктов, – заключил Вован.
– Опять Вы совершенно правы, – досадливо признал полосатый доводы Вована, – Вы меня просто прибиваете к стене позора своими несокрушимыми железобетонными аргументами.
– А я ли один? – ехидно прищурился Вован, – не Вы ли сами сейчас убеждали меня в этом?
[justify]– Да верно, сам и убеждал, – не стал юлить полосатый, – но ваша способность так тонко понимать и так глубоко закапываться в мысль меня просто поражает. Я не
