Но все же чему-то учить студентов надо! Это факт. Так чему учить? Учить любви к мудрости? Да, если мудрость понимать в качестве противоположности дурости. Не будь дураком, люби мудрость. Любовь к мудрости поможет, подскажет в чем она заключается, эта мудрость. Но как это так: любовь подскажет что любить? Или философия есть движение к цели – к мудрости. Движение в чем? Конечно, в мысли. Куда? Туда, куда указывает, направляет идея. Куда же направляет идея? Разумеется, к идеалу, к тому, что было, есть и будет. Что это? Истина как естина. Идеалом для философа является истина. Что является условием достижения истины? Любовь. Желание как стимул, мотив и умение как средство, то, чем реализуется желание истины. Любовь как умение есть смысл. Смысл есть средство осуществления истины. Желание истины есть явление идеи в виде мысли воле. Желание истины осмысленно. Мысль манифестируется, выражается в выражении, слове как выраженное (смысл) выражаемого содержимого слова.
Как для писателя важно найти нужное слово, нужное для понимания читателем, так для философа важно найти нужную мысль для осознания идеи в понятии (смысле).
Глава шестая. Мои ученики. Философия, идеология и пропаганда
Как творца делают творцом его творения, так учителя делают учителем его ученики. Правда, если речь заходит о Божественном Творце, то его творения в частности и творение в целом в виде нашего мира ему имманентны, ибо вместе с ними Он творит Самого Себя уже не как творение, предмет творчества, но как Субъект творчества - Творца в качестве Духа. Он же Сам творению является трансцендентным, Его нельзя ни с чем и ни с кем отождествить в сотворенном мире. Спиноза попытался это сделать, но в результате у него получился не Бог, а Природа как субстанция.
В случае с учителем действует та же логика творения. Только здесь мы имеем дело не с творением из ничего, а с творением из чего-то наличного, при условии, что учитель является творческой (креативной) личностью, а не догматиком. И здесь мы, с вами, любезный читатель, находим не трансценденцию в отношении ученика к учителю, но трансценденталию. Учитель выступает в качестве границы обучения; он задает горизонт образования ученика. И чем ближе ученик приближается к учителю, тем он дальше онстановится от него как ученик. Заглянуть за границу может только тот ученик, который способен сам научиться, то есть, может стать учителем.
Нам известна формула становления ученика учителем. Она приписывается Аристотелю и звучит так: «Платон мне друг, но истина дороже». Учитель может стать другом ученику, но ученик никогда не станет другом учителю, пока не превратится в учителя сам. Учителем его сделает не учение учителя, а его собственное учение. Так обстоит дело в философском обучении, которое является образованием, формированием образа личности ученика как учителя, а не в обычном натаскивании учителем ученика на предмет. Для учителя философии предметом является не вещь, не слово, а сам ученик. Учителю следует довести ученика до состояния личности, до умения работать в личном режиме. Ученик должен повторять не за учителем, а учителя без повторения.
Учить философии учеников умеет только такой учитель, который сам является философом. В образовании это правило имеет силу, равносильно тому, как обстоит философское дело в науке, в философской науке. Чтобы заниматься наукой по философски, то есть, изучать философию прошлого по текстам философов, необходимо самому быть философом, изучать чужую философию с точки зрения своей философии.
Не бывает живой общей философии; философия творящая всегда своя, личная. Общей бывает уже сотворенная, «мертвая философия», философия как музейный артефакт. Вот ее и преподают в вузе, включая в него и философский факультет. В лучшем случае философия в вузе является антикварным предметом. Это на философском факультете. Там ее лелеют, ей поклоняются и восхищаются сообразно тому, что она сама есть любовь. Таково эротическое служение философии на факультете.
На всех прочих факультетах ее не любят, а уважают в качестве наставницы, поучения, которое следует помнить. Таково мемориальное использование философии в вузе.
Но все это не то. Это вульгарное, популярное отношение к философии людей посторонних, не философов. Преподаватель философии является своего рода своим среди чужих – преподавателей других учебных дисциплин, - и чужим среди своих – философов. Для преподавателя философии предметом является не ученик, а философия, которую он не чувствует в себе, ибо она ему – чужая. И потому она не стала для него им самим. Но он умеет использовать философию в обучении, в воспитательных целях в качестве орудия, инструмента манипулирования сознанием ученика в целях педагогической, точнее, дидактической идеологии. Он имеет дело не с самим учеником в целом, а только с его сознанием, загоняя его в прокрустово ложе педологического шаблона.
Преподаватель философии с помощью философии натаскивает ученика на образ индивида государственного образца. Гражданин государства является идеальным, точнее, идиллическим образом такого, школьного образования ученика. Но это уже никакая не философия, а идеология, которая доступна преподавателю для массового тиражирования на благо государства. Преподавание философии является массовым мероприятием выпуска гражданской продукции или продукции, продуцирования специалиста специалистом, если речь заходит о преподавании на философском факультете. Выпускник философского факультета – это готовый не философ, но специалист, начинающий научный работник и одновременно идеологический работник, готовый к труду на ниве просвещения народа и к обороне государства на фронте пропаганды.
Какое отношение к пропаганде имеет философия? Никакого. Учитель же философии имеет отношение к своим ученикам и никакого отношения к государству. К государству относится преподаватель философии. Но учителю философии на что-то нужно жить. Вот поэтому, по нужде он становится преподавателем философии по нужде, а не по призванию или своему желанию. Он исключение из правила, которое подтверждает его действенность. Все прочие преподаватели философии являются таковыми по своему желанию жить за счет философии.
Однако вернемся к самим ученикам. Как разбудить в них сознание? Такой. вопрос является основным вопросом философского образования как образования личности. Но для чего? Не для того, чтобы сделать учеников сознательными, идейными строителями «светлого» коммунистического будущего или грамотными потребителями «темного» капиталистического настоящего, а для того, чтобы узнать себя в качестве Я, быть само-сознательным существом. Идейные люди – пользователи идей. Между тем следует не использовать идеи для самоутверждения себя лично, или своего клана, государства и пр., но понимать с помощью идей самого себя и свое место в мире, среди людей, не смешиваться с ними. Следует понимать, что есть вещи важнее тебя, людей и они не от мира сего. Но к ним лежит путь именно в твоем сознании. Как раз это напоминание может разбудить сознание ученика.
Глава седьмая. Смысл жизни и смерти. Мое понимание христианства
Уже несколько месяцев после предсмертного состояния, вызванного тяжелой болезнью, я приноровился к ожиданию смерти. Оказывается, она, чертовка, не такая страшная, как ее малюют. Правы те, кто утверждают, что человек ко всему привыкает. Человека ожидает то, что он желает. Не хочешь жить в будущем – умрешь и не воскреснешь. Воскреснешь – окажешься в таком будущем, которое никогда не пройдет, не станет прошлым. Но не пройдет только то, что уже от века есть. От века же есть только смена веков. Таково видимое противоречие времени. Причем каждый век имеет свое специфическое содержание. Хотя его хронологическая структура одна и та же.
Модально время составляет триптих: прошлое - настоящее – будущее. Связывает прошлое и будущее настоящее. Отдельно от них настоящее составляет вечность. Вместе с ними настоящее является мгновением. Поэтому явление вечности во времени моментально. Оно не имеет измерения. Оборотной стороной явления вечности во времени является разрыв во времени. Сама по себе вечность непрерывна, но во времени она является разрывом, скрываясь как связь времен. Эта связь и есть смысл жизни. Связь времен живая. Распад такой связи есть смерть. И он имеет свое место. Поэтому можно говорить не только о единстве времени, но и о единстве времени и место, пространства.
Пространство и время есть формы бытия мира как сущего в целом. Смена времен есть движение бытия во времени. Пространство и время пересекают друг друга. Они перпендикулярны и задают геометрию мира в виде системы координат: горизонтали (абсциссы) пространства и вертикали (ординаты) времени траектории движения материальной точки (тела).
Где находится тело, когда человек умер? Оно находится в этом материальном мире. Это мертвое тело. Значит, человека как живого существа уже нет? Да, нет, если живым является только тело. Если ли в человеке нечто живое, помимо тела? Люди говорят еще о душе. Живет ли душа? Живет в теле. Ученые называют ее психикой. Согласно ученым душа или психика имеет не только органическое (растительное и животное) происхождение (причину), но и социальное значение (функцию) и назначение (цель).
Душа человека превращается в вещь, которую делает человек. Человек говорит: Он вкладывает в вещь душу. Так художник вкладывает душу в холст с красками, и душа превращается в картину (артефакт – художественный факт). Факт налицо, он материален. Так его душа живет после смерти художника; она оживает, когда на картину, любуясь ее живой красотой, смотрит зритель. Но это уже не сам художник, а его картина, в которой скрыто присутствует его душа. Правда, это не научное, а художественное описание и философское, точнее, мифологическое и мистическое объяснение. Как понять такое объяснение? Без философии не получится.
Вот в мистике речь идет не об одном теле, а о целых семи телах. То есть, объяснение связи тела с душой усложняется. Помимо наличного, вещественного тела мистики упоминают еще эфирное тело. Оно вроде биополя. Ведь в материи есть не только тело, вещество, но и физическое поле.
Далее, у любого живого существа, в том числе и у человека, есть желания. Поэтому есть тело
